Клаудиа Дэйн - Секрет ее счастья
Даттон поставил свою выпивку на край стола. Он поймал себя на мысли, что ему стало гораздо веселее, чем прежде.
В следующий момент он решил, что ему все нипочем.
— Итак, вместе с жемчугом Мелверли вы получаете все шансы незабываемо провести время, — сказал Даттон.
— Я не нуждаюсь в помощи, чтобы найти себе занятие, — тихо ответил Блейксли, его ледяные голубые глаза сверкали при свечах.
Но Даттону было все равно, как выглядели глаза Блейксли при свечах. Он взял бокал и выпил еще виски. Его поведение становилось все более развязным с каждым глотком. Вызывающее поведение было самым подходящим и надежным. Странно, как он раньше до этого не додумался.
— Но возможно, небольшая помощь с леди Луизой вам не повредила бы, — сказал Даттон.
Его собственный голос как-то невнятно отдавался в ушах. Но он не обращал на это внимания.
Блейксли улыбался. Точнее, это скорее походило бы на улыбку, закрой Даттон один глаз.
Он закрыл один глаз.
— Вы пьяны, — сказал Блейксли.
— Не стоит беспокоиться.
— Откройте оба глаза и повторите, — весело сказал Блейксли.
Даттон открыл оба глаза и оторвал голову от спинки кресла.
— Я предлагаю сделку, — сказал Даттон.
— Вы не заключали такой же сделки с Эшдоном?
— В результате нее я и стал обладателем жемчуга Мелверли.
— Но не женщины, которую он мог бы украсить, — сказал Блейксли.
— Не смешите. У меня будет любая женщина, какую я пожелаю, с жемчугом или без.
— Будет ли?
— И Луиза Керкленд в том числе, само, собой.
Блейксли наклонился, упершись в Даттона ледяным взглядом.
— Вы регулярно и фамильярно пятнаете ее имя, Даттон. Я бы на вашем месте поостерегся.
— Вы правы, Блейксли, — сказал Даттон, игнорируя леденящий взгляд и угрожающий тон.
У него возник план, который нужно было осуществить, несмотря на тупое упрямство Блейксли и некоторые препятствия.
— Возьмите жемчуга. Дайте ей повод добиваться вас. Делайте с… с ними что и когда захотите.
Оба ясно поняли, что он собирался сказать: «Делайте с ней что захотите». Но он был не настолько пьян.
— Звучит так, будто вы мне ее продаете.
— Оставьте, — сказал Даттон. — Я просто продаю ее увлечение мной. На время.
— Ее внимание стоит жемчуга.
— Для начала это сработает. Уверен, у вас найдутся средства для возможности выстроить продолжение на этом фундаменте.
На самом деле он в этом не был уверен. Луиза Керкленд со слепым упорством преследовала его уже больше двух лет, а Генри Блейксли все это время следовал за ней по пятам, позволяя петлять, как ей угодно. Нелепо. Все, что относится к женщине, как и к любому удовольствию в жизни, попадает в руки лишь благодаря обстоятельствам и самой женщине. Как Блейксли до сих пор не сумел понять этой истины, оставалось загадкой.
Хотя, возможно, такой недостаток знания женщин был связан с его матерью, Молли, герцогиней Хайд, уроженкой Бостона, штат Массачусетс. Предыдущее поколение жителей колоний всюду славилось своей необыкновенной своеобразностью. И не исключено, что лорд Генри Блейксли перенял ее странные привычки.
Блейксли холодно наблюдал, прищурив глаза. Пока он обдумывал предложение, Даттон воспользовался моментом, чтобы смочить горло еще парой глотков. Чертовски хорошее виски.
— А какая выгода для вас от этой сделки? — учтиво осведомился Блейксли.
— Немного покоя, например, — промычал Даттон. — И немного развлечения.
— Возможно, с недосягаемой миссис Уоррен? — спросил Блейксли.
— Возможно, — заносчиво ответил Даттон, насколько это позволяли пять бокалов виски.
Блейксли саркастично улыбнулся:
— Если и жемчужное ожерелье ее не сразит, то, я полагаю, ее не сразит ничто больше.
— Не все можно получить за жемчуг.
— Это так, — сказал Блейксли, отодвинув кресло на место. — Наверное, вам стоит сразу попробовать бриллианты.
— Не каждая женщина стоит драгоценностей, — проворчал Даттон.
— Неужели? Я и не знал, что вы такой романтик, Даттон.
— Зато я знал, что вы…
Даттон внезапно остановился. Да, он захмелел, но не забылся. Если бы он продолжил свою мысль о том, что считал Блейксли шутом Луизы Керкленд, то дело кончилось бы дуэлью на рассвете. А он просто терпеть не мог рано вставать.
— …что вы — циник, — договорил он.
В ответ Блейксли только саркастично улыбнулся.
— Я могу прожить и без вашего жемчуга, Даттон.
— Я полагаю, вопрос в том, сможет ли Луиза Керкленд прожить без него. И увенчаются ли успехом ее попытки вернуть жемчуг.
После этого замечания, достаточно грубого, надо признать, равнодушные глаза Блейксли вспыхнули.
Но Даттону не было дела до глаз Блейксли. В этот момент он задумался о причинах собственных огорчений, не зная почему. Ему доставляло удовольствие жить, не вдумываясь в причины того, что происходит. Но нужно признать, это тоже вело к скуке.
А Даттон, как правило, остерегался скуки и делал все, чтобы разнообразить свою жизнь. Все каким-то странным образом возвращало его к мыслям об Энн Уоррен.
Глава 6
Даже самому невнимательному наблюдателю было бы очевидно, что маркиз Даттон напился. Для Генри Блейксли было к тому же очевидно, что Даттон разрушил вполне достойный план.
Луиза видела, как жемчуг Мелверли, ее жемчуг, самым ужасным образом, какой только можно представить, чуть было не перешел к другой женщине; а вместе с ним и человек, к которому ее болезненно и необъяснимо тянуло, человек по имени лорд Даттон. Он обладал тем, что она, ни на секунду не усомнившись, считала своим. Это не давало ей покоя, заставляло проявлять характер. Несмотря на все очарование Луизы, не всем это было по вкусу.
Пожалуй, Блейксли не мог объяснить, что так влечет его. Но все же… Пленен. Возбужден. Очарован. Вся эта нелепая и бестолковая чушь, описанная поэтами и глупцами, — и вот он сам в ней погряз.
Он был влюблен в Луизу. Глупо. Нелепо. Странно. Глупо, потому что она не любила его. Она была безоглядно очарована Даттоном, и ничто не могло сбить ее с толку. Блейксли пытался. Это было смешно. Он увидел Луизу на вечере у своих родителей два года назад, и ее взгляд, посланный через всю Желтую гостиную, пленил его. Отважная и дерзкая, интересная и превосходная, ее рыжие, горящие, как факел, волосы в переполненной гостями комнате, ее безупречно белая светящаяся кожа… можно было бы еще долго перечислять. Короче говоря, он пообещал себе с этого момента всюду быть с ней.
А Луиза абсолютно нелогично решила с того самого момента всюду быть рядом с Даттоном.
