Жюльетта Бенцони - Слёзы Марии-Антуанетты
Приступ кашля прервал его речь. Он пригубил еще один глоток шампанского, шмыгнул носом и продолжил:— Незначительных, говорю я! Об именах тех гадин, которые ползали в тюремной грязи! Тизон…
Арель… Вам они ни о чем не говорят?
— Ей-богу, нет! — ответил Вобрен. — Вы же сами сказали, профессор, что это самые обычные фамилии! Я знаю только одну Арель, оставившую след в истории, — это нормандка, придумавшая камамбер!
Шутка лишь слегка разрядила атмосферу. Кроуфорд внезапно нахмурился:
— Кажется, я понимаю: Тизоны — это супружеская пара шпионов, которых будто бы приставили к королевской семье в тюрьме Тампль, чтобы они отравляли жизнь заключенным. Что до Ареля…
За него договорил Адальбер:
— Это гнусный полицейский с женой-мегерой, не так ли? Ведь именно она провалила заговор Ойе в тот самый момент, когда королева уже готова была покинуть тюрьму?
Кустистые брови профессора удивленно поползли вверх.
— Правильно! — подтвердил он.
— Браво! — сказал Морозини. — А я-то думал, ты не замечаешь других королев, кроме Нефертити, Нефертари, Хатшепсут или Клеопатры.
— Я француз и потратил немало времени, чтобы изучить историю родной страны. Особенно тогда, когда дела у нее шли неважно… Месье Мальдан, — добавил он, повернувшись к дипломату, — ведь вашим предком был один из трех гвардейцев, которые сопровождали королевскую семью во время злополучного путешествия в Варенн?
— Верно. Он ехал верхом позади берлины[32], чтобы защищать тех, кто сидит сзади. Потом это стоило ему жизни…
— Я вспомнил, что читал об этом…
— Но послушайте, — простонала мадам де Ла Бегасьер, — несчастные жертвы ни в чем не виноваты, это их предки — если предположить, что это действительно их предки, — вели себя преступно!
— Для того, кто их убивает, важна только их наследственность, их фамилия. Пусть отвечают за грехи своих отцов. «Отцы ели зеленый виноград, а у детей на зубах — оскомина», — с некоторой торжественностью процитировал библейскую истину Альдо.
— Аминь, преподобный отец! — с иронией произнес Адальбер. — Кому-нибудь известно, есть ли поблизости другие люди с опасными фамилиями?
— Можно даже телефонный справочник просмотреть, — предложил один из гостей.
Снова раздался похожий на скрежет смех профессора.
— При условии, что известны фамилии самых злокозненных персонажей, но мне кажется, что присутствующие на сегодняшнем вечере не слишком осведомлены в этом вопросе. Даже если предположить, что вы овладели кладезем премудрости, удастся ли вам подсчитать всех людей, которых зовут Симон? Ну как? Симон! Очень распространенная фамилия! Как найти того, в чьих жилах течет кровь жуткого сапожника из Тампля[33], пресловутого «воспитателя» дофина, назначенного Комитетом общественного спасения? И нет никаких доказательств, что он сейчас в Версале. В таком случае придется следовать девизу: «Убивайте всех, Господь распознает своих!»
— Он прав, — сказал Альдо, закурив сигарету и неторопливо выдохнув струйку дыма. — Наш убийца не будет устраивать массовое побоище…
— Вы можете быть в этом уверены, юноша! — подтвердил старик. — Наш персонаж хорошо знает свою роль. Должно быть, он уже давно все обдумал и карает лишь тех, кого отобрал заранее, — добавил он, воздев указательный палец к лазурному потолку.
Вошел Хиггинс с известием, что в гостиной накрыт стол для миледи и ее гостей. Все направились туда с нескрываемым удовольствием и, заняв свои места, уже готовились воздать должное булочкам с гусиной печенкой, когда послышался звонок в ворота.
— Возможно, это наш друг Полиньяк, — сказала леди Мендл. — Я почти вырвала у него обещание заглянуть к нам.
Гости прервали трапезу с похвальным единодушием, но через мгновение дворецкий возвестил о приходе Лемерсье. Хозяйка дома поднялась и нашла в себе силы улыбнуться:
— Вы все же решились принять мое приглашение, комиссар? Хиггинс, еще один прибор!
Мрачное лицо полицейского просветлело только на секунду.
— Благодарю вас, мадам, но я заглянул к вам лишь на мгновение. Поскольку я знал, что версальские члены комитета собрались у вас, мне показалось разумным немедленно сообщить вам последние новости…
— Еще один труп? — встревожился генерал де Вернуа.
— Нет: вот это!
Лемерсье вытащил из кармана пакетик и вытряхнул на белоснежную скатерть некий предмет, сверкнувший яркими бликами при свечах, расставленных на большом блюде посередине стола. Одновременно раздался общий вздох изумления: это была алмазная «слеза», похищенная из Трианона.
Все привстали, чтобы получше ее рассмотреть, однако Лемерсье поторопился убрать улику в пакетик.
— Это не все, — объявил он. — Имеется также сопроводительное письмо. Естественно, без подписи и опять заглавными буквами. Наш вор имеет наглость жаловаться, что стал жертвой обмана. Он возвращает нам фальшивое украшение… требуя, чтобы мы вернули ему подлинное!
— Это безумие! — вскричал Морозини. — Где же мы его возьмем, если собственница решила выставить копию именно с целью найти настоящую сережку!
— О, это он прекрасно понял. И заявил, помимо прочего, что является обладателем второй «слезы». Он убежден, что подлинная первая по-прежнему находится у девицы, которая пошла на эту хитрость, чтобы дополнить пару. Он дает ей три дня, чтобы она вернула оригинал… а об условиях передачи ее известят в нужное время.
— Не понимаю, как она может это сделать, если по-прежнему находится в Италии? — спросил Вобрен.
Броня самоуверенности комиссара, должно быть, дала трещину под воздействием этого удара, ибо он провел по глазам слегка дрогнувшей рукой, что не укрылось от внимательного взора Альдо.
— В этом вся загвоздка! — проворчал он. — Я послал своих людей к ней на улицу Плато Сент-Антуан. Там нет никаких признаков жизни. Дом стоит на отшибе, но одна из соседок сказала, что хозяйка, по ее мнению, вернется еще не скоро…
— Почему она так считает? — мягко осведомился Альдо, настолько мягко, что Лемерсье даже не обратил внимания, от кого исходит этот вопрос. Он пожал плечами.
— Это ее внутреннее убеждение, — сказал он, пожав плечами. — Дамы и господа, теперь вы знаете все, что знаю я. Решайте сами, как вам поступить, но я бы настоятельно советовал вам закрыть эту чертову выставку…
Он уже собирался уходить. Оливье де Мальдан удержал его за рукав,
— Секундочку, комиссар! Что произойдет, если — как нетрудно предположить — убийца не получит «слезу» в ближайшие три дня?
