К. Харрис - Что приносит тьма
– Ты не ответила, откуда узнала, где меня искать.
– Всего лишь удачная догадка. Йейтс говорит, будто Нокс занимался контрабандой товаров для Эйслера. Только он не знает, каких именно.
Девлин теснее перехватил сверток из промасленной ткани.
– По словам самого Нокса, это были книги. Необычные древние манускрипты, по большей части на греческом, латыни и иврите.
– Старинные книги? – недоверчиво покосилась спутница. – Но… для чего?
– Похоже, наш мистер Эйслер был кем-то вроде коллекционера.
– Он был негодяем.
– И это тоже.
Кэт резко свернула фаэтоном за угол.
– Ноксу что-нибудь известно об обстоятельствах смерти торговца?
– Утверждает, будто нет.
– Но ты ему не веришь.
– Джейми Нокса вряд ли можно назвать оплотом честности и надежности.
– Это правда.
Себастьян позволил себе обежать взглядом пленительные родные черты. Он полюбил Кэт, когда той исполнилось шестнадцать, а ему двадцать один. До чего же давно это было. Задолго до того, как интриги графа Гендона разлучили влюбленных – и не раз, а дважды. До того, как Девлин отправился воевать и увидел столько смертей, разрушений и дикой жестокости, что это едва не уничтожило в нем человечность и не иссушило его душу. До того, как Кэт, стремясь помочь Ирландии, своей родной земле, стала передавать секретные сведения французам. До того, как актриса вышла замуж за Рассела Йейтса, чтобы спастись от гнева мстительного лорда Джарвиса, грозившего шпионке пытками и ужасной смертью.
Девлин понимал, что брак Кэт никогда не был – и не мог быть – иным, кроме как фиктивным. Союз с самой красивой и желанной женщиной лондонской сцены стал для Йейтса тактическим ходом, призванным успокоить слухи о его предосудительных плотских предпочтениях; в обмен актриса оказывалась под защитой тех компрометирующих свидетельств, которыми Йетс располагал против Джарвиса. В этом браке отсутствовали как романтическая любовь, так и физическое влечение. Однако Себастьян знал, что за последний год супруги сделались добрыми друзьями. А Кэт всегда хранила верность друзьям.
И все же Себастьян не мог избавиться от чувства, что собеседницу тревожит что-то еще, какой-то нюанс, ускользавший от его понимания.
– Однажды ты намекнула мне, будто у Йетса есть доказательства против Джарвиса – доказательства, которые погубят барона, если откроются.
– Да.
– Тогда в его интересах позаботиться, чтобы с твоим супругом не случилось ничего плохого. Если кто и обладает достаточной властью, чтобы снять обвинения с Йейтса, то только Джарвис. Почему же он не сделал этого?
Актриса глубоко вдохнула, вопреки обыкновению выдавая свою тревогу.
– В чем дело? – спросил наблюдавший за ней Себастьян.
– Вчера вечером Джарвис приходил в тюремную камеру. Йейтс говорит, что он явился заверить, якобы никакой опасности нет.
– Но ты в этом сомневаешься?
Сжимая губы в тонкую линию, спутница покачала головой и повернула лошадь обратно на Бишопсгейт-стрит.
– Рассел считает, будто имеющиеся у него сведения могут защитить от Джарвиса нас обоих. А вот я не столь уверена.
Себастьян ощутил глубокое беспокойство. Он не сомневался, какой выбор сделает Йейтс, если окажется перед дилеммой – спасать Кэт или себя. Но спросил только:
– Как хорошо ты знала Эйслера?
– Совсем не знала. Но я немного порасспрашивала. Ходят слухи, будто торговца убил некий парижанин по имени Жак Колло. Сам Колло утверждает, что бежал из Франции во время революции, потому как его монархистские убеждения восстали против крайностей республиканской горячки. Однако из того, что я слышала о французе, правда менее лестна.
– Что связывало Колло с Эйслером? – нахмурился Себастьян.
– Если коротко, покойного не очень заботило происхождение покупаемых им драгоценностей. Он также был склонен обманывать людей, с которыми вел дела.
– Полагаешь, он обманул и француза?
Фаэтон снова остановился у «Черного дьявола», где грум актрисы торопливо доедал колбаску, купленную с тележки неподалеку.
– Поговаривают, буквально позавчера Колло в какой-то таверне разбушевался из-за Эйслера – клялся, что прикончит старика, как только увидит.
– Пьяные речи немногого стоят.
– Верно. Но что у трезвого на уме…
– Да, действительно. Не знаешь, где найти этого буяна?
Кэт покачала головой:
– К сожалению.
Девлин легко спрыгнул на мостовую, но задержался, положив руку на поручень высокого сиденья. Он испытывал тревожное чувство, что за всем происходящим стоят невидимые, но могущественные силы. Могущественные и опасные.
– Твой слуга вооружен? – покосился Себастьян на грума.
Актриса опять сжала губы в тонкую жесткую линию и мотнула головой.
– Я не позволю Джарвису нагонять на меня страх.
– Джарвис нагоняет страх на меня, Кэт. Пожалуйста, будь… осторожна.
Вернувшись на Брук-стрит, Девлин послал за своим камердинером и без лишних предисловий задал вопрос:
– Ничего не слышал о некоем подозрительном типе по имени Жак Колло?
Большинство «джентльменов для джентльменов» возмутились бы предположением работодателя, будто они якшаются или хоть малейшим образом знакомы с представителями уголовного лондонского мира. Но Жюль Калхоун не был обычным слугой. Невысокий и гибкий, с мальчишеской копной льняных волос и плутоватой улыбкой, он талантливо устранял разрушительные последствия, которые время от времени хозяйскому гардеробу наносили погони за убийцами. При этом Калхоун обладал и другими умениями, полезными для человека с увлечениями виконта Девлина – умениями, проистекающими из того факта, что свою жизнь Жюль начинал в одном из самых злачных столичных притонов.
– Слышал, милорд, – подтвердил камердинер. – По-моему, француз появился в Лондоне лет десять-пятнадцать назад. Хотя нельзя сказать, что мне многое о нем известно.
– Знаешь, где он обретается?
– Нет. Но могу выяснить.
Несколько часов спустя Себастьян сидел за столом в собственной библиотеке, открыв перед собой манускрипт Нокса, когда в комнату вошла Геро. На виконтессе по-прежнему красовалось изумрудно-зеленое прогулочное платье, но плюмаж ее щегольской шляпки, попав под дождь, теперь печально поник.
– Ах, вот ты где, – обронила жена, снимая головной убор и хмурясь при виде обвисших мокрых перьев.
– Ну как, поговорил с тобой твой подметальщик? – откинувшись на спинку стула, поинтересовался Девлин.
– Поговорил. Ты не поверишь, что он понарассказывал. – Приблизившись, Геро посмотрела через плечо мужа на рукопись. – Не знала, что ты читаешь на иврите.
