Мэри Патни - Обретенное счастье
– Mandi, – сказала пожилая женщина.
Алекс поняла это слово – они хотят, чтобы она приняла ванну. Может быть, они готовят ее к выходу на свободу? Женщины смотрели на нее дружелюбно, и она чувствовала себя не как рабыня, а скорее как гостья. Снова ощутить себя чистой! Она и мечтать о таком не смела!
– Ya mandi, – улыбнувшись, ответила она.
Несколько женщин помоложе помогли ей вымыться, весело при этом хихикая. Когда Алекс смыла с тела грязь и пот и почувствовала себя снова молодой и красивой, у нее поднялось настроение, и она затеяла с детьми игру в прятки. Женщины одобрительно кивали головами. Хотя Алекс почти не говорила по-малайски, а они не понимали английского, язык дружбы оказался понятен всем.
После завтрака ее нарядили в новые роскошные одежды, в которых она стала еще краше. Поверх цветастого саронга ей предложили надеть нечто вроде тонкой шали, которая, закрывая ее грудь, спускалась на одно бедро. Женщинам нравилось наряжать Алекс, нравилось укладывать ее волосы в замысловатую прическу, и они возились с ней с удовольствием, как будто она была большой красивой куклой.
Изумление Алекс достигло предела, когда главная рабыня принесла горсть золотых украшений. Извинившись на своем языке, она вытащила из кучки драгоценностей короткую золотую цепь.
Наручники.
Женщина тяжело вздохнула, выражая сожаление, и застегнула наручники на содранных запястьях пленницы. Цепи для ног держала в руках юная девушка – она опустилась на колени, чтобы застегнуть их на щиколотках Алекс. Каждое колечко представляло собой произведение искусства, и все они соединялись в цепь, напоминая ювелирное украшение, но все равно это была всего лишь цепь. Она по-прежнему оставалась рабыней. Алекс чуть не заплакала. Теперь стало ясно, зачем ее привели сюда – приз в проклятой игре Хасана должен был услаждать взоры его гостей.
Гэвин проснулся и сразу вспомнил, что сегодня начинается «львиная игра». Сердце его бешено забилось. Игра будет продолжаться пять дней, и в каждый из этих дней он сможет сделать один бросок игральной кости.
Он умылся, побрился и с удивлением обнаружил, что какая-то часть его существа с нетерпением ждет начала испытаний – даже торговля не доставляла ему радости, если не предстояла борьба с конкурентами, а в этой игре ставки были гораздо выше. Он не стал рассказывать Алекс, что его ожидает, если он проиграет, – она и так чувствует себя виноватой из-за того, что он так рискует ради нее. Если ему выпадет удача и он победит, они уедут с Мадуры и Алекс так никогда и не узнает, что ради ее освобождения он поставил на карту десять лет своей жизни.
Выбрав одежду, которая не стесняла бы движений, он оделся и вошел в гостиную.
– Алекс?
Ответом ему была тишина. Он позвал еще раз, затем заглянул за ширму. Алекс исчезла. Он застыл на месте, не зная, что предпринять, но в этот миг скрипнула дверь, и он резко повернулся, готовый к нападению. Но это оказался Сурио.
– Ты не знаешь, где миссис Уоррен?
– Я заходил к охранникам, они сказали, что ее перевели на женскую половину, – спокойно ответил слуга. – Там ей никто не причинит вреда.
– Но зачем Хасан сделал это?
– Простым смертным не стоит пытаться понять действия королей, – сухо ответил Сурио. – Кстати, у меня для вас есть кое-что интересное. Я собрал информацию об этой игре. Многие испытания вам хорошо известны: плавание, ныряние, шахматы, поединок на кинжалах или рукопашный бой. С этим вы справитесь. – Он нахмурился. – Что касается битвы с драконом, танцев на огне и поклонения богине, то тут мне не все ясно.
– Названия звучат весьма интригующе, – произнес Гэвин. – Надеюсь, мне не придется драться с самим Хасаном. Хоть он и заверил меня, что игра не предусматривает смертельного исхода, не хотелось бы встречаться с ним в поединке с кинжалами или в рукопашном бою.
Сурио искренне изумился.
– Я всегда думал, что вы в совершенстве владеете приемами восточной борьбы и умеете пользоваться кинжалом. Вы не проиграете.
– Хотел бы я разделить твою уверенность. – Гэвин достал карманные часы. – Пора. Надеюсь, ты знаешь, где находится Львиный сад?
– Разумеется. Следуйте за мной, капитан.
Они прошли по лабиринтам дворца и спустились вниз по широкой мраморной лестнице. Охранники распахнули перед ними тяжелые двери. Гэвин невольно заморгал, щурясь от яркого солнца, и услышал гул голосов, приветствующих его.
Когда его глаза привыкли к солнцу, он увидел, что стоит на дне небольшого амфитеатра. Дверь, через которую они только что вышли, была выдолблена в отвесной каменной скале, возвышавшейся за их спинами. На противоположной стороне арены были сооружены ряды для зрителей и ворота, ведущие в город. Сотни возбужденных лиц повернулись к Гэвину, и он почувствовал себя гладиатором, которому предстоит сразиться с диким зверем.
Несколько особо приближенных султана подошли к нему и, поклонившись, провели его и слугу через залитую солнцем арену к павильону на северной стороне амфитеатра. Под высоким навесом были установлены массивный трон и три кресла поменьше. Перед троном на пьедестале из сверкающего обсидиана лежал двенадцатигранник из пожелтевшей слоновой кости величиной с детский кулак.
Гэвина препроводили к креслу слева от султана, а Сурио встал за его спиной, готовый дать совет или пояснения в случае необходимости. Господин Дакса, пожилой невозмутимый мужчина в одежде буддийского монаха, сидел напротив. Гэвин с подчеркнутой почтительностью поклонился ему, затем публике, стараясь произвести на всех благоприятное впечатление.
Ритмичный бой барабанов постепенно становился все громче, отдаваясь эхом от скал. Но вдруг наступила тишина, все встали, устремив взгляды к выходу из туннеля.
Первым на арену вышел Шень Ю, премьер-министр Мадуры. Следом за ним степенно шествовал султан Хасан, одетый в яркие шелка и увешанный драгоценностями, за его спиной маячили два телохранителя в парадных одеждах. Громадный бесценный рубин сверкал на тюрбане Хасана. Султан этой роскошью демонстрировал европейцу могущество всесильного восточного владыки, обладающего безграничной властью и несметным богатством и попирающего все земные законы.
Гэвин вздрогнул, увидев среди свиты султана Алекс. Одетая в национальные одежды Мадуры, она была неотразима и загадочна. Сверкающие золотые цепи на щиколотках и запястьях позвякивали при каждом ее движении.
Хасан подошел к павильону и уселся на трон, а Алекс усадили между ним и Гэвином. Она была единственной женщиной на арене и своим присутствием давала понять, что имени она является ставкой в игре.
– С вами все в порядке? – тихо спросил Гэвин.
