Линда Миллер - Любовь на плахе (Невеста)
Затем Джоли быстро вымыла и очистила с полдюжины картофелин, порезала их, пожарила на сковороде, добавив яиц и тонко нарезанных ломтей ветчины. Сунула подоспевшее тесто в печь, оставив дверцу полуприкрытой, затем бросилась накрывать на стол. Когда появились Даниель и Доттер, раскрасневшиеся после мытья ледяной водой, завтрак уже был готов.
Джоли не сказала Даниелю ни единого слова, пока разливала дымящийся кофе и накладывала на тарелки вкусно пахнущую еду, но она не могла быть столь жестокой по отношению к Дотеру.
— Не могу сказать, как я благодарна тебе за то, что ты додумался пристроить ступеньки к порогу кухонной двери, — сказала Джоли и выставила перед Дотером банку клубничного варенья. Краем глаза она заметила, как нахмурился Даниель, и подумала, что он едва ли спал больше, чем она, и от этой мысли у нее поднялось настроение.
— А может, мне тоже стоит подыскать жену? — спросил Дотер, без зазрения совести окидывая взглядом новое платье Джоли и ее аккуратную прическу. — Как думаешь, Дан’л?
— Я думаю, что ты сейчас быстро закончишь завтрак и навьючишь мулов, — коротко ответил Даниель, осторожно беря кружку с кофе. — И потом, этот урожай надо снять до того, как пойдут дожди, а эти лошади настолько разленились за лето, что уже забыли, что такое сбруя.
Однако Дотер, по-видимому, не очень-то из-за этого огорчился, поэтому не покраснел, не стал глупо таращиться или делать еще что-то в этом роде, но есть стал чуть быстрее.
— В здоровом теле здоровый дух, — жуя, заметил он. — Ты ведь прошлой ночью ходил в город навестить Пилар, не так ли?
Даниель бросил на паренька взгляд, которым можно было бы поджарить добрый кусок свинины, затем отодвинул стул, поднялся и медленно пошел к двери, чуть задержавшись у вешалки, на которой висела его шляпа.
Однако и Джоли была слишком зла, чтобы обращать внимание на реакцию Даниеля. Она подошла к печи, вытащила сковороду на длинной деревянной ручке и с силой швырнула ее на пол, словно для того, чтобы выпустить из себя излишний пар.
— Кто такая эта Пилар? — спросила Джоли Дотера, который все еще продолжал жевать свой завтрак.
Дотер проглотил кусок ветчины, запил его квартой молока и кратко ответил:
— Шлюха. — Он произнес это слово так, словно оно означало школьную учительницу, или домохозяйку, или запевалу в церковном хоре.
Хотя Джоли снова и снова повторяла себе, что знает, что Даниель отправился в город искать утешения у женщины, все же ей было очень больно услышать подтверждение своих подозрений. Она отвернулась от Дотера, щеки ее пылали от унижения, и она слишком громко гремела посудой.
Когда наконец Дотер ушел, Джоли выскребла пол и поднялась наверх застелить постели, свою и Даниеля. Затем вымыла руки и направилась в столовую, где разложила на столе коричневый сатин, из которого предполагала сшить платье для посещения церкви. Случайно она подняла глаза и увидела, как во дворе остановилась небольшая двухместная коляска.
Джоли отложила ножницы и заторопилась вниз. У нее бешено колотилось сердце от того, что кто-то составит ей компанию. Она страстно желала иметь друга, но была грубо отвергнута женской частью городка Просперити.
Дама, одетая во все черное, вышла из коляски и, улыбаясь, подошла к Джоли. Ее пепельные волосы были едва прикрыты миниатюрной, изящно вышитой шляпкой, а от юбок исходил нежный аромат розовой воды.
— Вы, должно быть, новая жена Даниеля, — сказала незнакомка и, к вящему удивлению Джоли, протянула ей ухоженную руку, на которой не было колец. По этой руке совершенно невозможно было определить возраст женщины. Джоли отчаянно ломала голову, но так и не смогла припомнить ее лицо в числе тех, кого видела в суде или в толпе стервятников, жаждущих увидеть, как ее вздернут. Джоли протянула свою слегка дрожащую руку. Она едва сдержалась, чтобы в полном смятении грубо не отдернуть ее.
— Итак, — проворковала гостья, — это вы?
«А кто такая я?» — чуть не закричала Джоли, но потом сообразила, что подразумевает эта дама, и спохватилась:
— Да, это я, миссис Бекэм.
Одна рука гостьи была затянута в изящную перчатку.
— А я Верена Дейли. Я живу вниз по дороге, тут неподалеку. До вашего появления я прибирала в доме Даниеля.
Джоли не знала, что и сказать. Возможно, эта женщина затаила на нее зло, поскольку потеряла деньги, которые платил ей Даниель за то, что она поддерживала в порядке его дом.
— Я ничего не потеряю, — словно разгадав ее мысли, продолжила Верена, понижая голос до радостно-взволнованного шепота и пару раз похлопав Джоли по щечкам, как бы подчеркивая свои слова. — Господь свидетель, что Дан Бекэм мой друг, но он самый большой негодник, какого только можно сыскать в ближайших трех округах.
Радостная улыбка осветила осунувшееся было лицо Джоли, словно солнечный свет пшеничное поле ранним утром.
— Не хотите ли войти в дом и выпить чашку кофе, миссис Дейли? — пылко спросила Джоли, отступая в сторону и давая дорогу гостье.
— Просто Верена, — поправила дама, которая была старше Джоли. — Никогда не могла привыкнуть к соблюдению этих формальностей, мне всегда казалось, что это занимает слишком много времени. — Верена помахала у себя перед лицом рукой, едва переступила через порог. — Извините меня, дитя мое, но здесь слишком жарко. Лучше оставьте дверь открытой, пусть немного просквозит.
Джоли бросила обеспокоенный взгляд на дверь, ведущую в кухню. Там на столе лежал коричневый сатин, предназначенный для платья, на котором настаивал Даниель. И Джоли выполняла его пожелание, несмотря на то, что не хотела ходить в церковь и ей не нравился сам материал.
— О Господи! — только и ахнула она, бросаясь к двери кладовой. Когда вернулась оттуда, неся приличный кусок ветчины, который еще утром мужчины притащили из коптильни, Верена уже тонко нарезала хлеб для бутербродов.
— А мне как звать вас? — щебеча спросила Верена.
— Джоли, — едва слышно произнесла хозяйка дома, проверяя, как там ведет себя на плите кофейник. Она даже чуть застонала, когда, подняв крышку, убедилась что он совсем пуст.
— Так коротко и просто?
— Да, — ответила Джоли, заторопилась к двери и вылила остатки утреннего кофе в отхожую яму. Под ногами у нее испуганно заметались переполошенные куры, кудахтая и хлопая крыльями. — Да, просто Джоли.
Она вымыла, наполнила кофейник водой и возвратилась на кухню. Верена уже накрыла на стол и сейчас доканчивала сложную конструкцию, отдаленно напоминающую бутерброды. По крайней мере, Джоли разглядела в ней ломти хлеба, ветчину, масло и кое-что из приправ, вроде острой горчицы. Верена рукой отогнала муху, которая влетела в кухню, когда открылась входная дверь.
