Кэтрин Сатклифф - Единственная моя
Этот внезапный поворот разговора взволновал Оливию больше, чем все предыдущее. То, что он заговорил на эту тему так прямолинейно, сделало комнату невыносимо жаркой.
– Это не ваше дело, – наконец выдавила она.
– Ваш отец сделал его моим.
– Вы отвергли предложение моего отца, поэтому это не ваше дело.
– Вы любили его?
Где же ее накидка? На диване. Чтобы взять ее, придется пройти мимо него. Она не была уверена, что сможет, ибо колени ее подгибались, а сердце, как загнанный заяц, прыгало в груди. Как глупо было подумать, что она сумеет противостоять такому недисциплинированному мужчине, как Майлз Уорвик, и надеяться уйти невредимой.
Она попыталась сосредоточить свои мысли на побеге.
– Я знаю его? – не унимался он.
– Мне действительно пора. – Она направилась к дивану.
– Он здешний?
– Мне не следовало приезжать. Это, конечно же, было глупо.
– Он знает о мальчишке?
– Мальчика зовут Брайан.
– Он помогает содержать мальчишку?
– Брайана. Его зовут Брайан, – подчеркнула Оливия со все возрастающим чувством тревоги.
– Он женат? Очевидно, женат, иначе бы женился на вас. Вы все еще любовники?
Шагнув в сторону, он преградил ей путь к дивану, заставив резко остановиться. Все равно она отказывалась смотреть ему в глаза и попыталась обойти его. Майлз снова остановил ее, шагнув в сторону.
– Я вежливо задал вам вопрос, – сказал он.
– А я так же вежливо ответила вам, что это не ваше дело.
– Должно быть, вы очень сильно любили его, если продолжаете защищать его имя и репутацию, тогда как от вашей не осталось камня на камне.
– Мне действительно пора. С вашего позволения.
– Я понял. Вы думали, что, попав в эту переделку, заставите негодяя жениться на вас, тем самым избавив вас от прозябания в обществе вашего отца и сестрицы. А! Я, должно быть, недалек от истины. Ваши глаза вспыхнули, а щеки порозовели.
– Эта тема разговора совершенно неприемлема.
– Нет, мадемуазель, это ваша репутация неприемлема. Ваш приезд сюда – на ночь глядя – неприемлем. Ваша манера одеваться неприемлема. Ваше поведение неприемлемо. Ваши попытки соблазнить меня, чтоб заставить жениться, неприемлемы. Продолжать? Ваш отец сказал мне, что вы дали своей матери клятву заботиться об отце и сестре. Когда стало очевидно, что вам уже вряд ли удастся выйти замуж и покинуть Девонсуик, вы завели интрижку, думая, что беременность поможет вам уйти из-под опеки сестры и отцовского самодурства.
– Вы закончили? – отчеканила Оливия.
– Пожалуй, нет еще. Дайте мне подумать пару минут. А пока присядьте и налейте себе еще.
– Я скорее умру от жажды и холода, чем снова сяду в это кресло перед этим камином и стану пить с вами. -Она сделала шаг в сторону, обходя его. На этот раз он ее не остановил. Схватив накидку, она направилась к двери, на ходу надевая ее.
Где Беатрис? Остановившись, Оливия поглядела в одну сторону, потом в другую, не увидев ничего, кроме сумрачных теней, маячивших на стенах.
– Проклятье, – тихо пробормотала девушка. – Где же она?
– Наверное, ищет своего кота, – произнес Уорвик позади нее. – Возвращайтесь сюда, мисс Девоншир, к теплу. Я даже брошу еще один стул в огонь.
– Беатрис! – позвала она.
– Знаете, этот дом имеет обыкновение пожирать людей.
– Беатрис!
– Здесь она! – послышался голос сверху. Горничная показалась на верху лестницы. Чепец сполз ей на лоб.
– Зга глупая женщина здесь, – произнесла она тоном, в котором сквозило раздражение.
Оливия побежала вверх по ступенькам, стараясь не обращать внимание на то, что Майлз следует за ней по пятам, перепрыгивая через две ступеньки.
К отчаянию Оливии, служанка привела ее в большую спальню, где Беатрис уснула. В спальне Майлза. В его постели. Она мирно посапывала, положив свою седую голову на его подушку и натянув одеяло до подбородка.
– Полагаю, кота она не нашла, – заметил Майлз, стоя в дверях.
Оливия стояла у подножия огромной кровати с пологом, и с нежностью глядела на свою старую няню, гадая, стоит ли рассказать их хозяину, что кот Диккенс умер шесть лет назад. Чувство подавленности охватило ее. Внезапное осознание того, что она стоит в спальне Уорвика, не помогло. Как и появившаяся на его лице улыбка кота, сожравшего канарейку.
– Мне очень жаль, – натянуто произнесла Оливия. – Беатрис расположилась здесь как дома.
– Похоже.
– Если вы поможете мне, я подниму ее.
– Не стоит.
– Но вы не понимаете. Беатрис любит поспать. Бели она уснула, то проспит всю ночь.
– Обычно все так и делают.
Все больше расстраиваясь, Оливия бросила в его сторону раздраженный взгляд. Он лишь пожал плечами.
– Похоже, что вам все-таки придется задержаться.
– И снова позволить вам оскорблять меня? Не думаю. Беатрис! Беатрис! Проснись.
– А если я пообещаю быть любезным?
– Сильно сомневаюсь, что такое слово существует в вашем лексиконе, мистер Уорвик.
– Ну, хороню. Если я просто пообещаю не заводить разговор о ваших любовниках?
Оливия снова неистово тряхнула старуху. Беатрис только забормотала во сне.
Майлз подошел сзади и мягко, но решительно взял ее за руку.
– Пусть спит, – повторил он.
– Уберите руки, сэр.
– Я пришлю ее домой утром. Бог мой, а вы, оказывается, умеете кусаться, если вас раздразнить.
– Именно поэтому я не советую вам дразнить меня. Она выдернула руку и направилась к двери, позабыв и о Беатрис, и о том, что ее очки все еще остаются у него. Угрюмая служанка отскочила в сторону, когда Оливия вышла из комнаты. И только пройдя порядочное расстояние, она поняла, что идет не в ту сторону. Со стоном она повернула обратно. Вернувшись, обнаружила Уорвика на верхней площадке лестницы. С мизинца у него свисали ее зацепленные за дужку очки.
– Так скажите же мне, – начал он, когда девушка подошла к нему. – Вы рассердились, потому что я сказал, что без этого вы выглядите лучше? – Он указал глазами на очки. – Или потому что я спросил об отце мальчишки? Не хочу думать, что это из-за поцелуя, потому что вам явно понравилось. Или, может быть... – голос его почти понизился до шепота, а лицо стало серьезным, – вы думали о нем, когда я целовал вас?
– Не говорите глупостей. – Оливия попыталась взять очки. Он быстро отдернул руку.
Вздернув подбородок, девушка развернулась и зашагала вниз по ступенькам.
– Прекрасно, – бросила она с вызовом. – Можете оставить их себе на память.
Майлз спустился вниз раньше нее и встал, загораживая дорогу. Он был похож на пирата в своей небрежной одежде, с растрепанными ветром и все еще влажными от дождя волосами. Была в нем какая-то бесшабашность, какая-то необузданность, вспыхнувшая в глазах, которая вновь зачаровала ее. Оливия поняла, что если он снова попытается поцеловать ее, она, пожалуй, сдастся.
