Виктория Александер - Ловушка для джентльмена
Его лицо подтвердило ее догадку. Такое же выражение появлялось на лицах ее подопечных, когда она заставала их за какими-то запретными занятиями.
— Я бы не стал ставить вопрос так резко…
— Сколько, милорд?
— На самом деле я не получу ничего, кроме жены, конечно. А выгоды от этого еще нужно определить. Я просто не потеряю то, что имею. — Он покорно вздохнул. — А если мы не поженимся, я потеряю все мое состояние.
— Понятно, — медленно проговорила она. Теперь его твердая решимость жениться на ней обрела смысл.
— Мисс Таунсенд, — он направился к ней, — это не мой выбор. Я бы скорее предпочел жить в бедности до конца дней своих, чем заставлять кого-то из. нас насильно вступить в брак не по душе.
— Сомневаюсь. — Гвен недоверчиво усмехнулась, — Я жила в бедности, и в этом нет ничего хорошего.
Он словно не слышал ее слов.
— Хотя сам я убежден, что нас свела судьба…
— Ну да, да, судьба. Рок. Начертанный на звездах и все такое. — Она закатила глаза к потолку и опустилась на диван. — Давайте дальше.
— Вы должны знать, что мои побуждения не совсем эгоистичны. Не только на меня все это повлияет. От меня зависит множество людей. — Он пригладил волосы, и она поняла, что угадала. С взъерошенными волосами он действительно походил на мальчишку. — Арендаторы нашего поместья, небольшая армия прислуги, моя мать, которая потеряет все свое состояние, если мы не поженимся. Сам городок Пеннингтон зависит от моего покровительства, как зависел он от покровительства моего отца, а еще раньше отца моего отца. Кроме того, я щедро делился своим богатством. Я широко занимался благотворительностью. — Он замолчал и сердито посмотрел на нее. — Вы можете себе представить, сколько сирот за эти годы были названы в мою честь?
— Для сироты имя Пеннингтон кажется труднопроизносимым, — пробормотала Гвен.
— Не говорите вздора. Разумеется, им давали имя Маркус. — Он покачал головой. — Не могу себе представить, чтобы сироту назвали Пеннингтоном.
— Маркус. — В ее устах это имя прозвучало очень мило.
— Я понимаю, что это мои заботы, а не ваши. — Он критически посмотрел на нее. — Хотя жена и должна разделять заботы мужа.
— Возможно, но я не собираюсь становиться вашей женой.
И опять он продолжал, словно не слышал ее слов:
— Знаю, я сам во всем виноват. Мне давно уже следовало найти себе жену. Но дело в том, что это не так просто, как кажется.
— Даже для такого очаровательного человека, как вы?
— Да, даже. — Он ходил взад-вперед, не останавливаясь. — Ах, вы, конечно, подумаете, что выбрать себе жену не составляет никакого труда, поскольку каждый сезон в Лондон пригоняют сотни юных девиц, как свежих лошадей в Таттерсоллз. Все знают, что в основном они из уважаемых семей или с недурным приданым. Нельзя не признать, что часто они бывают привлекательны, а некоторые даже проявляют зачатки умственных способностей. Но я не думаю, что жену можно выбирать, как новую кобылу, всего лишь посмотрев, какие у нее зубы, осанка и родословная. А вы как думаете, мисс Таунсенд?
— Конечно, нельзя. — Этот человек положительно гипнотизировал ее своим пылом, и она не могла оторвать от него взгляда.
— Конечно. Это бессмысленно. Но именно этого от нас и ждут. Плохо ли, хорошо ли, я так не поступил. Я не сделал выбора из того, что предлагалось в каждом сезоне, хотя, конечно, мог. Я говорил вам, что меня считают лакомым кусочком?
— Кажется, да.
— Ладно. Вы должны знать, что получаете.
Она открыла рот, чтобы возразить, но тут же его закрыла. Он все равно не обратит сейчас внимания на ее слова. Он явно напоминал теперь валун, который катится вниз, набирая скорость.
— Честно говоря, эта идея ярмарки невест мне кажется весьма безвкусной. И знаете почему, мисс Таунсенд?
Она вопросительно посмотрела на него.
— Она слишком… деловитая. Слишком безликая. Вы не согласны?
Она кивнула.
— Черт побери, мисс Таунсенд, я понимаю, что этого нельзя увидеть сразу, но во мне есть некая сентиментальная жилка, хотя я и не показываю этого. Право, мои друзья думают, что я совершенно не склонен к сантиментам, просто потому, что не держу душу нараспашку.
— Вот как?
— Да, так. — Он твердо кивнул и помолчал. Рот его изогнулся в кривой улыбке. — Быть может, если бы я когда-нибудь поговорил с ними так, как теперь говорю с вами, они бы думали обо мне иначе. Но я же ни с кем не говорил о таких вещах раньше, тем более с женщинами. Должно быть, обстоятельства, в которых мы с вами оказались, действуют на меня сильнее, чем я предполагал.
— Очевидно.
— А как вы, мисс Таунсенд? Мы — или, точнее, я, — оказались в этом неприятном положении потому, что оба не вступили в брак. Вы необычайно хороши собой, и…
— Необычайно? — Она считала себя довольно привлекательной, но вовсе не необычайно. Говоря по правде, она считала свою внешность довольно утрированной: цвет волос слишком яркий, грудь и бедра слишком округлы для ее роста. И слова такого человека, как Пеннингтон, о том, что она необычайно хороша собой, были самым приятным из всего, что она когда-либо, слышала.
— Необычайно. — Он твердо кивнул. — Поверить не могу, что до этого вам не представлялась возможность выйти замуж.
— Я была всего лишь гувернанткой, лорд Пеннингтон. Возможности выйти замуж были ограничены. И потом, я ведь уже объяснила…
— Да, да, прошу прощения. Я забыл. Замужество вас не вдохновляет. Но если бы вы сейчас были замужем, я бы сохранил свое состояние. — Лицо его посветлело. — Может быть, еще не поздно? Если вы не хотите выйти за меня, мы могли бы в два счета выдать вас за кого-то еще. Я знаю, что мой друг, лорд Беркли, который был со мной вчера, женился бы на вас сию же минуту. Вы очень ему понравились, и, учитывая, что речь идет о спасении…
— Довольно, милорд. Я не имею никакого желания выходить замуж за кого бы то ни было, не говоря уже об этом вашем друге. И, кроме того, если бы я была склонна вообще к замужеству, я вышла бы за вас, — Она поняла, что напрасно произнесла эти слова, едва они слетели с ее губ.
Не успела она возразить, как он оказался перед ней, встал на одно колено и схватил за руку.
— Дорогая мисс… — как вас зовут?
— Гвендолин.
— Гвендолин. — Он одобрительно кивнул. — Красиво. Гвендолин и Маркус. Вместе звучит великолепно. Видите, я говорил вам, что это судьба.
— Вовсе не судьба. — Она попыталась высвободить руку, но он держал ее крепко.
— Спасите меня, Гвендолин. — Голос его был таким же напряженным, как и взгляд. — Спасите людей, которые зависят от меня.
Она некоторое время смотрела на него. Как просто было бы покориться и согласиться выйти за него замуж. И наверное, так же просто привязаться к нему. Пожалуй, даже полюбить. Слишком просто. Но любовь не доведет до добра. Гвен не повторит судьбу своей матери, и сестры, и всех женщин, которые до нее отдали свои сердца мужчинам только для того, чтобы их сердца были разбиты, а жизни рано оборвались.
