Анн Голон - Анжелика и заговор теней
Ночные часы, которые она провела в объятиях Жоффрея, оставили в сердце ее чувство блаженства. Ее сердце переполнялось восторгом при виде дорогих ей существ. Ей уже виделось их счастливое благоденствие в роскошном ореоле светлого сияния, обещание судьбы, которая их щедро одарит.
Гибнущий корабль, плывущий за ними, символизировал последнюю дрожь какого-то врага, который не замедлит попросить пощады. Не потому ли так спокоен Жоффрей, возвращаясь в Новую Францию под своим законным титулом графа Тулузы? Надеется ли он получить полную амнистию от короля Франции?
Вопреки очевидному, она начала понимать, что сила Жоффрея сегодня больше, так как он свободен. Его не угнетают теперь законы феодальной системы, как это было когда-то, в бытность его сеньором Аквитании. Что теряет король Франции, восстановив справедливость? Чем может угрожать Жоффрею этот далекий соперник?
Однако на следующий день направление ветра изменилось. Изменилось и настроение Анжелики. На нее нахлынули опасения.
Не раз все собирались па мостике, чтобы обсудить маршрут и изменившуюся ситуацию. Обсуждалось положение гибнущего судна. Стоит ли оказывать ему помощь? Предполагали, что оно убегало от пиратов. Но разве не лучше было ему укрыться в бухте Св. Лаврентия и остановиться там? Рассматривали судно в подзорную трубу, когда раздался плаксивый голос Адемара:
— А что, если этот несчастный парусник подобрал на свой борт герцогиню?
— Какую герцогиню? — воскликнули все, дружно повернув головы в его сторону.
Он не пожелал ответить и несколько раз перекрестился. Все поняли, и ужасный страх оледенил их сердца. Адемар был из тех людей, которые обладают даром предчувствия и предвидения.
— Что ты говоришь! Ты сошел с ума! — воскликнула Анжелика. — Герцогиня! Она мертва. Сто раз мертва. Она умерла и погребена.
— Разве можно знать что-нибудь наверняка с подобными типами, — прошептал Адемар и снова перекрестился.
Поискали глазами де Пейрака, чтобы спросить его мнения, но он был далеко, тогда обратились к Виль д'Эвре.
— Друзья мои, успокойтесь! Мы все еще находимся во власти тех событий, которые так взволновали нас недавно. Но мы должны все забыть, все забыть! Послушайте меня. Мы должны явиться в Квебек, выбросив из воспоминаний все, что произошло в бухте Сен-Лоран. Да, даже вы, Карлон. Вы должны забыть. У нас нет выбора.
Он настаивал на этом торжественно, что не было привычным ему, и доказывал этим, что даже он вовсе не недооценивает того, что скрывается за драмой, в которую они оказались замешанными. Возможны осложнения с трибуналом инквизиции.
— Даже в правовом государстве тяжба с… Сатаной, — сказал он, озираясь по сторонам, — мы все это знаем, какое это деликатное и опасное дело. Я вам это говорю, Карлон: молчание и забвение. Вот лучший способ не наткнуться на любопытных людей.
— А если «она» вернулась? — продолжал Адемар, крестясь.
— «Она» больше не вернется, — отрезал Виль д'Эвре. — И если ты еще раз позволишь себе подобные намеки, твоя спина познакомится с моей тростью, — добавил маркиз с угрожающим жестом. — А по приезде в Квебек я велю заковать тебя в кандалы или повесить.
Напуганный до ужаса Адемар убежал.
— Мсье де Пейрак наилучшим образом уладил эту историю. Не будем больше говорить о ней, — продолжал маркиз, который любил при случае напомнить, что он — губернатор Акадии.
— Добавлю к этому, что мы прибудем в Канаду целыми и невредимыми, трудности позади. Это чудо, за которое мы должны благодарить бога.
И если кто-нибудь боится, что демонический дух явится нас преследовать, не будем забывать, что отныне мы находимся на христианской земле. Вот уже более пятидесяти лет потом тяжкого труда и кровью мучеников миссионеры очищали регион от языческой скверны. Канада не Акадия.
— Аминь! — с насмешкой сказал Карлон. — Вы могли бы читать проповеди с кафедры.
— Смеетесь, а ведь именно я сделал большое дело. Прочь восемьдесят дьявольских легионов! — воскликнул Виль д'Эвре, потрясая своей тростью с серебряным наконечником. — Я знаю, о чем говорю. Я вместе с мадам де Пейрак отражал безумные атаки… А вы подоспели только к концу, и не вы вели ее по широкому пляжу Тидмагоуча, когда эта бесноватая испускала ужасные вопли. Я видел, как вы побледнели. Так что последуйте моему совету. Между нами, — я вам говорю, — между нами все должно остаться. Только так мы можем избежать расследования. Забудьте и улыбнитесь всем. Жизнь прекрасна!
Он увел Анжелику в сторону, положив руку ей на талию.
— Не сходите с ума.
— Но я…
— Я вас знаю. Я слышу, как бьется ваше сердце. Ах! Уязвимый Стрелец!
Он слегка коснулся пальцем ее щеки.
— Люди недооценивают глубокую чувствительность этого огненного знака. В течение всей своей жизни он обречен служить мишенью для ненависти. Его одаренность и порядочность возрастают. Любовь, которую внушает этот огонь, плотская и одновременно возвышенная. Он закалял свои стрелы в спешке, он послал свою стрелу к облаку. Считают, что он неукротим и не имеет слабостей. Но он постоянно страдает от того, что находится одновременно и на земле, и на небо.
— Вы говорите о моем знаке судьбы? — спросила Анжелика.
— Да! Стрелец.
Виль д'Эвре обратил свой взгляд к ночному небесному своду, как будто он мог там рассмотреть, как мифический кентавр скачет к робким звездам, скрытым перистыми облаками.
— Он вестник, посланный из материального мира к потустороннему миру. Вот почему одно ваше «я», Анжелика, является жертвой какого-то демонического существа. — Он наклонился к ее уху:
— Вы из того пространства, понимаете? Вы ею укрываете, можете следовать ею фантасмагориям… Но кроме того, вы созданы, чтобы побеждать, вы причастны и к земным существам. Кентавр держится близко к солнцу. Он не поддается страху. Не заглядывайте в прошлое и не беспокойтесь о будущем…
— У меня болит желудок, — сказала она, положив руку на лиф. — Мне достаточно вспомнить ее ужасный крик, и я чувствую себя больной. На этот раз я должна сознаться, что я действительно испытываю страх. Я немного суеверна. Я солгала, когда сказала, что не боюсь ее. Добрые ли, злые ли демоны на меня наводят ужас.
— Но вы же умеете их изменять?
— А вы, маркиз, действительно знаете науку о звездах?
— Я знаю в ней почти все, — скромно признался Виль д'Эвре.
— И вы думаете, что мы с ней не окончательно разделались, с нашей герцогиней? Она все еще живет на земле в разных ипостасях. Об этом заявят в Квебеке, будут доискиваться, что с ней стало.
— Молчание — говорю я вам.
— Девушки Короля проговорятся.
— Нет, они слишком напутаны. Я поручил напомнить им. что они были на службе у висельника Инквизиции и могут попасть на костер. Бедные красотки, они не проболтаются. Я думаю, что до самого смертного одра они будут отрицать, что видели, как Она появилась перед ними.
