Элизабет Роллс - Несносная девчонка
Почему? Почему Джек проявил такую заботу? Крессида вспомнила, как он сидел с ней на подоконнике, в какой пришел восторг, когда она нашла рецепт. Она всегда чувствовала, что его к ней тянет, но не обращала на это внимания, твердя себе, что он ее невзлюбил, что он властный и недоброжелательный. Но что властного в человеке, который радовался словно мальчик, предвкушая угощение и пытаясь это скрыть? «Недоброжелатель» отыскал для нее письменный стол и поставил на него все необходимое. Девушка вздрогнула: как бы не совершить ошибку от таких знаков внимания. Он просто проявил доброту.
У Крессиды вырвался стон. Ну что плохого в том, что он добр? Это привлекательная черта характера, в особенности если в ней нет оттенка снисходительности. Но влюбиться в мистера Джека Гамильтона было бы величайшей глупостью.
От мысли, что она может ему понравиться, ей стало теплее. Даже ноги согрелись. Как странно! Она ведь далеко от камина, и в этом углу обычно зябко.
Удивленная Крессида нагнулась и заглянула под стол. Она не поверила своим глазам – там стоял медный ящик с отверстиями: старомодная грелка для ног. У нее дрогнуло сердце.
Джек направился в библиотеку. Он хотел, чтобы Крессида первой обнаружила стол. Теперь же ему было любопытно посмотреть, как она к этому отнеслась. Все ли мелочи он учел?
– А, мистер Джек. Вот вы где, – отвлек его голос Эванза.
Дворецкий произнес это чересчур торжественно, и Джек насторожился.
– Да, Эванз? В чем дело?
О боже! У Эванза всегда такое выражение лица, когда заявляются посетители.
– Это Станопы, сэр.
Черт! Эванз обращался к хозяину «сэр», когда хотел напомнить ему о его обязанностях.
– Ну хорошо! – пробурчал Джек. – Куда ты их провел?
У дворецкого был столь возмущенный вид, что Джек тотчас пришел в себя.
– Прости, Эванз. Конечно, в гостиную. Я сейчас же иду туда. Позаботься о чае. – Вдруг его осенило. – Кстати, скажи мисс Брамли, что у нас посетители и что мы будем пить чай в гостиной.
Визит Станопов пройдет веселее, если рядом будет Крессида. К тому же неплохо продемонстрировать леди Станоп, что он считает мисс Брамли членом семьи, а не бедной родственницей.
Визит начался неудачно, так как леди Станоп решила немного подтолкнуть Джека к тому, чтобы он поухаживал за ее дочкой.
– Сейчас считается модным, чтобы леди сами управляли экипажем. Можем ли мы с сэром Уильямом воспользоваться нашей долгой дружбой и попросить вас, если вы, конечно, не возражаете, показать милой Элисон, как править лошадьми?
Джек подумал, что на его лице наверняка отчетливо написано – он очень даже возражает. Ему приходилось наблюдать, как «милая Элисон», сидя в седле, натягивает удила. При мысли, что она причинит боль его драгоценным лошадям, он уже открыл рот, собираясь уклониться от чести стать ее учителем, как принесли печенье, бутерброды и лепешки. Он знал, что сэр Уильям обожает печенье и однажды умял целое блюдо.
Но куда подевалась Крессида? Если она сейчас же не появится, то печенье исчезнет. Сэр Уильям уже успел съесть три штуки.
– Не забывайте, леди Станоп, об опасностях, подстерегающих юную леди, которая правит сама.
Джек не знал, как отвлечь сэра Уильяма от печенья.
– А вы не попробовали лепешек, сэр? С черносмородиновым вареньем? Оно в этом году получилось на редкость удачным.
Господи, да он говорит в точности, как его мать!
Сэр Уильям замахал руками.
– Не суетитесь вокруг меня, мой мальчик. С меня вполне хватит и печенья.
Джек с досадой наблюдал за тем, как печенье исчезает во рту сэра Уильяма. Интересно, сколько еще ему удастся слопать? Обычно подобные визиты не длились более получаса. Скосив глаза на позолоченные часы, стоящие на камине, Джек подсчитал, что остается по крайней мере еще минут пятнадцать, а значит, скоро исчезнет все до крошки.
– А где же ваша маленькая кузина мисс… Брамбли? Кажется так ее зовут? – подала голос леди Станоп.
– Мисс Брамли, – холодно поправил ее Джек. – Полагаю, в библиотеке.
– А, понятно, – протянула дама. – Очень разумно. Конечно, ей приличнее пить чай там. У меня была кузина, которой приходилось напоминать об этом.
От предположения, что мисс Брамли намеренно указывают на ее место, Джек чуть не задохнулся. Стараясь не нарушать правил вежливости, он произнес:
– Я обычно пью чай в библиотеке, и, разумеется, удобнее, чтобы домочадцы следовали моему примеру.
Он перевел разговор на лондонский светский сезон и спросил, когда Станопы собираются переехать в столицу.
– А, что касается этого… Я еще не решила, когда мы поедем, – доверительно сказала леди Станоп. – Прошлый сезон был просто замечательным и милая Элисон имела успех… большой успех. Вы были так добры и танцевали с ней. Однако она переутомилась, и в этом году мы поедем попозже.
У Джека заныло плечо при мысли о предстоящих танцах с мисс Станоп. Он мгновенно решил, что проведет сезон в Лестершире. В любом случае весной в деревне приятнее, чем в Лондоне.
– А вы, сэр? Когда вы будете в Лондоне? – Мисс Станоп, хлопая ресницами, бросила на него томный взгляд.
Джек забыл о своей природной честности.
– О, при первой же возможности, мисс Станоп. – Он почти ощутил, как меняются планы семейства Станоп. Прекрасно! Он займется приготовлениями к отъезду и даже переберется в городской дом, если нужно. Но, как только Станопы устроятся в Лондоне, сразу же вернется. Сейчас же главное – отвлечь сэра Уильяма от печенья. А тут еще мисс Станоп протянула руку к блюду. Господи! Надо поскорее отделаться от непрошеных гостей.
– Боже мой! Снова эта негодная мышка! Вот нахальная попрошайка!
Раздался визг, девица Станоп в ужасе отшатнулась и опрокинула столик. По ковру разлился чай и рассыпалось оставшееся печенье.
Визит тут же завершился. Мисс Станоп и ее матушка, дабы избежать новой встречи с мышкой, удалились с такой скоростью, что Джек подумал: уж не принести ли ему на всякий случай в дом несколько зверьков. На конюшне они, несомненно, водятся…
Джек с извинениями проводил гостей и, вернувшись, оглядел убытки. Ничего страшного – разбилась только чашка с блюдцем, а блюдо уцелело, хотя часть печенья разломалась. Джек сложил ароматные кусочки на блюдо и отправился в библиотеку, раздумывая о пользе и вреде мышей.
Глава пятая
Крессида подняла голову, услыхав, как Джек вошел в библиотеку. Она замерла, ожидая увидеть за его спиной семейство Станоп. Затем ее взгляд упал на блюдо у него в руках. Что он несет? Печенье? И к тому же улыбается своей неотразимой улыбкой, от которой у нее подпрыгивает сердце. Несмотря на грелку у ног, по телу пробежали холодные мурашки. Она не должна в него влюбляться. Не должна!
