Барбара Картленд - Самозванка поневоле
— Пойдемте наверх, — торопливо сказала она, чувствуя бесполезность дальнейшего разговора.
Она проводила Амелию, а затем прошла в свою спальню.
Это была чудесная комната с выходом в отдельный boudoir[11].
Столь комфортную спальню она даже не могла себе представить.
Мари распаковала ее одежды, но самой ее нигде не было видно.
Урса вышла в коридор, желая найти комнату вдовы.
Навстречу ей торопливо шла горничная, и Урса спросила ее:
— Не могли бы вы сказать, где спальня леди Брэкли?
Горничная сделала реверанс.
— Да, мисс. Ее милость в комнате напротив, но, когда я заглянула туда недавно, она крепко спала, и я решила не будить ее.
— Вы хорошо сделали.
Урса поняла, почему вдова не спустилась к ним, и вернулась в свою спальню.
В boudoir она обнаружила книги, показавшиеся ей интересными.
Одна из них, история этой усадьбы с иллюстрациями, оказалась настолько увлекательной, что Урса опустилась на софу.
Она читала уже около получаса, когда вошел маркиз.
— Я так и знал, что найду вас здесь! — сказал он, закрывая за собой дверь.
Урса улыбнулась, и он сел на софу радом с ней.
— Все вышло превосходно! — сообщил он.
— Ваш греческий друг не выразил разочарования?
Маркиз помотал головой.
— Он слишком дипломатичен для этого! Он просто поздравил меня с женитьбой на такой прекрасной девушке. А потом мы говорили о делах.
— Его дочь рассказала мне, что отец хочет выдать ее за человека с положением и что у нее нет права выбора в этом вопросе!
— Бедная девушка! — вырвалось у маркиза.
— Она сказала также, — продолжала Урса, — что в поезде отец все время наставлял ее, как вести себя и о чем говорить с вами. Я думаю, она чувствует большое облегчение от того, что ей больше не нужно ничего говорить.
Маркиз посмотрел на нее долгим, задумчивым взглядом.
— Как мне отблагодарить вас не только за ваш мудрый план, но и за столь блестящее его исполнение?
Урса легко вздохнула.
— Постучите по дереву! — сказала она. — Нам предстоит еще быть очень осторожными, чтобы не допустить никакой ошибки.
— Это правда, — согласился маркиз. — Орестос — весьма разумный и светский человек, но он может быть и крайне жестким, если обнаружит, что его провели.
— Значит, не следует предаваться радости от успеха, пока он не покинет Лондон.
Маркиз не мог отвести глаз от Урсы.
— Как можно быть одновременно столь прекрасной и столь мудрой? Я знал многих женщин, но ни одна из них не обладала вашим разумом. И ни одна не говорила так свободно по-гречески! Орестос был буквально поражен этим!
— Во всем виновато лишь ваше везение! — заметила Урса.
— А сейчас я должен вернуться к нему, — сказал маркиз, — и продолжать быть любезным с ним. Я зашел сюда узнать, спустится ли к нам grandmama, но она, очевидно, еще спит. Я велел служанке не будить ее, пока не настанет время одеваться к ужину.
— Это очень разумно.
— А вы не только разумны, но еще и необыкновенны.
Маркиз встал.
Урса глядела на него снизу.
Их глаза встретились.
Внезапно маркиз, как будто принуждая себя, повернулся и направился к двери.
Глава пятая
На следующее утро, в семь часов, Урса уже сбегала по лестнице, чувствуя себя школьницей, прогуливающей урок.
Она была уверена, что вдова еще крепко спит, как и гости из Греции.
В то же время она не могла отделаться от чувства неловкости, осознавая, что не должна была соглашаться на верховую прогулку с маркизом.
Но и отказаться от такого захватывающего предложения не могла.
Она станет вспоминать эту прогулку, когда будет ездить на лошадях своего отца, хотя и очень хороших, но несравнимых с лошадьми маркиза.
Прошедший вечер не был таким трудным, каким она его представляла.
Она была очень любезна с Алексисом Орестосом, а он очарован ее знанием греческого языка и польщен ее комплиментами относительно его высокого положения.
Ей было удобнее говорить с ним на его языке, так как маркиз не понимал их и не мог заподозрить, что она — не Пенелопа.
Она обнаружила, что гость обладает широкими познаниями в области греческой истории.
Узнала также, что он обладает собранием греческой скульптуры, которую ей хотелось бы увидеть.
После ужина они направились к себе, и маркиз сопровождал свою бабушку до лестницы.
Пока гости еще не последовали за ними, он успел сказать Урсе:
— Превосходно! Вы были абсолютно неотразимы, и я от всей души благодарен вам.
И тут как раз Алексис Орестос и его дочь присоединились к ним.
Урса сопровождала леди Брэкли наверх, в спальню, где ее уже ждала служанка.
Урса молча поцеловала вдову на прощание перед сном и прошла к себе.
Только теперь она почувствовала страшную усталость, однако уже не была обеспокоена и встревожена, как накануне приезда гостей.
Она заснула, думая лишь о маркизе.
Он, очевидно, присутствовал и в ее снах — пробудившись, она все еще думала о нем.
И вот она вышла через парадный вход и увидела, что лошади уже готовы, а на одной из них — дамское седло и маркиз стоит рядом с ней.
Урса догадалась, что он заранее предусмотрел, дабы ни одна комната гостей не выходила окнами на парадную аллею усадьбы.
Когда он поднимал ее, усаживая в седло, она почувствовала внутри невольную дрожь. Как хорошо, что с ними никого нет!
Лошадь маркиза оказалась крайне резвой и нетерпеливой, и, когда они переехали мост через озеро и достигли ровной местности, он сказал:
— Может, позволить нашим животным сбросить избыток энергии и пустить их галопом, если вы уверены в своей лошади?
— Я более чем уверена, — ответила Урса.
Маркиз явно беспокоился, чтобы лошадь не оказалась слишком горячей для нее.
Может быть, он ожидал, что она захочет проехаться а ля трит-трот[12].
Именно так, она слышала, катаются леди, подобные Пенелопе, в Гайд-парке Лондона.
Ее сестре и в голову бы не пришло пуститься галопом по доброй воле.
Маркиз был прав, конечно, думая, что Пенелопа не очень умелая наездница.
Хотя Урса понимала, что допускает ошибку, она не смогла противиться желанию пустить свою лошадь вперед с бешеной скоростью.
Они проскакали около мили, прежде чем придержали лошадей.
Урса взглянула на маркиза.
Ее щеки покрылись румянцем, глаза сияли.
Сама о том не зная, она стала еще прекраснее, чем всегда.
— Это было чудесно! — воскликнула она.
