Джо-Энн Пауэр - Ангел страсти

— А что может поведать Ибн Саид о Дьяволе, моем теперешнем муже?

— Мы вместе уже очень давно, с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать лет. Он много для меня сделал, и я дорожу им. Он стал мне советником, учителем и мудрым отцом. Это осколок моего нелегкого прошлого, как и Самюэль, и двенадцать других, примкнувших к моему отряду. Ибн Саид — благословенный товарищ во всех моих мытарствах, он делил со мной неудачи и надежды, днем и ночью. Каждый из моих людей знает обо мне все, так как вместе мы сражаемся с Иоанном и всеми силами зла. Ибну знакома эта борьба. Однажды он подошел ко мне, я сидел взаперти в душной клетке султана… Мы с Ибном побывали в плену, видите ли.

Она поняла, так как сама долго считала себя пленницей. Николас привлек ее ближе.

— И все же, среди ужасов, окружавших нас, мы с Ибн Саидом подружились. С отцом Самюэлем все произошло иначе. Нас связывает только несколько последних, но очень важных лет. Наша взаимная симпатия гораздо сильнее времени. Ибо нас объединяет одна и та же страсть — помогать бедным и угнетенным, борьба против короля Иоанна. Оба мы жаждем увидеть этого тирана поверженным и преданным справедливому возмездию. Мы хотим помочь баронам, заставившим короля подписать Великую Хартию Вольностей полгода тому назад в Раннимиде, очистить земли Англии от этой скверны.

— А другие ваши люди разделяют ваши идеи? Какие мотивы руководят ими?

— Да, разделяют. И мотивы у нас общие, в той или иной вариации. Они хотят покончить с человеком, способным отнять у другого человека Богом данные права. — Он нежно улыбнулся ей. — Вот почему они с радостью помогут и в нашей личной борьбе против насилия.

— Можно мне с ними познакомиться?

Он втянул носом воздух, словно ищейка, вынюхивающая добычу.

— Они здесь, — прошептал он. — Ибн привел их, они позаботятся о нашей безопасности.

Удивленная, она окинула взглядом горизонт, но никого не увидела, только услыхала зловещее молчание земли перед приближающимся снегопадом. Единственная птица кружила над деревьями, оглашая окрестности пронзительным криком. Потом и она улетела в сторону долины, за которой виднелся замок Уиндом.

Это была необычная птица. Огромная. Черная, даже чернее надвигающейся тучи. С грациозными движениями сокола.

— Как долго ваши люди находятся с нами?

— С момента нашего отъезда из Монтроза. Да, они талантливы. У них большая практика, к счастью и к несчастью.

— А у вас тоже большой опыт?

Он побледнел.

— Многолетний. Слишком богатый, по моему мнению. Но ведь Иоанн долго живет.

Горечь, с которой он произнес это, пронзила ее сердце, захотелось его утешить. Она погладила его по щеке, он поцеловал ее ладонь и блаженно закрыл глаза. Анжеле захотелось снова почувствовать стальные мускулы его тела, ощутить на губах его поцелуй.

— Николас, — прошептала она, — мне тяжело сознавать, что вы страдали.

— Ангел, мой Ангел, — повторил он нараспев. — Как это Богу удалось создать такое милое существо, как вы?

Она прижалась к нему теснее, он сжал крепче ее в своих объятиях.

— Обожаю ваши губы. Они созданы для поцелуев. Все в вас создано для любви и почитания.

Анжела вся дрожала от возбуждения. Он провел языком по ее полураскрытым губам. Она застонала. Николас легонько коснулся ее губ своими и отстранил ее.

Анжела, смутившись, покраснела. Попыталась отодвинуться, но он нежно привлек ее к себе. Ей хотелось большего, чем просто ощущать на талии его ладонь и телом чувствовать его влечение к ней.

— Анжела, послушайте. Я должен дать клятву.

Уязвленное самолюбие затмило греховные мысли. Положение обязывало упрекнуть его и приготовиться к последствиям этого шага.

— Милорд, по необходимости вы уже дали сегодня не одну клятву, ни к чему вас не обязывающую. Теперь вы хотите дать еще одну ничего не значащую для вас клятву. Подумайте о своей душе.

— Мое желание — спасти вашу душу, дорогая. Моя уже погибла. Но это… чуть не произошедшее между нами, никогда больше не повторится.

— Перед обрядом вы настаивали на разыгрывании бурной страсти между нами. Надо же убедить окружающих в реальности нашей свадьбы. По их мнению, мы предназначены друг для друга. То, что произошло у входа в церковь и сейчас, подтверждает это.

— Да. О том обручальном поцелуе многие мечтают, но мало кто получает. Тем не менее, мы нарушаем границы приличий. Этого больше не повторится, даю клятву. И приношу искренние извинения.

Леди Карлисли гордо выпрямилась.

— Больше мне от вас ничего не нужно, Николас. Что касается этого поцелуя… не знаю, как это произошло. — Она устало провела рукой по лбу. — Я тоже виновата.

— Мы исполним наш договор в точности. Я обеспечу вашу свободу, леди Анжела. И обещаю, я не потребую от вас ничего, что не принадлежит мне.

Она печально посмотрела ему в глаза.

— Спасибо, мой Дьявол. Ценю ваше благородство.

— Я не настолько бескорыстен, миледи. Хочу отвлечь этих людей. У меня есть на то свои причины. Не все они безупречны. Но мне нужно заманить в ловушку Иоанна. Хотел бы выбить у вашего отца и нового графа Уиндома из головы мысль, будто они могут пользоваться вашей слабостью в своих корыстных целях. Но это ничто в сравнении с желанием насладиться поражением графа Свонсдона.

— Значит, у нас взаимный интерес в этом деле. Отлично. Я уверена, вы приложите максимум усилий. Это же освобождает меня от необходимости ставить под сомнение ваши благородные побуждения.

— Ваше доверие для меня очень дорого. Я готов предложить вам все, что имею, и обещать всегда вести себя безупречно по отношению к вам.

— Могу ответить вам полной взаимностью, супруг мой. Я не предложу вам ничего, что бы не соответствовало моему желанию и воле. Ничего. Затем, когда мы достигнем нашей цели, я верну вам вашу свободу. Это устроит нас обоих, не так ли?

Она снова горделиво тряхнула головой, ожидая его ответа. Но Дьявол хранил молчание. Тогда Анжела осознала печальную торжественность данной клятвы. Дьявол, ее Дьявол, ее красавец и неудачник Дьявол.

— Да, — еле слышно произнесла она. — Каждый из нас получит желаемое. Но все же интересно, какою ценой.

Она отвернулась и побрела прочь. Отвергнутая, опустошенная, она спустилась по склону.

Пусть подумает, пусть поразмыслит.

Пусть.

Ей также необходимо подумать. Предстояло разобраться в себе, понять, почему один взгляд на него повергал ее в такой восторг, почему беседа с ним несла покой и умиротворение. Нужно определить, когда впервые его улыбка зажгла в ней пожар… Надо попытаться…

Анжела пробиралась сквозь густой кустарник и сплетенные ветви деревьев. Сухой хворост хрустел под ногами. Земля приготовилась принять первый снежный покров. И она тоже должна подавить чувства, отвердеть душой, приготовиться к предстоящей борьбе.