Бренда Джойс - Украденная невеста
Его сильная, большая, так хорошо знакомая рука накрыла ее руку, как бывало много раз. Но теперь прикосновение вызвало другое чувство, пронизавшее все ее существо, это было прикосновение мужчины, для которого она готова на все. Она хотела стать его женщиной. Выбора нет — она последует за ним.
— Сядь, тебе, кажется, плохо, ты упадешь.
Он прекрасно знал, что она никогда в жизни не падала и обморок. И не обратила внимания на его слова.
— Когда отплывает твой корабль?
Он опустил черные густые ресницы, спрятав глаза, и, отпустив ее руку, повернулся к ней спиной.
— Когда? — требовательно снова спросила она и встала так, чтобы видеть его лицо.
— Завтра ночью. — Наконец он посмотрел на нее прямо, и она увидела в его глазах жалость.
Он ей лгал. Но нет, не может быть, ведь он никогда в жизни не лгал ей. Ему надо спрятаться до отъезда. Потом она поедет с ним.
— Я еду с тобой.
Он взглянул удивленно.
— Но ты выходишь замуж.
— Я еду с тобой, и ты меня не остановишь! — сказала она с тихой яростью. Он уже однажды покинул ее, и больше она не позволит ему этого.
Они долго смотрели в глаза друг другу.
Наконец он твердо сказал:
— Нет, ты выходишь замуж. Твоя свадьба завтра.
И впервые после появления Шона она подумала о Питере. Как она собирается поступить с Питером? Теперь она не может выйти за него.
— О чем ты думаешь?
— Ты все еще можешь угадывать, о чем я думаю?
— Возможно, — поколебавшись, согласился он.
Она искала его взгляд, но он упорно не желал смотреть на нее.
— Тогда ты должен знать, что я не выйду за Питера.
— Но прошлым вечером ты была от него в восторге.
Ее удивил тон, которым это было сказано, она почти не расслышала его хриплый шепот.
— О чем ты? — И вдруг густо покраснела. — Ты был там прошлой ночью? Был? — Она вдруг вспомнила в деталях вечер, флирт с Питером… Значит, он за ней следил. Может быть, видел, как ужасно она вела себя за столом, когда выпила лишнего, как стыдно было ей перед семьей Питера и всеми гостями, они могли заметить, что ее язык заплетается от выпитого вина.
И вдруг услышала:
— Почему тебя оставили с ним наедине?
Значит, он был на террасе и видел, как она целует Питера.
— Что ты видел?
Она вела себя неприлично, была просто бесстыдной.
— Все. — И нетерпеливо стал расхаживать взад-вперед.
Она села на камень. Должна она объясняться? Но что сказать?
— Мне нравится Питер, я горжусь им…
— Мне все равно, — оборвал он, и она увидела с удивлением, что он тоже покраснел.
— Он мой жених.
— Так ты станешь англичанкой? — иронически спросил он.
Она покачала головой.
— Мы будем жить в Йоркшире, я имею в виду, что мы собирались жить в Чаттоне, но…
— Как ты изменилась! — вдруг воскликнул он. Вернее, пытался, но голос еще не слушался. — Помню, как ты ненавидела свои лондонские сезоны. Та Эль никогда бы не покинула Ирландию! — Он замолчал то ли потому, что с непривычки говорил так много и устал, то ли потому, что сказал все, что хотел.
— Я не хочу покидать Адер! — крикнула она.
— Тогда не покидай его! — Он закашлялся. Его раздражало, что он не владеет своим голосом. — Он знает, что ты стреляешь, как мужчина, и попадаешь в рог оленя в лесу?
— Шон, перестань, тебе больно говорить.
Но он потряс яростно головой.
— Он видел тебя в мужской одежде? В мужских бриджах? В сапогах?
— Шон, перестань!
— Он не захочет такую Эль.
— Зачем ты говоришь мне это? — умоляющим тоном произнесла она.
— Он хочет ту женщину, которую видел вчера… кокетку!
Она пыталась объясниться:
— Но я изменилась. Я взрослая женщина, и ты не имел права подглядывать, как я целую Питера. Да, ты прав, он пока плохо меня знает. Но как ты мог исчезнуть на четыре года? А вернувшись, еще и осуждаешь меня, шпионишь за мной. Ты хочешь опять сбежать без меня?
— Да, хочу!
Она вдруг замахнулась, чтобы ударить его, но он перехватил ее руку.
Она понимала, что ему тяжело, но он был так жесток с ней. И не прав в отношении Питера. Она хотела сказать об этом, но не находила слов.
И вдруг заметила лихорадочный блеск в его глазах. Она была просто слепа. Вся эта ярость, недовольство… Он ревнует, вот в чем дело. Он все не отпускал ее руку и вдруг притянул к себе так, что теперь их бедра соприкасались. Сердце отчаянно забилось, она ощутила, как тяжелы и мускулисты его бедра. У нее так затвердели соски, что стало болезненным их прикосновение к ткани тонкой рубашки; она еще не испытывала такого властного влечения, ее тело требовало подчиниться инстинкту, вечному и опасному. Он тяжело дышал, но не отстранялся, и она в этот момент поняла, что все на свете отдала бы за то, чтобы очутиться в его объятиях на его постели и заниматься с ним любовью без оглядки, покрыть поцелуями все его тело, все шрамы и позволить ему целовать ее, дотрагиваться до нее. Он понял, потому что его взгляд был прикован к ее губам, раскрывшимся в ожидании поцелуя.
— Ты прав — Питер не хочет Эль, но ее хочешь ты.
Он еще крепче прижал ее к себе, потом в глазах промелькнуло недоумение, и он резко оттолкнул ее, опомнившись.
— Нет. Эль была ребенком. Ее больше нет.
Она пыталась стряхнуть наваждение, вернуть самообладание. Он тяжело дышал, потрясенный происходящим.
— Шон, я здесь. Я выросла, только и всего.
Он издал скрежещущий звук, похожий на смех.
— Ты… принадлежишь Синклеру.
— Нет! Я принадлежу тебе!
Он повернулся и пошел прочь. Она догнала его и забежала вперед, заглядывая в лицо.
— Тебе надо спрятаться. Я помогу.
— Я спрячусь в лесу на ночь.
— И потом уйдешь? На рассвете?
Он помедлил с ответом.
— Да.
Ее решение созрело. Она будет готова к рассвету, соберет вещи. Вдруг ее осенило.
— Нет, в лесу слишком опасно.
Он посмотрел на нее, явно что-то заподозрив.
— Ночью ты можешь спрятаться в моей комнате.
Глава 5
Все было поставлено на карту; и Элеонора знала это — жизнь Шона и его свобода, ее будущее с ним. Упрямо отказываясь думать о том, что Шон не хочет брать ее с собой в Америку, отказываясь помнить, что за все годы, проведенные вместе с ним в детстве и юности, он ни разу не дал почувствовать, что тоже любит ее. Но это было не важно, кажется, кое-что изменилось, она помнила его пристальный мужской взгляд и понимала, что он испытывает сейчас. Она не могла в этом ошибиться.
Она все-таки уговорила его прийти к ней поздно вечером, договорились, что пока он спрячется в лесу, потому что днем не было возможности проникнуть в дом незамеченным. Теперь, когда она знала, что он сбежал из тюрьмы и его разыскивают, в любой момент можно было ожидать появления английских солдат. Шон казался на удивление спокойным. В ответ на ее страхи он заявил, что не даст захватить себя врасплох, узнает задолго об их приближении и уйдет прежде, чем его смогут схватить.
