Дебби Маццука - Воин Островов
Он сел на стул и посадил испуганную Сирену к себе на колени.
— Кошка больше не побеспокоит тебя, — пообещал он, подняв подбородок девушки и заглянув в изумрудные глубины ее глаз.
— Спасибо, что спасли меня, — тихо проговорила она.
— Но твоя жизнь не была в опасности, — улыбнулся Эйдан. — Это всего лишь домашняя кошка.
— Нет, была, — возразила Сирена, поднимая взгляд на него. — Кошки могут высасывать душу из…
Закусив губу, Сирена опустила голову и стала рассеянно разглаживать юбку. Это немного успокоило ее, чего нельзя было сказать об Эйдане. Чувствуя смущение, он благодарил Бога за то, что мода обязывает женщин носить такие плотные юбки. Взяв Сирену за руку, он приложил ее ладошку к своим губам.
— Может быть, я чего-то не понимаю, но ты недавно успокоила моего коня, олень в твоих руках успокаивается. Почему же ты испугалась крошечной кошки?
— Я ведь уже сказала… — пробормотала девушка и провела пальцем по длинной царапине.
Красный цвет странно смотрелся на совершенно не загорелой белой коже.
Когда у него в голове прояснилось, он понял, что смотрит в темную ложбину между ее грудей, и поспешил отвести взгляд.
— Больно? — спросил Эйдан.
Глядя на кончик пальца, скользившего вдоль царапины, он боролся с искушением прижаться губами к ее атласно-гладкой коже.
— Горит, — ответила Сирена, убирая палец.
Эйдан прижал к ранке ладонь.
— О! — выдохнула Сирена, и Эйдан увидел, что глаза ее улыбаются. — У вас прохладная рука. Как хорошо…
Она положила голову ему на плечо.
Рука Эйдана чувствовала, как поднимается и опускается ее грудь, и это было мучительно для него. Кончики пальцев ощущали под тканью аккуратные выпуклости. Когда он касался их, Сирена странно ежилась у него на коленях, словно ей было холодно. Не в силах больше сопротивляться искушению, Эйдан наклонился и поцеловал бы ее плечо, как вдруг послышались мужские голоса. Он резко убрал руку.
— Ой! — от неожиданности воскликнула Сирена, прижимая руку туда, где была только что рука Эйдана.
— Мне очень жаль, Сирена, — произнес Эйдан, пристально глядя на дверь.
— Кто это? — спросила Сирена.
— Мой брат. Возможно, сейчас тебе лучше навестить своего оленя, — сказал Эйдан, ссаживая девушку с коленей.
В зал вошла группа воинов во главе с Лахланом.
— И кто у нас тут? — спросил Лахлан, оценивающе разглядывая Сирену.
Но остальным было не до нее, они собрались у очага и начали требовать эля. Засуетились служанки.
— Давай иди к своему оленю! — сказал Эйдан, пытаясь выпроводить Сирену, которая, похоже, не собиралась уходить.
Странное чувство ревности заговорило в нем, когда он увидел взгляд своего брата.
Сирена покачала головой, не сводя зачарованного взгляда с Лахлана.
— Кажется, девушка желает остаться, Эйдан, — произнес Лахлан и поцеловал ее руку. — Приятно познакомиться, леди. Я и моя компания будем рады.
— Твоя компания, брат? — едва сдерживаясь, чтобы не вытряхнуть из него душу, ответил Эйдан. — Ты ошибаешься, это моя компания, и поход, который ты затеял, был последним для тебя. Я больше не позволю рисковать так своими людьми.
С этими словами Эйдан выхватил руку девушки у Лахлана.
— Сирена, если вы не уйдете сейчас к своему оленю, мы съедим его на ужин.
— Как вы можете?! — воскликнула Сирена. — Вы обещали мне, что не тронете его. Я лишь хотела побыть с…
— Мне совершенно не интересно, что вы хотели. Мне надо поговорить с братом, и то, что я скажу, предназначено не для женских ушей, — ответил Эйдан, подталкивая Сирену к выходу.
Сирена впилась взглядом в его лицо.
— А я думала, вы не такой, как…
Поднявшись на цыпочки, она заглянула ему в глаза.
— Я уйду, уйду и больше не вернусь.
— Ты можешь вернуться, — ответил Эйдан. — Но только тогда, когда я скажу тебе.
Надменно тряхнув гривой волос, Сирена захромала в сторону дверей. К ее сожалению, двери оказались слишком тяжелыми и хлопнуть ими не удалось.
— Прошу прощения, брат, — сказал Лахлан. — Я не знал, что ты тоже любимчик женщин.
— Я — нет, — начал Эйдан.
Конечно, Эйдан слукавил, но он не хотел, чтобы брат знал его с этой стороны.
— Скажу тебе одно, брат, — продолжил Эйдан. — Держись от нее подальше.
Лахлан поднял руку и громко произнес:
— Все, что я сейчас хочу, — это выпить эля и съесть хороший ужин. Как-никак успешный набег, парни!
— Да! — раздались голоса, которые под властным взглядом Эйдана стихли.
— Так по чьему приказу ты совершил этот набег? — спросил Эйдан брата.
— Я сам так решил, — воинственно заявил Лахлан. — Пока тебя не было…
— Верно, меня здесь не было, — ответил Эйдан. — Но ты прекрасно знаешь, что я не люблю, когда меня обходят. Но не это главное, Лахлан. Сейчас самое время восстановить силы, а ты позволяешь втравливать себя в мелкие стычки и рисковать людьми. Именно этого и ждут в Шотландской низменности. Кстати, твой дядя нашел место при короле Якове и хочет хоть немного обелить нас в его глазах.
— Пусть он выгораживает Джона Генри, — иронично фыркнул Лахлан.
Эйдану не хотелось говорить о своем кузене. Когда-то они много общались, но потом Джон женился на Давине, которая была обещана ему, Эйдану. Надо ли говорить, что после этого у них испортились отношения…
— Я уже говорил, что не позволю тебе разжигать здесь вражду. Еще такой случай, и с тобой будет то, что бывает с теми, кто нарушает мои приказы. Мое слово — закон.
— Мне обидно слышать такое. Неужели ты не доверишь своему брату никакого дела?
Эйдан задумчиво запустил пятерню в свою шевелюру.
— Тебе еще многому надо учиться, Лан. Тебе еще только девятнадцать, еще успеешь и повоевать и многое другое.
— Никто из нас не пострадал, и вдобавок мы притащили с собой пару коров, — сказал Лахлан. — А ты даже не поинтересовался и не похвалил меня. Ей-богу, я чувствую себя маленьким ребенком…
Эйдан попытался задержать брата, но тот решительно отвел его руку и вышел из зала.
Сирена сидела на глиняном полу конюшни, усыпанном пучками сена, держа на коленях морду оленя.
— Кто он такой, чтобы мне приказывать? — вырвалось у нее.
Украдкой оглядевшись, Сирена убедилась, что у дверей нет противного старика смотрителя.
Она ласкала бархатистую морду оленя и горестно вздыхала. Наступил тот момент, когда она увидела своего брата. Он был столь же красив, как мужчины в ее королевстве. Столь же белокур и с такими же глазами. Впрочем, его брат тоже был по-своему красив.
Сирена нахмурилась. Рассудок ее бунтовал против этой мысли, но сказать иначе значило бы покривить душой. Эйдан был и красив, и силен, и не был обделен добротой и нежностью. Но при всем при том, подумала она, он был просто властным животным.
