Мэри Бэлоу - Тайная жемчужина
– Вам не следует задавать мне такие вопросы, – нахмурилась герцогиня. – Я желаю, чтобы вы ее уволили, вот и все. Мне кажется, что она не подходит для того, чтобы заботиться о моей дочери. Пожалуйста, увольте ее, Адам.
– Вы же знаете, Сибилла, что я не увольняю своих слуг без важной на то причины, – со вздохом проговорил герцог. – И мисс Гамильтон я также не стану увольнять. Ваше требование – просто каприз.
– Каприз?! – воскликнула герцогиня, и ее глаза снова наполнились слезами. – Я ваша жена, Адам.
– Да, вы действительно моя жена, – проговорил он, пристально глядя на Сибиллу.
Она потупилась и присела на диван.
– Сибилла, ответьте мне… Так почему же вас не устраивает мисс Гамильтон?
– Она вчера днем повела Памелу в парк, хотя дул холодный ветер. Она приставала к Нэнни, пока та не согласилась отпустить их всего на один час. Но они вернулись часа через два, и Памела очень устала. А сегодня утром бедняжке стало так плохо, что она не смогла встать с постели. Гувернантка намеренно не подчиняется Нэнни, я в этом нисколько не сомневаюсь.
– Они были со мной, Сибилла. Это я задержал их, когда мисс Гамильтон уже хотела вернуться в дом.
Герцогиня внимательно посмотрела на мужа.
– Так она была с вами? – спросила она, поднося к губам носовой платок. – Два часа с вами?
– Вы меня не правильно поняли. Я сказал, что они были со мной – Памела, мисс Гамильтон и щенок. А если Памела действительно устала, то ничего страшного: маленькие дети всегда устают после длительных прогулок.
Герцогиня побледнела.
– Это невыносимо, – прошептала она. – Я уже говорила вам, Адам, что Памела.., очень нежная и ей не следует так долго гулять. А эта собака… Ужасное животное. Вы эгоист, Адам, совершенно обо мне не думаете.
Герцог снова взглянул в глаза жене, и она вновь потупилась.
– Я буду и впредь проводить с Памелой столько времени, сколько смогу. Девочка нуждается в обществе родителей.
И ей нужно побольше времени проводить на свежем воздухе.
Но скажите, неужели мисс Гамильтон получает распоряжения от миссис Клемент?
– Да, – кивнула герцогиня. – Нэнни лучше знает, как воспитывать Памелу.
– Так вот, теперь все будет по-другому. Я поручаю вам сообщить Нэнни об этом. А я поговорю с мисс Гамильтон.
По щекам герцогини скатились две слезинки.
– Вы грубый и бессердечный человек, – сказала она. – Вы нарочно все делаете не так, как я хочу, верно, Адам?
Однажды вы сделали для меня доброе дело, но неужели теперь я всю жизнь буду перед вами в долгу?
Герцог усмехнулся:
– Сибилла, вы прекрасно знаете, что у вас нет причин на меня обижаться. И вы напрасно обвиняете меня в бессердечии. Я вовсе не тиран и не злодей.
Герцогиня вытерла слезы носовым платком и бросила его себе на колени.
– Выходит, что теперь я должна подчиниться вам и примириться с тем, что мою дочь будет воспитывать ваша любовница.
– Моя любовница? – переспросил герцог. – Выбирайте выражения, Сибилла. Кроме того, вы ведь сами не верите в то, что я могу прибегнуть к услугам любовницы. – Он криво усмехнулся. – И вообще, не думаю, что все это может интересовать вас.
Герцогиня в испуге взглянула на мужа.
– Мне иногда кажется, что вы специально делаете так, чтобы я возненавидела вас, – проговорила она сквозь слезы.
– Вы становитесь скучной, – сказал он.
Герцогиня закашлялась и, откинувшись на подушки, прижала к губам носовой платок.
– Я же еще месяц назад советовал вам обратиться к другому доктору. Похоже, что Хартли не может вылечить вас от этого кашля. Позвольте мне послать за доктором в Лондон.
И скажите… Может, я могу что-нибудь сделать для вас?
– Мне хотелось бы остаться одной, – проговорила Сибилла. – Мне надо отдохнуть.
– Очень жаль, что так все получилось. – Герцог вздохнул. – Никогда не думал, что мы постоянно будем ссориться. Я даже предположить не мог, что вы станете обвинять меня в бессердечии, что будете видеть во мне тирана. Когда-то я надеялся, что наш брак будет удачным. Увы, мои надежды не сбылись. Временами мне даже кажется, что вы меня ненавидите.
– Иногда, – проговорила герцогиня с грустью в голосе, – я действительно ненавижу вас. Ненавижу за то, что вы прогнали Томаса, когда узнали о наших отношениях. Но все же я стараюсь забыть Томаса, ведь вы мой муж, Адам…
Она снова закашлялась.
Герцог подошел к жене и, опустившись на одно колено, вытащил носовой платок и подал ей. Но она отстранила его руку. И тотчас же, вскочив с дивана, вбежала к себе в гардеробную и захлопнула за собой дверь.
Герцог же снова подумал о том, что Сибилла, судя по всему, никогда его не любила. Возможно, она согласилась выйти за него замуж только потому, что хотела стать герцогиней и хозяйкой Уиллоуби-Холла. Возможно, все ее поцелуи, томные взгляды и очаровательные улыбки – просто притворство.
Герцог вспомнил, с каким восхищением Сибилла смотрела на него, когда он вернулся из Испании. Неужели она и тогда его не любила, неужели и тогда лгала? Или просто надеялась на время? Может быть, Сибилла пыталась полюбить его? Может, думала, что сумеет привыкнуть к нему?
Возможно, ей не удалось к нему привыкнуть – из-за безобразного шрама на щеке. Ему никогда не забыть ее взгляда, когда он, вернувшись, обнял ее и поцеловал. Она посмотрела на него с ужасом и отвращением.
И причинила ему страшную боль. Но он все-таки надеялся, что Сибилла привыкнет к его новой внешности. Однако этого не произошло. А ведь если бы до возвращения в Англию кто-нибудь сказал ему, что его любовь к Сибилле со временем умрет, он высмеял бы этого человека, полагая, что такая любовь бессмертна.
А теперь с этой любовью покончено, подумал герцог с горькой усмешкой.
Он с беспокойством взглянул на дверь гардеробной. Сибилла продолжала кашлять, и ему было жаль ее: она, конечно же, страдала. Да, его любовь умерла, но еще оставалась надежда на то, что жена сумеет понять его и не будет обвинять во всех смертных грехах.
Глава 7
Этим же утром Питер Хаутон сообщил Флер о новом распорядке, и теперь она ждала свою ученицу в классной комнате. Но Памела долго не приходила: няня считала, что девочка слишком утомилась накануне и должна отдохнуть.
Флер немного побаивалась Питера Хаутона; ведь секретарь, конечно же, знал, каким образом она познакомилась с герцогом. Правда, он был неизменно учтив и относился к ней как к равной – они вместе ели наверху, за столом миссис Лейкок, где питалась прислуга.
В этот день герцог сам привел дочь в классную комнату.
Флер присела в реверансе. Затем, взглянув на герцога, поняла, что тот не собирается уходить. Он уселся в кресло, стоявшее в углу, и молча кивнул, давая понять, что можно начинать урок.
