Шерри Томас - Каждый твой взгляд
— Если не возражаете, я хотела бы сама поговорить с родственниками, — произнесла Хелена, едва экипаж свернул на тихую элегантную улицу, где возвышался импозантный особняк герцога Лексингтона.
Слезы высохли, а голос звучал ровно. Она твердо решила скрыть страдания в душе: если сама приготовила себе постель в виде доски, утыканной гвоздями, то обязана лежать в этой постели с бесстрастным достоинством.
Гастингс смерил ее непроницаемым взглядом.
— Готов подождать за дверью, но не больше десяти минут. Надеюсь, что в полной мере восславите мои заслуги; как ни крути, а истинный герой дня — это я.
Да, все почести достанутся ему. А бедный Эндрю, который виноват лишь в том, что хотел ее увидеть, предстанет в глазах близких подлецом и злодеем.
— Не беспокойтесь, вы сполна получите все, что заслужили, — холодно ответила Хелена.
Стоя перед дверью, она не чувствовала под собой ног и даже не ощущала в руке шнур от звонка. Все ее существо словно занемело, осталась только тупая боль в сердце.
— Ты как раз вовремя, дорогая! — радостно приветствовала сестру Венеция, когда та вошла в гостиную, где герцогиня Лексингтон о чем-то оживленно беседовала с Фицем и Милли.
Синеглазая, с роскошными черными волосами, сестра сегодня выглядела еще прекраснее, чем обычно. Фиц, хотя и был братом-близнецом Хелены, внешностью походил не на нее, а на Венецию. Подруги Хелены всегда считали графа неотразимо красивым. Что же касается его жены, то поначалу она напоминала золовке серую мышку. Теперь, однако, Хелена и сама не понимала, как могла так жестоко заблуждаться: миниатюрная, с тонкими чертами лица, Милли оказалась по-своему очаровательной.
— Фиц и Милли как раз подробно рассказывают о путешествии в Озерный край. — Венеция задорно подмигнула сестре.
Обеих необычайно радовало, что брат с женой, пережившие несколько тяжких, безрадостных лет, наконец-то обрели счастье. Не дожидаясь ответа, Венеция показала на кресло:
— Присаживайся, моя милая. Весь день мечтаю сообщить радостную новость. Теперь, когда все мы наконец-то в сборе…
— Я… — неуверенно начала Хелена…
— Мы с герцогом скоро станем родителями.
От неожиданности и удивления присутствующие дружно разинули рты. В семье давным-давно считалось, что у Венеции детей не будет. Теперь понятно, почему в последнее время она так сияла.
— Поздравляем! — хором воскликнули все трое.
Хелена вскочила первой и бросилась к сестре.
— Я так счастлива! Так счастлива!
Поцелуи и радостные объятия продолжались долго.
— А где же сам Лексингтон? — наконец опомнился Фиц.
— Решил появиться на несколько минут позже, чтобы кое-какие вопросы вы смогли задать без него.
Фиц выразительно поднял брови.
— Например, когда ожидать появления на свет первенца?
Венеция слегка покраснела.
— Именно.
Милли нетерпеливо подалась вперед.
— Итак, когда же ожидать появления на свет первенца?
— В конце года.
— В конце года? Но ведь вы женаты всего-то… — Милли смущенно прикрыла рот ладонью. — Значит… значит, таинственная возлюбленная герцога, сопровождавшая его во время путешествия на пароходе «Родезия», — это ты!
— А когда ты упала в обморок и пришлось срочно вызывать на помощь мисс Редмейн, проблема заключалась вовсе не в неведомой болезни. Ты просто уже была в положении! — воскликнула Хелена.
— На «Родезии» Кристиан еще не знал, кто я такая. И назвала я себя только после того, как поняла собственное состояние.
Хелена прикусила губу.
— Ах, Господи, он же, наверное, пришел в ярость.
— Так оно и было. Но потом мы обо всем договорились и теперь с восторгом ожидаем малыша.
В гостиную вошел герцог — красивый сдержанный аристократ и одновременно известный археолог, чей интерес к древним окаменелостям в полной мере разделяла супруга.
— Мне уже ничто не угрожает? Можно присоединиться к разговору?
— Да, милый, все прекрасно.
Фиц протянул руку.
— Сердечно поздравляю, Лексингтон. Может быть, стоит выпить за здоровье наследника или наследницы?
— И за то, чтобы родилась девочка, такая же великодушная и одаренная, как моя жена, — добавил герцог.
У Хелены на глазах выступили слезы. Бесценные слова в адрес той, кому нередко приходилось сталкиваться с нежеланием окружающих видеть что-то, помимо безупречной внешности. Венеция сделала правильный выбор.
— Может быть, послать за шампанским и за сидром для лорда Фицхью? — предложил герцог.
В семье все знали, что Фиц строго воздерживается от крепких напитков, а по торжественным случаям ограничивается безалкогольным шипучим сидром.
Но прежде чем кто-то успел ответить, дворецкий торжественно провозгласил:
— Виконт Гастингс.
Хелена вернулась к реальности, радость мгновенно покинула сердце.
— Может быть, немного позже, — тихо пробормотала она. — Шампанское.
Граф Фицхью и герцог Лексингтон обменялись с гостем крепкими рукопожатиями. Фиц при этом выглядел откровенно озадаченным.
— Честно говоря, не ожидал увидеть тебя так рано, Дэвид. Но очень рад встрече.
Гастингс посмотрел на Хелену, обвел собравшихся внимательным взглядом и наконец-то заметил всеобщее воодушевление.
— Судя по всему, я пропустил что-то очень важное?
— Герцог и я скоро станем родителями, — словно во сне, повторила счастливая Венеция.
— Ах, Боже мой! Это же лучшая новость дня. Заранее знаю, что буду немилосердно баловать малыша. — Он поцеловал герцогиню в щеку, а герцогу еще раз крепко пожал руку.
— Отличная работа, старина.
— Бесконечно горд, — сухо отозвался тот.
Венеция знаком пригласила джентльменов присесть.
— Завтра новость облетит город: леди Эвери и миссис Соммерсби непременно растрезвонят повсюду. Но нам хотелось, чтобы вы узнали первыми.
— Полагаю, блестящее известие не позволило обсудить ничего другого? — осведомился Гастингс.
Хелена похолодела.
— Да.
Гастингс внимательно посмотрел на нее.
— Кажется, я появился слишком рано.
Проницательный Фиц тут же насторожился.
— О чем ты, Дэвид?
— Не желаете ли рассказать, мисс Фицхью? — любезно поинтересовался виконт. — Или поручите эту важную миссию мне?
Ситуация стала необратимой чересчур внезапно. Тупая, приглушенная боль в сердце сменилась пустотой неизбежности. Хелена заговорила, и губы стали чужими, непослушными.
— Полагаю, ни для кого не станет открытием, что между мистером Эндрю Мартином и мной возникли отношения, которые вряд ли смогли бы получить всеобщее одобрение.
