Элизабет Хойт - Скандальные наслаждения
– Никогда? – Карета накренилась на повороте, и он подался вперед. – Даже если ее побуждает к этому джентльмен, который… скажем, не очень-то похож на джентльмена?
– В этом случае – особенно. – Геро поджала губы. – Леди всегда сохраняет самообладание, всегда тщательно выбирает слова и всегда употребляет их в соответствии с обстоятельствами. Она никогда не насмехается над джентльменом, как бы ее к этому ни провоцировали.
Геро перечислила все правила, словно знала их наизусть, и с таким серьезным видом, что он сразу не обратил внимания на едва заметную иронию ее тона. Но нет, он, конечно, заметил. Он не сомневался, что она следует этим правилам, общаясь с Томасом.
– Возможно, мне придется приложить больше старания, чтобы спровоцировать вас, – не подумав, пробормотал он.
На мгновение их взгляды встретились. Ее широко раскрытые глаза смотрели искренне. Сознательно или нет? Возможно, это женская хитрость.
Она опустила глаза и спросила:
– Что вы делаете в Сент-Джайлзе, милорд?
– Еду в вашей карете. – Гриффин вытянул ноги в узком пространстве между сиденьями. – Это ведь ваша карета?
– Разумеется, – натянуто ответила она.
– Это хорошо, – как ни в чем не бывало продолжал он. – Мне бы крайне не хотелось выговаривать Томасу за то, что он одолжил вам свою карету для поездки по сточным канавам Сент-Джайлза. Если только, – он выразительно на нее посмотрел, словно эта мысль лишь сейчас пришла ему в голову, – если только не Уэйкфилд позволил вам сюда приехать?
Геро гордо вскинула подбородок:
– Я не ребенок, лорд Гриффин. И мне вряд ли понадобится разрешение брата, чтобы поехать туда, куда захочу и когда захочу.
– Значит, Уэйкфилд не удивится, если я ему сообщу, где мы с вами встретились, – вкрадчивым тоном произнес Рединг.
Геро моментально отвернулась, тем самым подтвердив его подозрения.
Гриффина охватил гнев, горячий и молниеносный. Он этого совершенно не ожидал. Не ожидал, что на него обрушится такое животное ощущение. Не все ли ему равно, если идеальная невеста Томаса подвергнет свою жизнь опасности, разъезжая по трущобам Сент-Джайлза? Здравый смысл подсказывал, что его это не касается.
К сожалению, здравый смысл не управлял его чувствами. Леди Геро не должна находиться в этом месте! Гриффин с трудом сдерживался, чтобы не схватить ее в охапку, унося отсюда подальше, и не высказать все, что он думал о самовольных девицах, их безрассудных братьях и о той ужасной участи, которая может постигнуть изнеженных леди в лондонских трущобах.
Гриффин сделал глубокий вдох и потер глаза. Господи, до чего же хочется спать!
– Сент-Джайлз отнюдь не подходящее место для прогулок, миледи, – как можно вежливее заметил он. – Что бы ни привело вас сюда, не может…
– Пожалуйста, не надо относиться ко мне покровительственно.
– Очень хорошо. – У Гриффина на скулах заиграли желваки. Черт, он не привык к высокомерному отношению, тем более со стороны женщин. – Скажите мне, зачем вы здесь?
Геро закусила губу и отвернулась.
– Либо скажете мне, либо Уэйкфилду. Выбирайте.
– Раз уж вы так настаиваете. – Геро разгладила ладонями юбку. – Я собираюсь осмотреть строительство детского приюта.
Он ожидал чего угодно, но не этого.
– Зачем?
– Потому что я одна из его патронесс.
Брови Рединга полезли на лоб:
– Весьма похвально. Но почему держать это в секрете от брата?
– Это не секрет. – Геро заметила его недоверчивый взгляд и пояснила: – То, что я являюсь патронессой, не секрет. Максимус прекрасно знает, что я связана обещанием помогать приюту. Проблема не в этом, а в том, где находится приют. Он не хочет, чтобы я ездила в Сент-Джайлз.
– Рад, что он проявляет такое благоразумие, – сухо заметил Гриффин. – Тогда зачем вы это делаете?
– Потому что я – патронесса! – Леди Геро бросила на него взгляд оскорбленной королевы, чему не помешали даже веснушки на носу. – Это моя обязанность. Мне необходимо убедиться в том, что новый дом возводится должным образом.
– Вы занимаетесь этим одна?
– Есть другая патронесса – леди Кэр. Но ее сейчас нет в Англии. – Геро закусила губу. – Мне следовало, конечно, поехать к лорду Кэру, ее сыну, или к его новобрачной, младшей леди Кэр, – она сестра управительницы приюта и раньше сама этим занималась. Но дело в том, что они недавно поженились и уехали на несколько месяцев в загородное поместье лорда Кэра.
Гриффин непонимающе уставился на нее.
– И в настоящий момент вы одна контролируете строительство дома?
– Да. – Геро гордо вздернула подбородок, но ее хорошенький ротик задрожал.
Он удивленно поднял брови и ждал, что она еще скажет.
– Все идет не очень хорошо, – поколебавшись, быстро произнесла она, сложив руки на коленях. – В общем, очень плохо, даже ужасно. Архитектор, которого мы наняли, оказался ненадежным. Вот почему я собиралась сегодня сама туда поехать… и посмотреть, что он успел сделать за последнюю неделю.
– Или чего не успел? – Как странно, что ее доверчивое признание вызвало у него в душе такое теплое чувство.
Она кивнула:
– И это тоже.
Гриффин покачал головой:
– Вам следовало рассказать обо всем Уэйкфилду. Он мог бы сам этим заняться или поручить кому-нибудь.
И снова она гордо вскинула голову:
– Патронесса я, а не Максимус. Это мой долг. Помимо этого, – тут ее голос прозвучал уже не столь самоуверенно, – Максимус скорее всего запретит мне быть патронессой, если я сообщу ему о своих неприятностях. Он был крайне недоволен, когда узнал о моем решении помогать приюту.
– Может, ему не нравится, что его деньги тратятся таким образом.
– Это мои деньги, лорд Гриффин. Наследство моей двоюродной бабушки, помимо приданого. Я владею им независимо от Максимуса… или от кого-либо еще. Я могу делать с этим все, что пожелаю, а я желаю помочь детям, которые живут в этом приюте.
– Прошу прощения за неверные выводы. – Гриффин поднял руки, показывая, что сдается. – Почему вашему брату ненавистна даже мысль о том, что вы помогаете сиротам?
Геро поморщилась:
– Дело не в сиротах, а в том, где они живут. Наших родителей убили на одной из улиц Сент-Джайлза. Брат ненавидит это место.
– А! – Гриффин откинул болезненно пульсирующую голову на мягкую спинку сиденья.
– Мне было восемь лет, когда это случилось, – тихо сказала она, хотя он ее не спрашивал. – Они поехали посмотреть пьесу и взяли с собой Максимуса – ему тогда исполнилось четырнадцать. Мы с Фебой остались дома – были еще слишком маленькими для таких взрослых развлечений.
