Бертрис Смолл - Обрести любимого
— Как плохо? — спросил Конн.
— Том и я были при дворе в ночь на Рождество, — объяснил Патрик — Мы видели ее издалека, и она показалась нам немощной. Врачи уверяют, что она проживет еще несколько лет, но те, кто близок к ней, опасаются, что она не увидит весны. Боюсь, я должен согласиться с ними. Королеве пошел семидесятый год, и ее здоровье сильно ухудшилось.
— Бедная Бесс, — тихо сказал Конн. — В этой жизни я уже не увижу ее. Благослови ее Бог.
— Ты можешь поехать ко двору вместе с нами, папа, — сказала Валентина.
— Нет, моя дорогая, — сказал лорд Блисс. — Бесс не понравится, если я увижу ее не в лучшем состоянии. Помни, я служил ей, когда она находилась в расцвете сил, а таких людей осталось Совсем мало. Только Роли и я. Не хочу причинять ей боль своим приездом. Я буду помнить ее во всей ее славе, и это ей бы понравилось.
— Ты не перестал понимать женщин, Конн, — тихо сказала его жена.
— И никогда не перестану, Эйден, — ответил он. — Ну, на какое число мы назначим свадьбу?
— Думаю, что в этом вопросе выбор невелик, папа, — сказала Валентина. — Сегодня предпоследний день декабря.
— Поэтому мы поженимся первого января, — сказал лорд Бурк. — Я не могу придумать лучшего способа начать новый год, чем взять тебя в жены, Вал. — Он обнял ее, и его аквамариновые глаза сияли любовью.
— Патрик! Это невозможно! — объявила его тетка. — Я не могу организовать свадьбу за два дня.
— Почему бы нет, мама? — сказала Валентина. Ее глаза не отрывались от Патрика. — В любом случае погода не позволит нам разослать приглашения многим родственникам. Времени, чтобы испечь свадебный торт, хватит. Почему бы нам не пожениться через два дня? Я проведу немного времени с мужем, прежде чем поеду ко двору.
— Но Анна должна родить еще одного ребенка, а Бевин в Ирландии, и…
— Мегги поможет мне, мама! Я не могу предложить никого лучше, хотя она будет затмевать меня своей красотой, — сказала Валентина, улыбаясь младшей сестре.
— Копии, Пептон и Джемми здесь, — Конн продолжал развивать мысль своей дочери. — Когда Патрик поедет домой в Королевский Молверн, он найдет там Робина с семьей, Виллоу с семьей, а сестра Дейдра с семьей живет совсем рядом. . — Ты посылаешь меня ехать домой по холоду? — спросил лорд Бурк у своего дяди, который скоро станет его тестем.
— Так и есть, — ухмыльнулся Конн. — Если ты не приедешь домой, паренек, твоя мать будет ломиться ко мне в дверь, пытаясь узнать, где ты пропал. Я уверяю тебя, что она уже знает, что ты здесь. Нет ничего, что происходило бы в этой части страны, о чем бы твоя мать не узнавала бы самой первой. Я хотел бы, чтобы она узнала о твоих свадебных планах от тебя, а не каким-нибудь загадочным способом, который известен только Скап. Твоя свадьба состоится в половине пятого вечера первого января, милорд. Я не хочу видеть тебя до этого момента, сэр! Ясно?
— Совершенно, милорд, — ответил Патрик. Он наклонился, чтобы поцеловать Валентину. — Через два дня ты будешь моей навсегда, Вал, — пробормотал он, целуя ее.
— А ты моим, Патрик, — ответила ему она.
— Ты уверена?
— Уверена.
— Надень красное платье, — попросил он. — Этот цвет идет тебе. — Он поцеловал ей руку.
— Если это доставит тебе удовольствие, — ответила она, низко приседая перед ним.
Лорд Бурк поцеловал себе кончики пальцев, а потом дотронулся пальцами до ее губ.
— Оказывается, кузен Патрик очень романтичен, — заметила Мегги, когда лорд Вурк ушел. — Я никогда раньше не замечала этого. Он всегда казался мне тихим, чуть ли не скучным.
Валентина засмеялась:
— Единственное, чего нельзя сказать о Патрике, Мегги, так это то, что он скучен. Нет, скука исключается!
На следующее утро только начало рассветать, когда в дверь громко постучали. Сонная служанка, разводящая огонь, поспешила ответить на стук и впустила леди де Мариско. Скай ворвалась в дом брата, бросив толстый, подбитый мехом плащ ошеломленной служанке, и спросила:
— Разве никто еще в этом доме не встал, когда на завтра назначена свадьба моего сына?
Бедная девушка разинула рот, потому что плохо знала семью, будучи самой незначительной служанкой в Перрок-Ройяле. Леди де Мариско проскочила мимо онемевшей девушки и поднялась по лестнице. Казалось, она отлично знала, куда направляется, и, поскольку это не касалось служанки, девушка стала продолжать разводить огонь, что было ее обязанностью.
Скай поднялась в коридор, ведущий к семейным спальням. Она миновала просторные комнаты своего брата и невестки, которые были в новом крыле дома, построенном сразу перед рождением близнецов, и торопливо пошла к спальне старшей дочери своего брата. Она открыла дверь и вошла.
— Доброе утро, Валентина, — сказала она. — Я знала, что ты не спишь, даже если спят все остальные.
— Я не могла заснуть, — призналась Валентина, разглядывая зимний рассвет за окном. — Нервничаю, как и все невесты.
— Или вспоминаешь менее приятные вещи, — тихо возразила Скай. — Мы сейчас поговорим о них, Валентина, а потом ты расстанешься с ними точно так же, как сделала это я, когда больше тридцати лет назад выбросила похожие воспоминания. — Леди де Мариско наклонилась, помешала угли в камине и подбросила туда еще угля и дров. Пламя, разгоревшись с новой силой, стало согревать стылую комнату. Потом под взглядом своей племянницы Скай села на единственный стул перед камином, длинными изящными пальцами разгладив свою темно-зеленую бархатную юбку.
— Патрик рассказал вам? — вздохнула Валентина. Она подошла и села на низкую гобеленовую скамеечку рядом с теткой.
— Патрик рассказал мне то, что ему известно, но подозреваю, что известно ему далеко не все. Об остальном я могу лишь догадываться, — ответила Скай.
— Я не могу рассказать маме, — сказала Валентина. — Она только заломит руки и скажет, что предупреждала меня, чтобы я не ездила. Мне нужно было поехать, тетя Скай! Мне нужно было узнать, что Явид-хан не был моим отцом! Мне нужно было знать, что султан Мюрад не был моим отцом! Я должна была убедиться, что папа действительно мой отец! Я не могу объяснить это по-иному. Мне просто нужно было знать правду.
— Стоило ли платить за это такую цену, Валентина? — спросила Скай.
Валентина на долгую минуту задумалась.
— Я поняла, тетя, что все в этом мире имеет свою цену, даже знание. Я не думаю, что смогла бы спокойно прожить оставшуюся жизнь, нося в своем сердце слова Мег. Мне нужно было узнать правду, и я заплатила за нее страшную цену, тем не менее она стоила того. Да! Я уверена, что я правильно сделала, что поехала. Только одно поражает меня, до чего сама я додуматься не могу.