Дженел Тейлор - Вслед за ветром
— Ты оставил Джесс в тот момент, когда она носила твоего ребенка. Она была одна, а ты не вернулся, чтобы помочь ей. Что она могла сделать? Жить в позоре? Убежать куда-нибудь, где никто не знал, что она не замужем, где не было друзей, которые защитили бы ее? Если ты настоящий человек, не думаю, что ты стал бы желать ей такой жизни.
Наварро спросил охрипшим голосом:
— Почему она не сказала мне? Решила, я подумаю, что это уловка, чтобы заставить меня остаться? — На самом деле он думал, что это явилось следствием его последнего признания ей. Джесс поняла, что не сможет жить с ним, позволила ему уехать, не сказав ничего о ребенке, а потом вышла замуж, чтобы защитить их обоих. Жестокая жизнь не оставила ей другого выбора, но сейчас Наварро думал, что хотел бы тогда знать о беременности Джесси.
Мэтт подождал немного, пока все это уляжется у Наварро в голове и на сердце.
— Она до августа не подозревала, что беременна. К тому времени ты уже давно уехал, и Джесс не знала, где тебя искать. Я знаю, почему ты оставил ее. Джесс рассказала мне о твоем прошлом. Я рад, что ты не вовлек ее во все это. Я понимаю, как тебе было тяжело отказаться от нее, но ты поступил правильно. Джесс не могла больше ждать твоего возвращения. Время работало против нее. Но даже если бы ты в тот момент вернулся, что ты смог бы предложить ей и ребенку? Жизнь, полную опасностей? Джесс была больна и напугана. На ее плечах было все: ранчо, семья, ребенок, потеря тебя и Джеда. Она собиралась переехать куда-нибудь, сказать, что вдова, и родить ребенка. Джесс попросила меня управлять ранчо до ее возвращения. Я убедил ее не покидать дом, остаться здесь, где я и ребята могли защитить ее и помочь ей. Я уговорил ее выйти за меня замуж, чтобы у ребенка была фамилия. Джесс не хотела использовать меня. Я долго убеждал ее, что это будет лучшим выходом. Я давно любил ее и хотел. Я благодарен тебе, что ты подтолкнул ее ко мне. Джесс согласилась выйти за меня замуж и остаться дома. Со временем она полюбила меня. Она оказалась права, что не стала ждать тебя. Прошло пять лет!
Горечь Наварро прорвалась наружу.
— Я не оставлял ее! Я не мог подвергать ее опасностям, каким подвергался сам. Я все рассказал Джесси, и она поняла. Но она поклялась, что будет ждать меня, и я ей поверил. Мы оба надеялись, что меня оправдают и я смогу вернуться к Джесси. Через два дня, после того как я уехал отсюда, меня схватили. Я как раз ехал назад к Джесси, чтобы сказать ей, что я люблю ее. Меня снова посадили в ту же самую тюрьму в Аризоне. Я понял, что не мог уехать, не сказав ей самого важного. Я был уверен, что Джесс знала это, но я ни разу не говорил ей этих слов. Я хотел, чтобы она знала, что я чувствовал. Я боялся, она решит, что я взял у нее так много, даже не любя ее. Я сказал ей, что никогда не вернусь, но мы оба знали, что это произойдет.
Наварро поморщился, словно от боли.
— Рисунки Флетчера помогли им поймать меня. Джесс тебе об этом не рассказывала? — Мэтт кивнул в ответ, и Наварро продолжил свою исповедь: — Я не мог сообщить ей о себе, потому что власти могли подумать, что она укрывала меня. Я пять лет провел в этой зловонной дыре. На этот раз они сделали все, чтобы убедиться, что я не убегу. Две недели назад меня выпустили. Губернатор начал расследование и обнаружил, что в этой тюрьме закон нарушался беспредельно. С меня сняли обвинение и отпустили. Я приехал сразу сюда. Мэтт, я должен видеть Джесс и все ей объяснить.
Мэтт был рад, услышав новости о переменах в тюрьме. Он сочувствовал Наварро, много пережившему за эти годы. Но сейчас для него самым важным было защитить Джесси.
— Не делай этого, Наварро. Она смирилась с тем, что потеряла тебя. Не дай старой ране вновь начать кровоточить. Теперь ты уже ничего не изменишь. У нас счастливая жизнь. Кроме твоего сына, у нас двухлетняя дочь. И мы ждем еще одного ребенка.
— Ты сказал, что женился на Джесси, чтобы дать имя моему ребенку. А теперь заявляешь, что стал ей настоящим мужем. Как же она может любить меня и при этом быть твоей женой?
— Наварро, Джесс любила тебя. А теперь она любит меня. Время излечивает раны и меняет судьбы. Если ты любишь ее, оставь ее в покое. Подумай, что станет с ней и Лейном, если ты вдруг объявишься и попробуешь забрать их. Это будет очень жестоко.
— Лейн?
— Твой сын, Лейн Кордель. Мой сын. Я воспитываю его уже четыре года. Это очень смышленый, хороший мальчик. Он похож на тебя, но это меня не беспокоит. Я люблю его. Я стал хорошим отцом ему и хорошим мужем Джесси.
— Но он мой сын. И она моя женщина. Ты украл их у меня.
Мэтт попытался убедить потрясенного Наварро.
— Неужели ты думаешь, что мне было лучше остаться в стороне и позволить твоему ребенку родиться незаконнорожденным? Позволить Джесс покрыть себя позором? Дать ей сбежать и испытать еще большие муки? Я всегда любил Джесси. Если бы ты не появился, я был бы первым. Ты должен благодарить нас за то, что мы помогли тебе выбраться из тюрьмы. — Мэтт рассказал Наварро об их письмах. — Отплати нам благодарностью и уйди с миром.
Узнав, что его возлюбленная способствовала его освобождению, Наварро спросил:
— А если Джесс все еще любит и хочет меня? Разве не справедливо будет дать ей еще один шанс выбрать и узнать правду обо мне?
— Она никогда не оставит семью ради тебя, даже если бы она любила тебя больше, чем меня. Но это не так, Наварро, поверь мне. Через несколько месяцев родится еще один наш ребенок. Ей сейчас опасно волноваться. Она едва не умерла во время родов Лейна. Она так страдала, когда ты уехал. Не причиняй ей новую боль!
— Теперь я свободный человек, — перебил его Наварро. — Пусть она выбирает между тобой и мной. Теперь я могу жить вместе с женщиной, которую люблю, и со своим сыном. Я буду воспитывать твоих детей так же, как ты воспитывал моего ребенка.
— Если бы Джесс не была моей женой перед Богом и людьми, если бы у нас с ней не было общих детей, я бы согласился. Я знаю, как ты сейчас страдаешь. Но и другие тоже страдали. И будут еще больше страдать, если ты вернешься. Лейн думает, что я его отец. Если ты сейчас приедешь и расскажешь ему правду, то причинишь мальчику боль. Люди узнают тайну Джесси, и она будет опозорена. Ты должен защитить их обоих. Подумай о них, а не о себе, — уговаривал Мэтт.
Наварро боролся с обидой, чувством вины, разочарованием.
— Так же, как ты пять лет назад, когда взял себе то, что принадлежало мне? А ведь ты сейчас думаешь о себе, Мэтт. Ты не хочешь терять Джесси, но не можешь представить себе, что я пережил. Тебя никогда не сажали в тюрьму за то, чего ты не совершал. Тебя не избивали и не морили голодом. У тебя есть дом, семья, хорошая жизнь. У тебя много лет были Джесс и мой сын. Меня можно обвинить во многом, но не в том, что я бросил свою возлюбленную и своего ребенка. Как же ты можешь просить меня уйти, не повидав их, не объяснив им всего? Как ты можешь просить меня отказаться от моего второго шанса?
