В плену у страсти роковой. Дочери Древней Руси - Любовь Сушко
– Что дальше? – наконец спросила я у него, но он мне ничего не объяснял.
В крепости было холодно и пусто. Мы боялись, что Мстислав доберется туда и обрушится на нас. И тогда я решила, что должна увидеть этот город, до которого так упорно добиралась.
Темный плащ с капюшоном скрывал и делал меня почти неузнаваемой. Со мной отправился только один воин, и мы могли казаться влюбленной парой. Я ни о чем не сказала князю, чтобы он не волновался. Конечно, я надеялась как-то помочь ему. Но если ничего не выйдет, я просто посмотрю на город и вернусь.
Обидно было возвращаться, даже не увидев того мира. Там оставались тени и души предков, они появлялись чаще, чем в иных местах. Мы выехали в город на рассвете. И никто на нас внимания не обратил. Где-то около храма было кладбище. Там воины Мстислава хоронили своих убитых. Мне было и страшно и приятно оказаться в городе.
Город на рассвете показался на удивление красивым, он весь был окутан туманом. Мне хотелось остаться здесь навсегда. И я пожалела о том, что появилась при таких обстоятельствах.
Но остаться здесь и оставить князя в беде я никак не могла, хотя и там, во Владимире пустота и неизвестность, и до слез обидно было туда возвращаться.
Наверное, я была слишком глупа и наивна, и верила, что разговор с князем Мстиславом и мои глупые угрозы что-то решат. Ведь прибыли-то мы от самого великого князя Всеволода. И когда я добралась до дворца – это не так просто оказалось, я потребовала, чтобы меня пропустили к князю.
Воин подчинился, хотя не торопился. Он удивился тому, что я сама рвалась к Мстиславу, но я тогда страх потеряла окончательно.
Каким великолепным был дворец теперь, не знаю, каким его оставил Ярослав, мой прадед, но теперь все было прекрасно и величественно. Я могла бы быть здесь хозяйкой, но не непрошенной гостей. И новая надежда тут же появилась в душе моей. Мы вошли в гридню.
Князь Мстислав был очень красив. Он показался мне издалека не человеком, а древним богом. Казалось, что сам Перун сошел с небес и оказался перед нами. Но нет, на самом деле он был не богом, а только человеком. Он пристально стал меня разглядывать.
– Великий князь приказал тебе обольстить меня, иначе, зачем ты здесь, уж не Троянский ли ты конь, этих хитрецом к нам присланный.
Я не поняла, о чем он говорит, и ничего не знала о том самом коне.
– Он вообще не ведает, что я тут, и Ярослав ничего не знает, – вырвалось у меня.
– Я не собираюсь им подчиняться, будет тебе это известно.
Все прояснилось за несколько минут, мне не на что было надеяться, я это хорошо понимала.
Глава 6 Финал
– Но здесь тени моей бабки, – говорила я, словно это что-то значило.
Князь помолчал немного, а потом все-таки произнес:
– Ты благоразумная девица, и должна увести князя отсюда, пока я жив ему не на что надеяться, а ведь ты хочешь видеть его живым, а не мертвым, насколько я понимаю.
Все оказалось яснее ясного. Он показал всем своим видом, что разговор окончен. Такого унижения я не испытывала даже от великого князя. Мне оставалось только уйти прочь. Он даже в плен меня брать не собирался.
Я уходила совершенно спокойно. И хорошо, что Ярослав ничего не видел и не знал. Он не узнает об этом происшествии никогда. Я вернулась в крепость так же незаметно, как и уходила из нее. Там был переполох, и на меня никто не посмотрел даже.
В то время прибыли посланники великого князя. Его сыну предписано было отправляться в Новгород, из огня, да в полымя. Что мы могли найти в этом проклятом городе, и не представить себе. Туда мог отправиться только настоящий безумец. Но Всеволод был непреклонен, и спорить с ним бесполезно. О чем в те минуты думал Ярослав, мне неведомо. Но был он в странном смятении
– Там по крайне мере нет Мстислава, а с остальными мы справимся, – говорил он раздраженно.
Мне нечего было ему ответить. Там даже теней наших предков не было.
Путь из Галича в Новгород мы прошли на одном дыхании. Князь Ярослав старался опередить свою дурную славу. Но ведь и соперников у нас там не было, – пыталась успокоить я себя. Но новгородцы не терпели над собой никакой власти. Призывать князя только когда грозит им беда, а потом так же безжалостно они от него отказались.
– Почему он бросает тебя в Пекло? – спрашивала я у Ярослава.
– Он всегда был жесток, – усмехнулся Ярослав, и ему нет до нас дела.
Оба мы с ужасом ждали встречи с Новгородом и строптивыми его жителями. Тень Волхва, кажется, до сих пор еще витала там, и некуда было от нее деться.
Несколько дней не кончался ливень. Мы могли простудиться и умереть, еще не увидев города. Князь и на самом деле простудился. Я и сама едва держалась на ногах. Но мы не могли даже вида показывать, как нам было тяжело. И едва я разыскала ведьму там. Она должна была поставить нас на ноги, прежде чем мы там окажемся, хотя Ярослав ярился на меня, но не прогонял старуху.
Новгородцы уже прослышали о том, что новый князь с ведьмой знается, и не знали, что им делать. Мы вошли в этот град, но рано торжествовали победу. Мы еще не понимали, что главное не въехать туда торжественно, а удержаться там на какой-то срок. Галич же успел нас убедить, что даже зайти в город бывает очень трудно.
Что говорить о большем. Новгород нас встретил более спокойно. Но это только видимость, а она оказалась обманчивой.
Ведьма между делом сказала, что у меня будет ребенок. Мне хотелось сообщить о том Ярославу. Но до самого вечера я никак не могла к нему приблизиться. А потом я решила, что пока говорить не стоит. Я была уверена, что он обрадуется этому. Ребенок станет обузой для меня самой. Я не могу повсюду следовать за князем. Так радость сменилась волнением и тревогами.
Только через несколько дней он понял, что меня что-то тревожит. Тогда я и сказала ему обо всем. Он пожал плечами, но ничего мне не сказал, словно это его никак не касалось.
А потом первое Новгородское вече. Они все время от него что-то требовали. И он им это обещал. Ярослав мгновенно понял, как незначительна роль князя в этом мире. Оставалось надеяться только на то, что отец и братья не знают о его положении. Князь Всеволод бы никогда ничего такого не потерпел. Но это было слабым утешением. Жить нам оставалось здесь, а не где-то в другом месте, среди этих людей надо было как-то устраивать жизнь.
Несколько дней князь оставался за городом. Вернулся он несчастным и потерянным. А мечтал только об одном, как бы поскорее уехать отсюда. Любой другой город был бы радостью для него.
Я помню этот гул на площади, где собрались тысячи людей, готовых все снести на пути своем. Князь стоял перед ними молча. Что-то им говорить было бесполезно. И тогда ярость отразилась на лице его. Я испугалась даже.
Они кричали, чтобы он убирался, им не нужен такой князь. Воины прикрыли князя, и потребовали, чтобы он удалился во дворец. Бледный, как полотно, он метался в пределах дворца и больше к ним не выходил. Словно разбойники, покидали мы княжеский дворец, стараясь не сталкиваться с новгородцами.
Старуха-ведьма последовала за нами. Бояре молчали. Мы скрылись в дремучем лесу. Посланник из Владимира отказал им, великий князь не собирался сюда никого больше посылать на растерзание. Всем было понятно, и им, и нам, что по воле великого князя Ярослав должен был вернуться
