Жаклин Брискин - Все и немного больше
Ее охватила паника.
Но затем все, что ее окружало, куда-то ушло. Для нее перестали существовать звуки, запахи, солнце. Ее мысль была направлена на одно. Выбить оружие из рук Алфеи.
Рой шагнула вперед, даже не услышав, что вновь заработала газонокосилка. Она продвигалась короткими, маленькими шажками, как на той давней прогулке в горах вместе с Алфеей, когда пыталась обойти гремучую змею.
Ее вел ужас. В этот момент, как никогда раньше, Рой чувствовала себя неким примитивным существом, ум и тело которого слились воедино. Она ударилась щиколоткой о дождевальную установку, но ни на мгновение не перестала скользить вперед и не отрывала взгляда от лица Алфеи, с которого струился пот.
Их разделяло не более пяти футов, когда Алфея приказала:
— Стой!
Вперед!
Это была не мысль, это был инстинкт.
Присев на момент, Рой ощутила упругую силу в согнутых ногах. Кровь запульсировала в мышцах рук. Глаза неотрывно смотрели на маленький, блестящий на солнце предмет. Желтоватый, обгрызенный ноготь указательного пальца был прижат к стальному спусковому крючку.
Сейчас!
Рой бросилась вперед. Пальцы ее правой руки пружинно раскрылись и сомкнулись на узком, скользком запястье Алфеи, как клыки ягуара.
Рой резко дернула ее руку.
Алфея не выпустила пистолета. Более того, она обхватила атакующую руку Рой своей левой рукой. На некоторое время обе замерли в неуклюжей борцовской позе. Никто из них не шел ни на продолжение борьбы, ни на сближение. Алфея была выше и сильнее, Рой — приземистей и отчаянней.
Затем Рой напряглась. Всхлипнув, она толкнула Алфею плечом. Алфея стала терять равновесие. Глаза ее расширились, рот открылся.
Рой изо всей силы нажала на скользкое запястье, стремясь отвести от себя дуло пистолета.
Прозвучал металлический звук выстрела.
68
Алфея услышала выстрел и ощутила упругий удар.
В тот же миг тело ее сделалось нестерпило тяжелым, ноги подкосились, в глазах потемнело.
Мелькнула мысль: что со мной?
Ее тело стало медленно опускаться на землю.
А затем она почувствовала боль, не похожую ни на какую другую; обжигающий холод обволакивал ее грудь, распространялся по всему телу к конечностям.
Пронзительный крик звучал, повторясь, словно эхо, в ее ушах:
— А-а-л-ф-е-е-я-я… О-о-о… Б-о-о-о-ж-е-е-е…
Мысли перепрыгивали, путались.
Рой поднимает меня…
Я хотела убить Рой… Но зачем?.. Рой моя подруга… единственная подруга… всегда была…
Алфея попыталась сказать: я не хотела этого, Рой, моя подруга, вторая из Большой Двойки. Я не должна причинять ей боль.
Но что-то тяжелое сдавило ей горло, и вместо слов вырвался стон.
Затем ледяной холод смежил ей веки, и перед ее глазами сверкнули белые молнии.
Прошли, должно быть, целые столетия, когда до нее докатились раскаты грома.
— А-а-л-ф-е-е-я-я, п-о-о-ж-а-а-лст-а-а… д-е-е-р-ж-и-и-с-с-сь…
Что-то тяжелое легло на ее грудную клетку, невыносимо сдавило. На какой-то момент она почувствовала, что мышцы горла разжались, и издала последний крик, который прозвучал, как еле слышный вздох.
Я умираю, подумала она без удивления и без какого-либо сожаления.
Алфея в постели, ее окружает темнота — леденящая темнота, скрипучая темнота. Какое-то движение в комнате заставило ее проснуться. Трясясь от страха, она приказывает себе не бояться… Папа защитит меня, нет такой беды, которую он не смог бы отвести.
Снова скрип.
— Кто там? — в ужасе спрашивает она.
Сердце норовит выпрыгнуть из груди.
В комнату врывается свет.
Не обычный вялый электрический свет, а сияние без теней, которое ярче сотен солнц, и она с удивительной ясностью видит радугу тонов на ситцевых шторах, пятнистую кору платанов за окнами, табун грациозных миниатюрных лошадей из ее коллекции.
Удивительно красивое молодое лицо отца наклоняется над ней.
— Я слышал, ты звала, девочка. Что случилось?
— Я испугалась, сильно испугалась. Кто-то был в углу возле двери.
— Это были мы, дорогая, — говорит мать. Она наклоняется с другой стороны, в глазах ее светится любовь.
— Но вы собирались идти на праздник.
— Мы пришли домой пораньше, чтобы в полночь быть вместе с тобой.
Алфея с двух сторон ощущает прикосновение губ к своим щекам. От родителей пахнет шампанским.
— С Новым годом, с Новым годом! — дуэтом поют родители поздравление, известное ей с младенчества. — Будь здорова и счастлива, наша девочка!
Блаженное чувство обволакивает Алфею, и, прежде чем перейти рубеж небытия, она успевает подумать: да, я счастлива, мне хорошо…
69
Пальцы разжались и безжизненно ткнулись во влажную траву.
Тяжело дыша после борьбы, с бешено бьющимся сердцем, Рой опустилась на колени перед Алфеей. В шелковой блузке повыше левой груди виднелось маленькое отверстие, вокруг которого расплывалось красное пятно.
Алфея была совершенно неподвижна.
Как и минуту назад, когда Рой была не в состоянии до конца осознать грозящую ей опасность, так и сейчас она не могла понять, что это — смерть.
Алфея тяжело ранена.
Рой вскочила на ноги. Она бросилась на кухню, к телефону, чтобы вызвать скорую помощь, но на полпути вспомнила о Дейве Корвине — молодом педиатре, который жил через улицу. Секунду она была в замешательстве (к телефону? к соседу?), но затем развернулась и через заднюю дверь выскочила на улицу, перебежала ее и отчаянно забарабанила кулаками в черную крашеную дверь Корвина.
Дейв выскочил босой, в синих клетчатых бермудах.
— Несчастный случай! Очень тяжелый! — выкрикнула она. Движимая страхом, что оставила Алфею одну, она снова бросилась через узкую безлюдную улицу к своему дому.
Вбежав во двор, Рой остановилась, уставившись на распростертое на земле тело. Лишь сейчас ей бросилась в глаза неестественная неподвижность Алфеи. Она такая маленькая, подумала Рой, приближаясь к телу. За этот короткий промежуток времени нос с небольшой горбинкой успел заостриться, тонкие губы искривились.
Должно быть, смерть наступила мгновенно. Не исключено, что Алфея была мертва еще до того, как ее тело коснулось земли.
Мертва…
Колени Рой подогнулись, и она упала на подругу. Все распри и муки ревности были в ту же секунду забыты, и ее затопили разъедающие душу воспоминания о тех далеких днях, когда они вместе противостояли всем подросткам школы Беверли Хиллз. Вспомнился выработанный ими жаргон, фургон с надписью Большая Двойка на обеих дверцах, посещение парфюмерных магазинов и долгие дискуссии о наиболее подходящем оттенке губной помады, вечерние бдения у Фокс Беверли, летний пляж, бесконечные разговоры по телефону.
