Тайна сердца - Арина Теплова
— Ты воспользовался своей властью над ней, над беззащитной сиротой, — выдохнул угрожающе Михайлов, испепеляя убийственным взором Теплова, стоящего перед ним. — Зная, что она не сможет противостоять твоему напору, обесчестил ее! Да вы подлец, сударь!
Теплов более не в силах выносить все это, мгновенно стянул перчатку и кинул ее прямо в лицо Михайлову.
— Я вызываю вас, сударь! Давно следовало это сделать! — пророкотал Теплов.
— Прекрасно! Я жажду проучить вас, месье наглец. За то, что вы сестру свою бесчестите и до того нагло себя ведете, что так и хочется продырявить вас!
— Оружие?! — уточнил Теплов.
— Пистолеты, — произнес Михайлов. — К вечеру ждите моих секундантов!
— Договорились. Буду ждать! — на одном дыхании вымолвил Илья и, тут же развернувшись, устремился обратно к дому, желая остаться наконец в одиночестве. Так как события сегодняшнего дня просто истерзали его душу и сердце.
За обеденной трапезой царила напряженная нервная атмосфера. Михайлов, хоть и бурчащий и недовольный, все же по настоянию Владимира появился за столом. Илья тоже вошел в столовую смурной и мрачный. Даша пришла позже всех и, извинившись, быстро заняла свое место напротив Марьи Ивановны. Теплова отчетливо заметила, что у девушки красные от слез глаза, Даша выглядела очень печальной и несчастной.
С начала трапезы Марья Ивановна внимательно разглядывала всех пятерых молодых людей и чувствовала, что между ними что-то происходит. Она видела, как Михайлов не спускал с Даши трагичного пылкого взора, а Владимир бросал жаркие взгляды на Ксению. Та, в свою очередь, мило улыбалась в ответ Володе, но тайком бросала колкие взгляды на Илью. Илья же смотрел на всех четверых молодых людей как-то зло и угрожающе. А Дашенька вообще ни на кого не глядела, а лишь, уткнувшись в свою тарелку с супом, медленно водила ложкой.
В какой-то момент решив разрядить напряженную обстановку, Теплова вознамерилась завести разговор.
— Сегодня, оказывается, празднуют Купалу. Матвей старый сказал, — отозвалась Марья Ивановна.
— Купала? И что это за праздник? — спросила удивленно Ксения.
— Как же, сестрица? Деревенские очень любят его. Ночью венки на воду кидают и суженых выбирают себе, — заметил со знанием дела Михайлов.
— Матвей сказывал, что большие гуляния устраивают. И наши крепостные девки и парни даже через костер прыгают, — добавила Марья Ивановна.
— А у нас в имении хороводы водят и песни поют, — кивнул Михайлов. — Сестрица-то в деревне почти не бывает, все в столице при матушке. А я так с детства помню, как мальчишкой бегал посмотреть, как парни и девки в одних рубахах через костры прыгают да потом в реке голышом купаются.
— Ох, срам-то какой! — воскликнула Марья Ивановна. — Оленька, ты не слушай, что Иван Федорович говорит, это просто неприлично.
— И не говорите, матушка, — хмыкнул ехидно Илья, вспоминая, как четыре года назад на Купалу он сам не только через костер прыгал с Дашей, но еще и с рыжей девкой баловался в траве. Илья вдруг мрачновато улыбнулся, подумав, что бы сказала матушка, если бы узнала про это. Он вновь перевел взор на Дашу и вспомнил, как тогда она стояла в одной рубашке в реке и кидала венок. А он с берега алчным взором наблюдал за этим. Даша, словно почувствовав его взгляд и мысли, подняла на него глаза. И Илья увидел, что ее взор невозможно печален.
— Говорят, в эту ночь надо траву искать заветную и желание загадывать, и тогда оно сбудется, — заметила Оленька хитро и посмотрела на Дашу.
Даша не могла опустить завороженного взора с лица Ильи, и вдруг ее осенило. Ведь тогда, на Купалу четыре года назад, она на реке загадала увидеть суженого. И как раз Илья оказался первым мужчиной, который попался ей навстречу. Видимо, уже тогда какой-то злой рок или судьба сделали так, что именно Илья стал тем суженым, которого она просила. Именно его всем сердцем она любила сейчас. Даша поняла, что тот венок, брошенный ею в реку, исполнил ее желание. Но исполнил так трагично и горько, что теперь со всем этим невозможно было существовать на этом свете. Безумная дикая мысль посетила девушку уже в следующий миг. И она, отведя взор от мрачного красивого лица Ильи, перевела глаза на тетушку и тихо сказала:
— А вы знаете, тетушка, бабы сказывают, что девки, которые утопли в Купальню ночь, становятся русалками.
— Русалками? — удивилась Оленька.
— Что за жуткие сказы, Дашенька? — озабоченно заметила Марья Ивановна.
— Отчего же жуткие, тетушка? — спросила тихо Даша, и ее взор стал почти прозрачным и ненормально спокойным. — Поговаривают, что русалки не страдают так, как мы, люди, здесь, на земле. Говорят, что они в потустороннем мире лишь радуются, и никакое горе людское не ведомо им…
Илья напряженно посмотрел на Дашу, и ее слова отчего-то совсем не понравились ему. Матушка была права, было что-то в этом рассказе жутковато трагичное. Илья ощутил, как неприятный холодок пробежал по его спине от слов девушки.
— Ох, давайте поговорим лучше о наших соседях по имению, — быстро перевела разговор на другую тему Теплова.
— Марья Ивановна! — Ксения влетела в гостиную, где пили вечерний чай Теплова, Даша и Оленька. Часы давно пробили восемь. — Мне надобно срочно поговорить с вами!
— Тетушка, мы пойдем, говорите спокойно, — отозвалась Даша, вставая.
Оленька тоже встала. Девушки направились к двери, когда Даша ощутила, что ей нехорошо. Удушье сковало горло, и она почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Тяжелые трагичные думы подорвали ее душевные силы и вылились в нервное состояние. Она чуть пошатнулась, едва не упав, и это заметила Теплова.
— Дорогая, что с тобой? — озабочено, воскликнула Марья Ивановна, устремившись к девушке.
— Простите меня. Что-то нехорошо
