Узы любви - Линдсей Джоанна
— Может, поэтому вы так долго ворочались прошлой ночью?
Милисент вспыхнула. Вчера она была так расстроена и растеряна, что обо всем забыла. Ей было совершенно необходимо потолковать с Джоан, но сестра почти сразу уснула, и было поистине грешно будить ее после всех дневных хлопот. Поэтому Милисент легла в постель, не поделившись своими бедами, и теперь груз забот с новой силой давил на плечи.
Громкое урчание в животе напомнило о том, что вчера у нее маковой росинки во рту не было. Пора исправить эту несправедливость. Однако когда она потянулась за плащом из толстого сукна, служанка протянула ей другой.
— Если не хотите исполнить желание своего дорогого папочки, по крайней мере накиньте это в честь нашего гостя, — попросила она.
Она держала в руках длинную мантию, более подходящую для того, чтобы носить ее поверх блио, — красивую вещь из синего бархата, отделанную темным мехом. Милисент поняла, что Ина не отвяжется, и со вздохом кивнула, позволив служанке надеть ей плащ на плечи и скрепить его золотыми застежками и цепочками. Однако служанка так и не добилась того впечатления, на которое рассчитывала: плащ выглядел бы куда лучше вместе с голубым блио, для которого и был сшит.
Оставив Ину вздыхать и сетовать, Милисент поспешила из спальни. В большом зале стоял шум: домочадцы уже собирались к обеду. Милисент почти сбежала вниз: судороги в желудке побуждали ее поторопиться. Но на последней ступеньке замерла как вкопанная. У подножия лестницы, словно дожидаясь ее, стоял Вулфрик. Он медленно обвел ее взглядом и укоризненно покачал головой:
— Вижу, девушка, ты ничего не доводишь до конца, все бросаешь на полпути. Немедленно вернись и доверши начатое.
Кулаки Милисент сами собой сжались, подбородок упрямо приподнялся, глаза сверкнули. Она уже хотела дать достойный отпор, но Вулфрик спокойно продолжал:
— Если не хочешь, конечно, чтобы я помог. Или оденься, как приличествует моей невесте, или я сам тебя одену.
— Не посмеешь! — прошипела она.
— Хочешь проверить? — хмыкнул Вулфрик. — Расспроси получше священника о брачных контрактах и поймешь, что мы, в сущности, уже муж и жена, только что в постель не легли. А это означает, что я имею над тобой куда больше прав, чем отец. Договор между нашими родными отдает тебя моей семье, и, если бы они пожелали, мой отец распорядился бы, кто будет тебя воспитывать, где будешь жить, и даже поместить тебя в монастырь до венчания. Очевидно, он совершил ошибку, оставив тебя здесь, но я в силах исправить содеянное. Поэтому либо ты отныне будешь выглядеть истинной леди в соответствии со своим происхождением, либо я помогу тебе в этом. Итак, ты нуждаешься в моем содействии?
Милисент не двигалась, словно громом пораженная. Вне себя от бешенства, она уже открыла рот, чтобы осыпать его ругательствами, но, заметив, как нахмурился отец, промолчала, пронзила Вулфрика гневным взглядом и направилась наверх.
Невыносимо! У этого человека нет ни такта, ни сочувствия, ни понимания! Мерзкая тварь! Так и подначивает ее на ссору, постоянно бросает вызов! Надеется, что она взорвется и тогда можно будет со всем основанием снова показать ей, кто сильнее?
Милисент нисколько не сомневалась, что так и произойдет. Гнусный болван способен на любую пакость!
Глава 11
Вулфрик довольно усмехнулся. Значит, лорд Найджел все-таки был прав! Девушка рано или поздно покорится, просто потому, что не знает его и понятия не имеет, чего ожидать от мужа и какими средствами тот собирается добиться ее повиновения. Не знает и не слишком стремится узнать.
Однако сам он по-прежнему едва ее выносил. От нее ему не дождаться нежной супружеской заботы и ласки. Мало того, она дерзко призналась, что любит другого и, следовательно, тоже не будет счастлива в браке и не позволит ему забыть, что пошла под венец против воли. Манеры ее ужасны, и их супружеская жизнь превратится в нескончаемый поединок. Но, силой или убеждением, он сделает из нее леди! И не позволит позорить его перед родителями и друзьями!
Мимо него поспешно пробежала наверх леди Джоан с озабоченным лицом. Должно быть, стала свидетельницей неприятной стычки и сожалеет, что не она старшая дочь. Да, вот из нее вышла бы идеальная жена! Участливая, милая, добрая, всегда готовая угодить — слоном, полная противоположность сестры.
Найджел попытался пригласить его за стол, но Вулфрик решил немного подождать. Он не оставит своего поста у лестницы, иначе девчонка снова улизнет из зала — только ее и видели! Вулфрик вспомнил, что вчера она исчезла, так и не появившись внизу, и, расспросив слугу, где находится второй выход, перебрался к той лестнице, что вилась у часовни.
И в самом деле, вскоре послышались легкие шаги. Кто-то сбегал по ступенькам. Да, сообразительная девчушка, ничего не скажешь! Нужно признать, у нее острый ум. Вчера ночью он лег в постель, подсмеиваясь над ее ехидным замечанием. Подать ему его же язык, подумать только!
Но, к его удивлению, это оказалась Джоан. И тут Вулфрика осенило.
— Похоже, я опоздал, — вздохнул он. — Ее уже не оказалось наверху, так ведь?
— Ее?
— Не стоит защищать свою заблудшую сестру, Джоан, и делать вид, что не понимаешь. Значит, она решила снова скрыться на целый день?
— Ошибаетесь.
— Разве?
Вулфрик нахмурился и отступил.
— В таком случае не покажете ли, где она?
— Я уже показала, — загадочно ответила девушка и, скользнув мимо, поспешила в зал.
Вулфрик помрачнел, как осеннее небо. Он терпеть не мог загадок и недомолвок и теперь не знал, что лучше: поискать наверху пропавшую невесту или последовать за Джоан и узнать, в чем дело.
Досадливо покачав головой, он направился в зал и, не веря собственным глазам, узрел… двух Джоан! Вулфрик окаменел, уставясь на женщин в голубых бархатных блио с синими зашнурованными лифами, сидевших по обе стороны от сэра Найджела. Похожи как две горошины!
Наверное, это обманчивое зимнее освещение… Но день сегодня ясный, и на стенах не пляшут тени. Вулфрик шагнул поближе и все-таки не нашел никакой разницы между девушками. Одинаковые фигуры, глаза, невыразимо прекрасные лица. Приглядевшись, он заметил, что одно блио было вышито по вырезу и рукавам золотой нитью, а другое — серебряной. Вот и все различие.
Но почему же он был так слеп?
Вулфрик прикусил было губу от досады, но туг же все понял. Каждый раз, встречаясь с Милисент, он так гневался на ее дурацкий вид и непристойные наряды, что не дал себе труда рассмотреть ее получше. А как он злился на то, что ее стройные ноги туго обтянуты чулками и каждый мужчина может ими любоваться! И притом не подозревал, что под грязью и сажей скрывается нежная, как лепестки роз, кожа. Каждый раз гнев и страх, что она окажется в точности такой, какой он себе представлял, туманили ему глаза.
Он продолжал путь к высокому столу, где сидел хозяин дома, со стыдом сознавая, что понятия не имеет, с которой женщиной сесть рядом. Ни одна не поднимала на него глаз, ни словом, ни намеком не давая знать, где его невеста.
Вулфрик редко попадал в столь неловкое положение, и это крайне ему не понравилось. Кому охота чувствовать себя последним дураком, и все лишь потому, что у Найджела Криспина когда-то родились двойняшки! Отец, вне всякого сомнения, упоминал об этом, но он либо не обратил внимания, либо просто пропустил мимо ушей. Так или иначе, ему стоит во всем винить себя.
Беда в том, что теперь он даже не способен определить, кто из них Милисент, не став предметом насмешек, поэтому и подошел наугад к той, что сидела ближе к лестнице. Однако она оказалась так добра, что предупредила его, прошептав:
— Уверены, что хотите сесть именно здесь?
Облегченно вздохнув, Вулфрик направился к ее сестре, но та поспешно пробормотала:
— Я Джоан, лорд Вулфрик. Разве вы не хотите побыть рядом со своей нареченной?
Вулфрик покраснел, но румянец еще сгустился, когда он услышал смешок Милисент. Лорд Найджел закашлялся, очевидно, поняв проделку старшей дочери. Или привык к подобным выходкам двойняшек?
