Чудно узорочье твое (СИ) - Луковская Татьяна
— Лида, быстрее, быстрей!!! — слышала она отчаянный крик Мити.
Из окна высунулся Бараховский:
— Лида, прыгайте в любой, в любой! — закричал он.
— Лидочка, что ж ты делаешь? — это, кажется, был Иваныч.
Все расплывалось перед глазами. Лида поняла, что к своему вагону ей действительно уже не успеть, и попыталась запрыгнуть в последний. Вон там небольшая переходная площадочка и лесенка, нужно уцепиться и подтянуться, а для этого надо бросить злополучные пирожки, но Лида держала их мертвой хваткой. «Я успею, успею!»
— Лида!!! — истошно орал Митя, и его голос все удалялся и удалялся.
«Я успею, я ухвачу». Лида собрала последние силы и… плюхнулась на колени. Все!
Железный дракон изверг клубы пара и, словно издеваясь, издал прощальный гудок. Лида, добежав до конца перрона, с безнадежной тоской смотрела ему вслед.
Вдруг из поезда кто-то выпрыгнул. На полном ходу, прямо под откос! Кубарем покатился и исчез в траве.
— Митя! — подпрыгнула Лида и, сорвавшись с перрона, побежала к месту падения. — Что я наделала, если он погиб⁈ Митя!
Сейчас Лида готова была простить брату и интрижку с Зиной и грубые слова, да все что угодно, только бы он остался жив.
— Что я тете Варе скажу, как я жить буду?
Человек медленно поднялся и, сильно прихрамывая, пошел вдоль насыпи.
«Живой! Слава Богу. Живехонький. Ой, сейчас наслушаюсь». Лида чуть замедлила бег, потом и вовсе остановилась, беспомощно обняв пирожки.
К ней навстречу брел Колмаков.
Глава VIII
Авгиевы конюшни
— Я знаю, что я стихийное бедствие, и совсем не приспособлена к жизни, — скороговоркой выпалила Лида, — но я вас не просила из поезда выпрыгивать.
Они остановились друг напротив друга в придорожном бурьяне. И поскольку Колмаков в своей манере молчал, не считая нужным сказать что-либо первым, Лида решила себя защитить; хотя какая уж там защита, ясно же, что виновата.
— Будем считать, я из него выпал, — без тени улыбки произнес Николай и протянул Лиде ее мешок с вещами и документами.
Надо же, он даже успел пробежаться по вагону и схватить ее скудные пожитки. Стало дико неловко.
— Спасибо, — промямлила Лида, — а свои вещи вы не забрали?
— Документы и деньги при мне, — хлопнул Николай по карману пыльного пиджака.
— Давайте я вас отряхну, что ли, — Лида уложила в траву вещи и энергично принялась отряхивать плечо и спину Колмакова. — Нога сильно болит? — спросила она, за деловитостью пряча смущение.
— Терпимо.
— Может, врача поискать? — сняла она травинку с его жестких волос.
Взгляды встретились, щеки Лиды полыхнули. Показалось, или ее спаситель тоже смутился?
— Пойдемте на станцию, нужно узнать расписание товарных, — Николай указал на ряды низких платформ с отборным кругляком, вереницей стоявших на запасном пути.
Лида послушно подхватила мешок и узелок с пирожками, и несостоявшиеся пассажиры побрели назад к перрону. Колмаков заметно прихрамывал, но бодрился.
— Давайте все же поищем доктора, — снова предложила Лида.
— Перелома нет, остальное заживет. Наш поезд будет довольно долго стоять в Вологде. Есть шанс догнать, если сегодня выедем.
— А нас возьмут? — Лида с сомнением посмотрела на товарный состав.
— Будем стараться.
Лихо забраться обратно на доски перрона не получилось, слишком высоко, пришлось обходить.
Колмаков вошел в здание вокзала, Лида осталась ждать на роковой скамейке. Не пришлось бы на ней и ночевать.
А что бы было, если бы Николай не выпрыгнул следом? Денег с собой нет, ценных вещей, чтобы продать, тоже. Как бы Лида действовала дальше? Ну, наверное, пошла бы поплакаться начальнику вокзала, может, удалось бы где-то пристроиться до нового поезда. Или напроситься на ночевку к Макарычу и пешком отправиться обратно к баб Даше, всего-то два дня пути. Старушка бы обрадовалась возвращению непутевой жилички. А дальше можно пристроиться в колхоз, выйти замуж за мордатого выпускника ФЗУ… Кажется, фантазия понесла не в ту сторону. Лида встряхнулась.
Из вокзала вышел Николай.
— Лесовоз отправляется вечером, — бодро улыбнулся он Лиде. — Скорость на перегонах небольшая, но на станциях мало стоят, лес для метрополитена. В Москве ждут. Осталось договориться с машинистом.
Паровозная бригада расположилась в тени небольшого лесочка, где были сколочены стол и скамейки. Мужики собирались обедать. Над костерком болтался чайник. Крупный дядька с усами щеткой, вытряхнув форменную куртку, бережно повесил ее на ветку березы и уселся мелким ножичком строгать сало. Жилистый парень в засаленной робе дремал на травке, прикрыв лицо тыльной стороной ладони. Курносый паренек с рыжими вихрами что-то растолковывал дремавшему напарнику, энергично размахивая руками и ничуть не заботясь, слышат его или нет.
— День добрый, товарищи, — громко проговорил Николай.
Бригада уставилась на подошедших, даже дремавший, открыл глаза и чуть приподнял голову. Колмаков, стараясь не хромать, быстро подошел к бригаде и каждому подал руку.
— Мы на поезд опоздали… — начал он объяснять.
— Видели — видели, — усмехнулся дядька с усами щеткой. — Что ж вы барышню за вещичками послали, надо было самому бежать, так и успели бы.
— Так получилось, — вздохнул Колмаков.
— Я у него стихийное бедствие, — посчитала нужным защитить своего благодетеля Лида.
Дядька с усам-щетками и жилистый загоготали и только рыженький смотрел сочувственно.
— Возьмите нас, хотя бы до Вологды, — решив, что момент удачный, попросил Колмаков. — Мы заплатим, все как полагается. Я и кочегаром могу.
— Кочегаром? Это хорошая мысль, — жилистый из положения лежа заинтересованно переместился в положение сидя.
— Тебе б все не работать, — неодобрительно нахмурился дядька с щетками. — Итак Пашка за тебя вчера почти всю смену отпахал.
— Пару раз лопатой махнул — уже всю смену, — проворчал жилистый, натягивая кепку на глаза. — У товарищей вон беда приключилась, я ж помочь.
— Без тебя разберемся. Не чистоплюй? — сурово кинул машинист Колмакову, разглядывая его беленую крестьянскую рубаху.
— Не замечено.
— Видишь там вон последний вагон, ну вон, теплушка?
Колмаков кивнул.
— Лошадей в Архангельск везли, да после не почистили, так смрадный и стоит. Вот отдраите, в нем и езжайте, денег не возьмем. До одиннадцати успеете?
— Успеем, — сразу согласился Колмаков. — Одежки никакой не будет, переодеться?
— Тебе найдем, барышне нет.
— Ей не нужно.
— У меня есть во что переодеться, — добавила Лида, показывая, что тоже готова трудиться и лошадиный навоз ее не смущает.
— Сестрица твоя, такая бойкая? — прищурил левый глаз кочегар.
— Жена, — сразу обрубил возможные приставания Колмаков.
— Ну так тем более, в теплушке вам ловчее будет, — хмыкнул жилистый и получил крепкую затрещину от машиниста.
— Степан Михалыч, — уже сам протянул машинист руку Колмакову.
— Николай, а это Лида.
— Это вот племяшка мой, Павел, — указал машинист на рыженького, — а эта дубина стоеросовая — Гришка.
Кочегар лишь растянул ухмылку.
Николай залез со Степаном Михалычем в будку машиниста и вышел оттуда облаченным в крепко грязную куртку и свисающие лохмотьями штаны. Свою одежду он вручил Лиде.
— Хромый-то справишься? Высоко скакать, — с сомнением в последний раз предупредил машинист.
— Справлюсь.
Гришка не без легкого злорадства сунул Николаю лопату. Можно было идти выполнять задание.
Теплушка показалась Лиде огромной. Посередине стояла железная печь, а справа и слева шли пустые стойла, с месивом из навоза и истоптанной копытами соломы.
— Отсюда выгребаете, туда вон в сторонку таскаете, — указал Михалыч на узкую мусорную яму в стороне от железнодорожного полотна. — Ну, и ежели чего, — он понизил голос, — вы сами сюда забрались, я про вас ни сном, ни духом, понятно?
