Лиза Клайпес - Обвенчанные утром
— Вообще-то, мне это и в голову не приходило, — ответил Лео. — Спасибо большое, что обратили на это мое внимание.
Крыша рухнула, и оба они провалились в черноту в потоке земли, камней и обломков дерева.
Глава 7
Кэтрин шевельнулась и закашлялась. Песок забился в рот и глаза, а сама она лежала, неуклюже растянувшись на весьма неудобной поверхности.
— Маркс, — она услышала, как Лео, прокладывая к ней путь, отбрасывает в сторону обломки. — Вы ранены? — настойчиво звучал его слегка дрожащий голос. — Можете двигаться?
— Да… Я цела… — она села и провела рукой по лицу. Оценив набор болезненных ощущений в теле, она решила, что все повреждения незначительны. — Просто пара синяков. О, Господи! Мои очки потерялись.
Она услышала, как он выругался:
— Я постараюсь их найти.
Совершенно не ориентируясь, она, тем не менее, попыталась определить, куда они могли упасть. Тёмным расплывчатым пятном показалась фигура Лео, пробравшегося через мусор. В воздухе, медленно оседая, клубилась пыль. Судя по тем крохам, которые она могла видеть, они угодили в яму приблизительно шести футов* глубиной, в которую сквозь проломленный свод просачивался солнечный свет.
— Вы были правы, милорд. Падать, оказалось, и в самом деле невысоко. Это темница?
Ответ Лео прозвучал несколько натянуто:
— Я не уверен. Это может оказаться и склеп, а не тюрьма. Я заметил наверху остатки каменного ограждения… и углубления в боковой стене, где поперечные стыки обеспечивали…
От новой вспышки ужаса она метнулась к его расплывчатой фигуре и уцепилась за неё.
— Что такое? — руки Лео сомкнулись вокруг Кэтрин.
Задыхаясь, она спрятала лицо на его надёжной груди. Они полусидели-полулежали среди нагромождения из гнилого дерева, камней и земли.
Одна из обнимавших её рук поднялась к голове девушки, защитным жестом охватывая затылок:
— Что случилось?
Голос Кэтрин приглушённо прозвучал из складок его рубашки:
— Склеп.
Он погладил её по волосам и ещё ближе притянул к себе:
— Да. А почему это вас пугает?
Между судорожными вдохами она едва смогла произнести:
— Разве не здесь… хранили тела?
Произнесённый дрожащим голосом вопрос повис в воздухе, поставив Лео в тупик.
— О. Нет, это совершенно другой вид склепа, — голос дрогнул от сочувственного смешка, и она почувствовала лёгкое прикосновение его губ к своему уху. — Вы подумали, что это одно из тех помещений под современными церквями, где хоронят усопших. Но средневековый склеп — нечто иное. Это просто кладовая под наиболее защищённой частью здания.
Кэтрин не шелохнулась.
— И тут нет с-с-скелетов?
— Нет. Ни черепов, ни гробов, — его рука продолжала нежно гладить её по волосам. — Бедняжечка. Всё хорошо. Тут нет ничего страшного. Сделайте глубокий вдох. Вы в безопасности.
Выровняв дыхание, Кэтрин осталась лежать в его объятиях. Она пыталась осознать тот факт, что Лео, её враг и мучитель, зовёт её бедняжечкой и успокаивает. Его губы, коснувшись, скользнули по её виску и нежно там задержались. Замерев, девушка вбирала в себя испытываемое ощущение. Её никогда не привлекали мужчины его размеров, она предпочитала обладателей менее пугающего телосложения. Но он был сильным, и успокаивал её, и, похоже, искренне волновался о ней, а его голос окутывал подобно бархату.
Как странно.
Скажи ей кто-нибудь раньше, что однажды она окажется в ловушке грязной ямы с Лео, лордом Рэмси, она бы ответила, что сбылся её самый худший кошмар. Но как ни странно, это оказалось, пожалуй, довольно приятным испытанием. Неудивительно, что дамы в Лондоне так гонялись за Рэмси… И если именно так он начинал обольщение, со всеми этими утешениями и поглаживаниями, то Кэтрин легко могла вообразить, как он находил подход к леди.
К сожалению, он осторожно отодвинул её от себя.
— Маркс… Боюсь, я не смогу найти ваши очки во всем этом хламе.
— Дома у меня есть ещё одна пара, — отважилась она на ответ.
— Слава тебе, господи, — издав хриплый звук неудовольствия, Лео сел. — А сейчас, если мы заберёмся на самую высокую кучу обломков, то до поверхности останется совсем чуть-чуть. Я подниму вас, чтобы вы выбрались отсюда и отправились в Рэмси-Хаус. Кэм выдрессировал коня, так что вам не нужно будет править. Лошадь сама без проблем найдёт путь домой.
— А что будете делать вы? — со смущением поинтересовалась она.
Его ответ прозвучал, пожалуй, даже несколько робко:
— Боюсь, я должен буду подождать, пока вы не пришлёте кого-нибудь за мной.
— Почему?
— У меня… — он запнулся, подбирая слово, — заноза.
Кэтрин возмутилась:
— Вы заставляете меня, почти слепую, скакать назад одну, без сопровождения только для того, чтобы я отправила кого-то спасти вас? И всё потому, что у вас заноза?
— Большая, — пожаловался он.
— Где она? Палец? Рука? Может быть, я могу помочь… О, Боже, — воскликнула Кэтрин, когда он взял её руку и приложил к своему плечу. Рубашка была мокрой от крови, а из плеча торчала толстая деревянная палка. — Это не заноза, — в ужасе пробормотала она, — вас же пронзило! Что я могу сделать? Вытащить?
— Нет, она могла повредить артерию, а я не хотел бы истечь здесь кровью.
Она подползла к нему, приблизив своё лицо, с тревогой вглядываясь в черты Лео. Даже в полумраке его кожа казалась бледной и посеревшей. Прижав пальцы к его лбу, она почувствовала, что тот покрыт холодным потом.
— Не беспокойтесь, — пробормотал он. — Это выглядит хуже, чем есть на самом деле.
Кэтрин была не согласна. И даже наоборот, считала, что рана ещё хуже, чем кажется. Она запаниковала, прикидывая, а не наступил ли у него болевой шок, состояние, в котором сердце не перекачивает достаточное количество крови, чтобы поддерживать организм в надлежащей форме. Она встречала упоминание о таком шоке, как о «небольшой заминке в спектакле со смертельным концом» [9]
Стянув с себя редингот [10], она попыталась накрыть им Лео.
— Что вы делаете?
— Пытаюсь согреть вас.
Лео скинул одежду с груди и презрительно фыркнул.
— Не смешите! Во-первых, рана не так уж серъёзна. Во-вторых, эта крошечная вещичка не способна согреть ни одну из частей моего тела. А сейчас, что касается моего плана…
— Очевидно, что рана серьёзная, — перебила девушка, — и я не согласна с вашим планом. У меня есть предложение получше.
— Конечно, есть, — сардонически откликнулся он. — Маркс, хоть раз, вы можете сделать, как я прошу?
