Шейла Бишоп - Невесты и куртизанки
– А вдруг дверь случайно оставили открытой? – неуверенно предположил Джек. – И если Ада попала в тоннель…
– Я взгляну, чтобы убедиться, что ее там нет, – неожиданно вызвался Фрэнсис. – Может быть, тогда ты успокоишься!
Мавзолей находился ярдах в пятидесяти от основных ворот. Фрэнсис повернул к нему, а шесть остальных членов поисковой партии поспешили к лесу.
Разделенный Заповедной тропой на две неравные части, лес тянулся полосой шириной с полмили примерно на милю вдоль береговой линии. Удаленная от моря часть полосы росла на сравнительно ровной почве, но с другой стороны тропы земля круто уходила вниз к морю. Заповедник простирался вниз по холму, буйно заросшему кустами и приземистыми деревьями, щупальца-корни которых боролись за каждый дюйм земли, заросшей мхом, ежевикой, усыпанной мертвой древесиной и опавшими листьями. На каждом шагу по этой земле путника подстерегала опасность.
С Заповедной тропы было легко разглядеть голубую шелковистую поверхность моря, сверкающую за переплетающимися ветками, но увидеть что-либо внизу, на земле, совершенно невозможно. Если Ада упала вниз и потеряла сознание, единственный способ выяснить это заключался в том, чтобы спуститься и посмотреть.
– Идемте, – скомандовал Джек, подгоняя остальных.
Более часа они рыскали то вверх, то вниз по крутым склонам этих английских джунглей, продираясь сквозь кустарник, обливаясь потом на палящем солнце, изнывая от мух, комаров, сухих, острых колючек и ощетинившихся зарослей остролиста. Несмотря на все усилия, им все же не удалось добраться до края обрыва, поскольку края как такового не было: до береговых скал тянулась полоса рыхлой земли, поросшей мелкими кустиками, за которые было невозможно ухватиться. Спускаться ниже было уже опасно.
– Ее здесь нет, – сказал наконец Октавий. – Десять против одного, что ее уже нашли другие.
Он разорвал свой элегантный камзол, сшитый оксфордским портным и за который еще не успел расплатиться.
Они с трудом забрались обратно к удобной, заросшей мхом Заповедной тропе.
– Значит, вам не повезло? – раздался голос из тени.
Джек вскинул голову. Рядом, исполненный любопытства и спокойствия, стоял Фрэнсис Обри.
– Мавзолей?
– Как я и думал, заперт.
– А… Тогда где же вы были все это время? Почему не пришли к нам на помощь?
– Я наводил справки. Кажется, миссис Харпер была права – Ада не могла прийти в деревню и остаться там полностью незамеченной!
– Я все же думаю, она где-то там, бедняжка, – глядя в сердце Заповедника, произнес Джек.
– Не могу поверить, что такая девушка, как мисс Гейни, могла далеко зайти в такой лабиринт!
– Нет, конечно, она бы этого не сделала! Но она могла немного пройти и, споткнувшись, упасть.
Все члены поисковой партии знали Заповедник, потому что играли в нем еще детьми; а осветитель играл и до сих пор, когда ему удавалось скрыться от строгого взгляда дворецкого и этих ненасытных медных ламп. Ему было всего двенадцать лет, и он был внуком привратника. Он заговорил хриплым от волнения голосом:
– Если человек упал, милорд, должны остаться следы. Сломанные ветки или еще что-то!
– А ведь верно! Если мы поищем какие-нибудь следы…
Джек не договорил, поскольку осознал бесплодность того, что хотел сказать. Еще час назад можно было бы узнать, попала ли Ада каким-нибудь образом в самую густую часть Заповедника. Но ее неудачливые спасатели безрассудно бросились на поиски, затоптав и уничтожив все следы чьего-либо присутствия, кроме своего собственного!
Вдруг это дошло до всех. Фрэнсису Обри совершенно не требовалось читать мораль. Но все равно ему это доставляло огромное удовольствие.
Группа вернулась в коттедж, где их встретил Робертс, который доложил, что в парке никакой потерявшейся юной леди не обнаружено. В маленьком саду столпилось полно народа; визит Фрэнсиса в деревню вызвал тревогу. К Молли присоединились несколько ее возбужденных родственниц, а группа арендаторов и работников имения, возглавляемая мистером Стерди, стюардом, человеком средних лет, живущим неподалеку от дома приходского священника, вызвалась помочь в поисках.
Было уже около восьми часов, но солнце, которое, казалось, никогда не сядет, по-прежнему пекло.
Мужчины разделились на небольшие группы. Среди них был Джем Херд, молодой плотник, который сегодня был в Заповеднике.
Джек принялся нетерпеливо расспрашивать его:
– Ты, должно быть, дважды проходил мимо коттеджа, Джем. Не видел ли ты мисс Гейни?
– Сегодня утром я никого не видел, милорд. Кроме Молли, набиравшей из колодца воду. Когда я возвращался домой, то видел молодую леди собственной персоной сидящей в кресле футах в трех от того места, где я сейчас стою.
– Она с тобой говорила?
– Нет, милорд! – воскликнул Джем, глядя на своего господина с такой преданностью, что со стороны Джека было бы очень нехорошо не заметить этого.
– И больше в лесу ты никого не встретил? – поинтересовался лорд Фрэнсис.
– Я видел двух нездешних, милорд. Шли прямо за мной.
– Что за нездешние, Джем? – спросил деревенский острослов. – Французики?
Ему должным образом намекнули, что сейчас не время для дурачеств и надо вести себя серьезно. Под нездешними обычно подразумевали лишь посторонних гостей: в данном случае виноторговца из Лондона, нанесшего смертельное оскорбление Сэму Роубаку. Его «добрая леди», по словам Джема, носит шляпку величиной с ветряную мельницу, перевязанную красной лентой, и без конца смеется. Иначе он не обратил бы на них внимания, потому что они шли ярдах в пятидесяти позади него. Он подошел к деревне в четверть третьего по церковным часам и остаток дня провел на лесопилке под носом у отца.
– Ты уверен, что по дороге тебе никто не встретился, Джем? – настаивал лорд Фрэнсис. – Кто-нибудь, идущий в сторону Мартленда?
Джем помотал головой.
– Почему вы интересуетесь этим? – осведомился Джек.
– Потому что именно в ту сторону, скорее всего, и ушла мисс Гейни. Или одна, или со спутником.
– Это ложь! – резко возразил Джек, вспыхнув при упоминании о спутнике. – Мы прекрасно знаем, что подобное совершенно невозможно.
– Именно так, милорд, но вам лучше пройти в дом, – вмешался мистер Старди и, взяв за руку своего работодателя, твердо провел его в коттедж.
Фрэнсис последовал за ними. Из всех оставшихся в саду он один был дворянином и счел это достаточной причиной для того, чтобы присоединиться к избранной группе в гостиной.
Джек оглядел небольшую комнату, где все напоминало о пропавшей девушке: книга, заложенная ножом для разрезания бумаг, пестрая шаль, висящая на кресле, слабый манящий запах ее духов.
