Саманта Гарвер - Тайный шепот
Глава 9
Харриет проснулась, услышав гневные голоса. Она резко выпрямилась, удивленная тем, что умудрилась уснуть за небольшим бюро, прижавшись щекой к страницам своего дневника. Харриет потерла разгоряченные щеки и сонно поморгала. Свечка на углу стола растаяла, и лишь огарок в лужице воска освещал слабым мерцанием пространство вокруг Харриет.
Голоса стали еще громче, и до Харриет дошло, что именно этот спор и разбудил ее. Она поерзала на стуле и прищурилась, глядя в сторону двери.
Ссорились мужчина и женщина, но больше Харриет ничего сказать не могла. Мужской голос был таким низким, что, казалось, эхом отражался от каменных стен, а женский поднялся до истерических ноток. Слов Харриет не различала. Она встала со стула и бесшумно направилась к двери, вытянув вперед руки, чтобы не натолкнуться на мебель в незнакомой обстановке. Она дошла до двери и уперлась ладонями в прохладное дерево, но тут вспомнила о хороших манерах. Харриет уже собралась повернуть прочь от двери, сделав над собой усилие и не прислушиваясь больше к возбужденным голосам, как вдруг ощутила внезапный холод. Это походило на ледяной туман, сочившийся из-под двери. Ледяной воздух сначала охватил пальцы на босых ногах, а потом, как руки трупа, впился в лодыжки и пополз выше, под ночную рубашку.
Харриет сотрясла яростная дрожь, а вместе с ней возникли необычные эмоции, пугающие своей силой, – одновременно и страх, и гнев, и безысходность, и Харриет, которая последний раз плакала на могиле своего отца лет пять назад, вдруг очень захотелось зарыдать. Ледяной холод исчез так же мгновенно, как и возник, сменившись удушающей жарой. Если бы под дверью не было темно и тихо, Харриет решила бы, что коридор охвачен пламенем. Ссора резко оборвалась.
Стиснув руки в кулаки, Харриет вернулась к двери. Сильно сморщив лоб, чувствуя, что нервы словно обнажены, она смотрела на оранжевое сияние, заполнившее щель под дверью и добравшееся до ее ног. Она услышала, как по коридору мимо ее двери прогрохотали чьи-то шаги, и тут свет снова исчез. Все ее чувства были взвинчены, она изо всех сил вслушивалась, пытаясь уловить хоть какой-то звук. Вдруг ужасный пронзительный вопль прорезал тишину ночи, и сердце Харриет замерло.
– Нет! Убирайся прочь от меня!
Это была Элиза Пруитт. Харриет узнала ее голос за секунду до того, как распахнула дверь и помчалась по коридору.
Бенедикт сидел у камина, упершись локтями в подлокотники мягкого кожаного кресла. Очки лежали на столике рядом с бутылкой, принесенной неприметным слугой. Брэдборн терпеть не мог расследований, в которых было мало фактов и еще меньше зацепок. А данное дело усугублялось еще и тем, что Бенедикт жаждал отмщения.
Вечерами, работая над особенно сложным делом, он любил сидеть и обдумывать факты – те, которые перепроверил и в точности которых не сомневался. А сегодня вечером он мог только составлять мысленный список того, чего не знает.
Нет свидетелей, чтобы описать убийцу.
Неизвестно, почему эти часы были настолько ценными, что за них убили человека. Причем человека, случайно купившего их всего за три дня до гибели.
Черт побери, Бенедикт даже не знает, как эти проклятые часы выглядят!
С каждым днем он злился все сильнее и надеялся лишь на то, что отыщет убийцу еще живого, потому что он с радостью самолично разорвет его на куски. Именно в тот миг, когда об этом подумал, из коридора донесся ужасающий вопль.
Бенедикт плавно переместился из кресла к двери и распахнул ее за секунду до того, как обитатель комнаты напротив врезался в безжалостную деревяшку. Бенедикт напряг ноги и распахнул объятия, уловив блеск широких встревоженных глаз цвета темной пшеницы. Харриет молча врезалась в него. Бенедикт крепко сжал руки на ее талии, удерживая мисс Мосли на ногах. Она бесшумно выдохнула ему в шею. Ее щека улеглась на плечо Бенедикта, как недостающий кусочек мозаики, а почувствовав влажное дыхание на своей коже, Бенедикт ощутил необычный жар во всем теле.
Прошла секунда, может, две, но Бенедикту показалось, что он стоит здесь, прижимая к себе Харриет, целую вечность. Ее сердце билось рядом с его, ее бедра под тонкой тканью ночной сорочки были теплыми, и Бенедикт даже сквозь брюки ощущал, какие они мягкие. Ее женственное тепло действовало на него в самой неистовой первобытной манере, заставляя сердце колотиться.
Харриет пошевелилась, убрала щеку с его плеча и подняла голову. Ее распущенные волосы струились по плечам – густые, рыжевато-коричневые, перепутавшиеся завитки, щекотавшие его голые руки. Харриет встретилась с ним взглядом, губы ее приоткрылись, и Бенедикт почувствовал, как тяжелеют его веки. Она пошевелилась не для того, чтобы отодвинуться, а для того, чтобы положить свои дрожавшие ладони ему на спину. До Бенедикта дошло, что она уже надежно встала на ноги и он больше не поддерживает ее. Он ее держит.
Он склонил голову и уже был готов накрыть ее губы своими.
Элиза Пруитт снова завизжала. Потом послышался звук скребущих по полу каблуков и грохнула захлопнувшаяся дверь. Харриет отпрянула прежде, чем губы Бенедикта прижались к ее губам. Смятение чувств на ее лице быстро сменилось стойкой тревогой. Она отпустила плечи Бенедикта, вывернулась из его объятий и помчалась на крик Лиззи.
Бенедикт заморгал, внезапно поразившись пустоте в руках. Потом нахмурился и в несколько больших шагов догнал Харриет. Он сильно ухватил ее за обнаженную руку и не просто заставил остановиться, а удержал на месте, оказавшись чуть впереди.
В ее взгляде больше не было той тревоги, что минуту назад. Теперь Бенедикт увидел только неприкрытое негодование.
Он не обратил на это внимания.
– Оставайтесь за моей спиной, так безопаснее.
Он пошел дальше по коридору и тут же услышал позади топот босых ног.
Справа чуть приоткрылась дверь и появился бесцветный глаз лорда Местерфилда.
– Что происходит, а?
– Понятия не имею, – ответил Бенедикт. – Оставайтесь в комнате.
Лорд Честерфилд еще не решил, выполнять ли указания Бенедикта, как за его спиной зашипела жена:
– Ты слышал, что тебе сказали? Закрой эту чертову дверь!
Герцог устало моргнул и закрыл дверь.
– Это комната мисс Пруитт, так? – Бенедикт мотнул головой в сторону последней по коридору двери.
– Она. – По затылку Бенедикта побежали мурашки, когда Харриет шепнула это прямо ему в шею.
Он отошел от двери туда, где на него не падал свет от канделябров на стене, и обернулся к Харриет:
– Оставайтесь там. Я должен убедиться, что здесь все в порядке.
Харриет вздохнула, словно он ее здорово раздосадовал, и прошагала мимо Бенедикта в тень. Это так ошеломило его, что он не сдвинулся с места, пока она не постучала в дверь Лиззи. Тишина за дверью вынудила ее постучать второй раз, сильнее, но к этому времени Бенедикт уже стоял рядом.
