Элизабет Кейз - Негодник
Дженна принялась разбивать яйца в сковородку, затем повернулась к печи, чтобы вынуть оттуда мясной пирог. Коннел же уселся на одну из табуреток и с удовольствием отхлебнул из чашки крепчайший черный кофе. Он старался не думать о том, что тяжелым трудом хотел отвлечься от тягостных мыслей.
Увы, отвлечься не удавалось – он снова и снова вспоминал про Бетани и ее сына. «Как же мне с ними поступить? – спрашивал он себя. – И неужели мне придется провести в конюшнях всю следующую неделю?»
Тут внимание Коннела привлек стоявший на буфете поднос с чайными приборами и корзинкой, покрытой салфеткой. Невольно нахмурившись, он проворчал:
– Похоже, миссис Делейни уже чувствует себя хозяйкой поместья. Разумеется, ей следует спускаться вниз и есть в столовой, а не ждать, когда ты подать завтрак в комнату. Но пусть сначала докажет, что ее претензии обоснованны.
Дженна тут же повернулась к нему и, пожав плечами, сказала:
– Напрасно ты так нервничаешь. Тебе не следует беспокоиться. Это Бриджет Дойл спустилась сюда рано утром и приготовила поднос для своей племянницы. Девочка, кажется, плохо спала этой ночью. Оно и неудивительно. Ведь ей столько пришлось пережить.
И снова Коннел почувствовал угрызения совести. Очевидно, ему следовало проявить гостеприимство. Теперь, когда в доме появились новые обитатели, придется нанять дополнительную прислугу. И вообще придется делать все, что полагается при приеме гостей.
Допив кофе, Коннел взглянул на экономку:
– Ты, Дженна, можешь поддерживать в доме такой порядок, какой считаешь нужным. Но мне кажется, теперь тебе потребуется помощница. Сумеешь найти кого-нибудь в деревне?
– Постараюсь, – кивнула Дженна. Она поставила на стол сковородку с яичницей и беконом, а также мясной пирог. Немного помолчав, проговорила: – Старшая дочка моей сестры вот уже месяц не может найти работу. Младшая тоже сидит без работы еще с прошлого года. Думаю, и Бетси, вдова Эндрю Кохрана, не откажется от нескольких лишних шиллингов, пока ее сынок не станет немного постарше.
– Да, конечно. – Коннел принялся за завтрак. Дженне лучше знать, какая из женщин больше подойдет. К тому же он прекрасно знал: далеко не каждая согласится работать у нечестивца. Зато мужчины охотно на него работали, потому что он очень хорошо платил.
– Если не возражаете, сэр, то чуть попозже мне понадобится лошадь и повозка для поездки в деревню, – сказала Дженна. – И еще мне нужен один из ваших парней.
Коннел с удивлением посмотрел на экономку. Неужели она не поняла?.. Ведь он только что сказал, что рабочих рук не хватает.
– Если вы, сэр, будете постоянно хмуриться, то у вас на лице появятся… – Заметив, что хозяин еще больше помрачнел, Дженна умолкла. Она прекрасно знала, что в некоторых случаях его не следовало раздражать.
Коннел молчал, и Дженна, покосившись на дверь, вновь заговорила:
– Полагаю, сэр, вам надо припугнуть как следует мальчишку. Он должен знать свое место, иначе по всему дому начнет бегать.
Словно в подтверждение ее слов со стороны лестницы послышался топот.
– Не так быстро, молодой человек! – раздался голос. Мэри О’Тул, дочери экономки. – Ваша мама сказала, что вы должны, надеть кепку и куртку. И еще мы должны спросить у мистера Делейни…
Мальчик лет семи-восьми остановился в дверном проеме, и его тут же догнала запыхавшаяся Мэри, державшая в руках куртку.
Коннел же в изумлении уставился на мальчика в темных саржевых бриджах и жилетке. У него внезапно возникло ощущение, что он каким-то чудесным образом перенесся на много лет назад и столкнулся со своим кузеном и лучшим другом детства – Финном Делейни. Было достаточно одного взгляда на стоявшего перед ним мальчика, чтобы понять, что это сын Финна.
– Здравствуйте, сэр, – произнес мальчик. Приблизившись к Коннелу, он продолжал: – Позвольте представиться, сэр. Я Росс Делейни. Я совсем недавно приехал из Северной Каролины.
Коннел поднялся на ноги, обошел вокруг стола и, опустившись на одно колено, пожал руку мальчика. Сейчас он заметил, что у Росса было кое-что и от матери, во всяком случае, глаза оказались того же небесно-голубого цвета. Невольно улыбнувшись, Коннел проговорил:
– Здравствуйте, мистер Росс Делейни. А я – Коннел Делейни из Гленмидских конюшен, где…
– …где самые лучшие лошади во всем графстве Килдэр! – подхватил мальчик. – Папа всегда говорит: в Ирландии выращивают лучших в мире лошадей, а лучшие в Ирландии лошади выращиваются в Килдэре. Выходит, гленмидские лошади – лучшие из лучших.
– Мне тоже приходилось слышать об этом, – кивнул Коннел, сердце которого молотом билось в груди. В детстве они с Финном постоянно говорили о своих семейных конюшнях, которыми ужасно гордились.
Кивнув Россу, Коннел выпрямился и отвернулся, не в силах больше смотреть на мальчика. Казалось, перед ним стоял призрак из прошлого, и было не так-то просто убедить себя в том, что этот мальчик – вовсе не Финн, что Финн умер несколько месяцев назад. А для него, для Коннела, кузен умер уже много лет назад. Даже в лучшем из миров Коннел не согласился бы играть роль снисходительного дяди, хотя бы того и требовал момент. Да-да, чем скорее они с Россом разойдутся этим утром, тем лучше.
Повернувшись к девочке, стоявшей в дверях, Коннел спросил:
– Что ты хотела сказать мне, Мэри?
– Кажется, мистер Росс без ума от лошадей, сэр, – ответила девочка, завязывая ленточки шляпки. Взглянув на мальчика, она проговорила: – Подойдите, пожалуйста, сюда, молодой человек, и наденьте вот это. – Она указала на куртку, которую придерживала локтем.
Коннел едва заметно улыбнулся. Мэри сейчас очень походила на свою мать. Именно такой – строгой и настойчивой – была много лет назад Дженна О’Тул, опекавшая мальчишек Делейни.
Экономка же вдруг внимательно посмотрела на дочь и проговорила:
– Мэри, ты что, забыла? Ты, кажется, хотела что-то спросить у мистера Делейни, верно?
Щеки Мэри вспыхнули, и девочка, сделав реверанс, сказала:
– Прошу прощения, сэр. Миссис Делейни просила меня узнать у вас, где можно и где нельзя гулять с мальчиком. Она сказала, что не хотела бы, чтобы ее сын гулял там, где не положено.
Росс, надевавший куртку, замер, уставившись на человека, от которого сейчас зависела его судьба. Коннела же вдруг пронзило чувство острой жалости при воспоминании о том, с каким нетерпением они с Финном всегда стремились вырваться из дома, вырваться на просторы бескрайних пастбищ Гленмида. Но Коннел решил, что этого мальчика лучше держать в узде.
– Попробуйте погулять во фруктовом саду, Мэри, – предложила входящая в кухню Бриджет. Заговорщически подмигнув Коннелу, она добавила: – Если, конечно, хозяин разрешит.
