Шелли Такер - Не удержать в оковах сердце
— Из-за тебя, нас чуть не убили, — наконец прошептала она охрипшим от пережитого страха голосом.
Николас уперся ладонями в землю и сел.
— Петля уже почти затянулась на вашем горлышке, наша светлость. Мне кажется, вам стоит поблагодарить меня за спасение.
— Спасение? — Она даже задохнулась от возмущения. — Поблагодарить?
Оставив без внимания ее восклицание, он быстро, чтобы не передумать, засунул разряженный пистолет за пояс, туда, где носил ружье в течение многих лет.
Пистолет ловко улегся на место, будто всегда был там. На долю секунды Николас замер. Господи, он снова там, прижимается к нему. Горячий. Обжигает сквозь рубаху, прожигает до кости.
— Да, поблагодарить. — Он резко поднялся на ноги.
Девица от досады даже покраснела.
— Я бы сбежала и без твоей помощи! Николас бесцеремонно поставил ее на ноги. — Пойдем.
— Отцепи меня, — потребовала она. — Я никуда не пойду.
— Я мечтаю о том же, ангелочек. — И, заставив ее следовать за собой, подошел к распростертому телу Лича. Наклонившись, обыскал его карманы, взял кошелек, пороховницу и мешочек с патронами.
— Он мертв, — прерывающимся голосом сказала девушка, с ужасом глядя на распростертое на земле тело, — они оба мертвы. Ты убил их.
— Или они меня, или я их, леди, — раздраженно ответил он. — Когда передо мной встает такой выбор, я обычно выбираю второе. — И, наклонившись, подобрал брошенный нож Суинтона и сунул его за голенище. К сожалению, патронов у Суинтона тоже было мало.
Однако Броган решил все-таки пожертвовать одной пулей, чтобы избавиться от девушки. Она резко втянула в себя воздух.
— Что ты делаешь? — Она заглянула ему в глаза.
Сняв пистолет с предохранителя, Николас отступил от нее на шаг. На два шага. Рука не дрожала. Кажется, девица струхнула, ухмыльнулся он.
— Что ты собираешься…
Раздался выстрел. Когда дым рассеялся, девица стояла на месте, словно оцепеней. Потом судорожно ощупала себя руками, будто удивляясь, что еще жива. Не обращая на нее внимания, Николас опустился на колени и, внимательно осмотрев цепь, выругался вполголоса. Железо выдержало. Пуля не только не разорвала цепь, но даже царапины почти не оставила.
— Ничего не поделаешь, черт побери, — сердито пробормотал он.
Очевидно, отделаться от очаровательной компаньонки будет значительно труднее, чем он предполагал.
Он хмуро взглянул на нее. Раненое плечо болело адски, денег мало и мало боеприпасов, а ему необходимо за несколько дней добраться до Йорка. Он понимал: на их поиски будут брошены все полицейские силы страны, а теперь придется тащить с собой и ее.
Девушка стояла чуть поодаль, и лучи солнца, пробиваясь сквозь листву, пятнами падали на ее бледное, белее простыни, лицо.
Она тряхнула головой, и с копны спутанных волос упал листочек.
— Т-ты… т ты… абсолютно…
— Сумасшедший, — подсказал ей Николас. Он прикрепил к поясу пороховницу, рассовал по карманам патроны, потом, оторвав пропитанный кровью рукав, как мог, перевязал им раненое плечо. Рана кровоточила, но несильно.
Пока придется обойтись этой самодельной повязкой, решил он. Кто знает, сколько времени потребуется Такеру и Бикфорду, чтобы вернуться с подкреплением. Может быть, час, а может, и того меньше.
Николас взглянул на солнце.
— Что ж, ангелочек, в путь. — И, определив направление ветра, он взял ее за руку и направился в лес.
Глава 6
«Сумасшедший». Это слово громче пистолетного выстрела эхом отдавалось в голове Сэм. Но когда он решительно двинулся с места, крепко ухватив ее за локоть, ей не осталось ничего другого, кроме как подчиниться.
Он быстро шел в сторону леса, не обращая внимания на рану. Кандалы сильно затрудняли движение, цепь цеплялась за каждый камень и каждую ветку на пути, но он шагал широко, и Сэм с трудом поспевала за ним.
Она еще не пришла в себя после головокружительного спуска на дно оврага; избитое тело болело, голова кружилась. Они почти бежали, стволы деревьев и лучи пробивающегося сквозь кроны деревьев солнца слились в одну неясную, цветную картину. Сэм не могла не только говорить, но даже думать: в голове не было ни одной связной мысли, а только пронеслись, сменяя друг друга, страшные воспоминания. Кулаки, безжалостно молотящие Суинтона. Кровь. Пистолетные выстрелы. Сверкнувшее лезвие ножа. Безжизненные глаза Лича, уставившиеся в небо.
Какое-то время Сэм просто покорно бежала рядом, пока, наконец, в затуманенном мозгу не возникла первая мысль. Словно луч солнца, пробившийся сквозь листву, мысль эта сформулировала совершенно отчетливо: ей не грозит Лондон, где ее ждет ненавистный дядюшка, но она, похоже, попала из огня да в полымя и сейчас вынуждена безропотно подчиняться совершенно незнакомому и, как ей казалось, опасному человеку.
— Н-нет! — задыхаясь, крикнула она, вырывая свою руку.
Он продолжал тянуть ее за собой, не обращая ровным счетом никакого внимания на ее протесты.
— Остановись! — Сэм отчаянно старалась стряхнуть с локтя его руку, на бегу лихорадочно соображая, как бы сбежать от него. Но колодки!… — И надо найти кузню.
— В каждом городишке на многие мили в округе еще до заката солнца все полицейские будут поставлены на ноги. — Нагнувшись, он проскользнул под низко нависшими ветвями, но скорости не сбавил и не ослабил хватку на ее плече.
— Н-но я не думаю…
— Мне, черт возьми, совершенно безразлично, что ты думаешь, — пробормотал он, продолжая тащить ее за собой.
— Я не пойду с тобой в Каннок-Чейз! — Сэм резко остановилась, упершись в землю каблуками.
От неожиданности он потерял равновесие и упал лицом на землю, а цепь, резко натянувшись, свалила с ног и Сэм. Взмахнув руками, она с испуганным криком хлопнулась плашмя на спину, подняв в воздух фонтан сухих листьев и сосновых иголок.
Сэм лежала на земле, хватая ртом воздух. Все тело у нее болело — избитое, исцарапанное. Пульсировала от боли щиколотка левой ноги, натертая тугим железным кольцом.
Он первым поднялся на колени, изрыгая ругательства. Подчиняясь инстинкту самосохранения, она хотела было отползти от него подальше, но не успела. Он схватил ее и повалил на листья.
Сэм завизжала, пытаясь сбросить его с себя, но он придавил ее к земле, навалившись всем своим весом. У нее перехватило дыхание, даже кричать она больше не могла, а в мозгу проносились ужасные картины насилия. Давние картины.
Ее дом… врываются озверевшие бандиты… служанки умоляют пощадить их, а бандиты хватают, наваливаются. Мама, отец, где вы… бандиты грубо гогочут, срывая с девушек одежду. Набрасываются на них, словно похотливые животные… девушки кричат, кричат от боли…
