Мередит Дьюран - Не отрекайся от любви
До конца обеда место мисс Мартин оставалось пустым. За десертом Джулиана охватило нарастающее ощущение абсурда. Его беспокойство за нее совершенно неуместно. Она собирается выйти замуж за этого идиота, и у него нет никаких причин думать, что она этого не желает. Джулиан скорее усомнился бы в том, что кто-то может заставить мисс Мартин поступать против ее воли. Да, она целовалась очень искренне, но даже преданные любящие сердца могут поддаться внезапному порыву. Возможно, между нею и полковником существует какое-то скрытое взаимопонимание. Влюбленные далеко не всегда выглядят счастливыми голубками.
Однако мисс Мартин не казалась женщиной, которую с кем-то связывают сильные чувства. И в его объятиях она вела себя так, будто ее влечет к нему.
На каждом шагу подшучивая над собой, Джулиан шел но коридору, дергая за дверные ручки. Он едва не налетел на Линдли, когда тот появился из-за угла под руку с миссис Эвершам. Полковник демонстративно посторонился, но что-то во взгляде миссис Эвершам побудило Джулиана продолжить поиски.
Наконец он нашел мисс Мартин в маленькой гостиной. Она сидела на полу. На ее лице была кровь.
Он, должно быть, издал какой-то звук. Эмма подняла глаза:
– Лорд Холденсмур, какой у вас мрачный вид. Я так ужасно выгляжу?
Она взялась за ручку кресла, пытаясь встать. Джулиан шагнул к ней, чтобы помочь подняться. Ее запястья в его руках казались такими маленькими. Кулак у Линдли мясистый. Но с ним легко справиться. Захватом, который нетрудно провести во время обычного рукопожатия, можно сломать несколько костей сразу. Дополнительный поворот – и запястье раскрошено полностью.
– Все так плохо? – тихо спросила Эмма. Он покачал головой.
– Нет, я знаю, что выгляжу ужасно. Мне нужно умыться.
Джулиан вывел ее в коридор и загородил собой, когда они проходили мимо открытой двери в бальный зал. У следующей двери он жестом пригласил Эмму войти, вошел следом и задвинул задвижку.
– Не нужно, – возразила она. – Я сама могу справиться.
– Не сомневаюсь. – Порывшись в стенном шкафу, маркиз вытащил кусок марли, смочил его водой и принялся вытирать ей губы.
Под его заботливыми движениями Эмма стояла очень тихо, ее большие глаза были спокойны.
– Возможно, я совершила глупость, спровоцировав его.
Джулиану пришлось сосредоточиться, чтобы ответить.
– Такого ублюдка к женщинам ближе чем на пять миль подпускать нельзя.
Эмма слегка улыбнулась:
– Мне этот вариант нравится. Но увы… Когда я в следующий раз буду ругаться с ним, мне бы хотелось быть вооруженной.
Джулиан возобновил свою работу, проведя марлей по ее распухшей щеке. Что в этой женщине такого, что выбивает его из колеи? На первый взгляд она кажется обычной. Туго зашнурованная, чопорно-прямая. Даже ее аромат типично английский: популярное мыло и розмариновое средство для мытья волос. Но за этим что-то еще… сладкое, темное… вызывающее в нем странное желание раздеть ее, добраться до сути. Стащить все внешние атрибуты. Оставить нагой и заставить показать, какова она на самом деле.
Это не было приступом нежности. Но не было и исключительно сексуальным порывом, хотя и это присутствовало. Джулиан глубоко вздохнул, поражаясь самому себе.
– Вы сейчас выглядите очень свирепым, – заметила она.
– Извините?
– Нет-нет, меня это ободряет.
Только потому, что она не знает, о чем он думает.
– Скажите, Линдли завоевал вас своим обаянием?
– Скорее моих родителей. Им казалось, что мы будем идеальной парой. Его семья весьма уважаема в Девоне, но нуждается в средствах. Поэтому…
Эмма тряхнула головой и вздрогнула.
Видимо, у нее жуткая головная боль. Джулиан пригладил её волосы, отбрасывая их от лица. Эмма ластилась к его рукам, как котенок. Можно было бы назвать это отличным сигналом, думай он о том, какой она будет в его постели. Но момент был неподходящим для таких размышлений. Джулиан отстранился, обуздывая себя.
– Они были на корабле вместе с вами?
– Да.
Джулиану пришло в голову, что она, возможно, все еще намеревается выйти замуж за негодяя Линдли из ложно понятого долга перед родителями.
– И что вы теперь собираетесь делать?
– Я сказала Маркусу, что помолвке конец, – сказала Эмма, и Джулиан почувствовал такое облегчение, что даже растерялся. – Но ему, похоже, отчаянно нужны мои деньги.
– Вы наследница, не так ли?
– До отвращения богатая, – вздохнула Эмма. Джулиан удивленно рассмеялся, и она улыбнулась в ответ. – Но Линдли мой опекун. Так что даже если бы я и хотела уехать…
– Не волнуйтесь об этом. Я могу поспособствовать вашему отъезду.
Она резко отстранилась:
– Благодарю вас, милорд. Я не могу принять вашу милость!
Вот оно: снова облик добропорядочной мемсахиб скрыл ее истинное лицо. Она никак не может решить, кем хочет быть. Или просто не знает, что у нее есть выбор, подумал Джулиан.
– Я мог бы запросить высокую цену. – Он положил руку на ее шею, под тяжелый узел волос. Джулиан не мог удержаться, ему хотелось изумить ее так, чтобы вся чопорность слетела с нее. – Или предложить другую договоренность. Еще более интересную.
Ее глаза расширились, затем прищурились.
– Вы находите меня забавной?
– Да, – сказал он и рассмеялся. – И это тоже.
В дверь постучали. Джулиан неохотно отпустил Эмму.
– Если вы решитесь уехать, то следует это сделать не откладывая.
По крайней мере, хоть одного человека ему удастся отправить из этого города.
– Понимаю. Хотя не думаю, что Линдли попытается силой заставить меня выйти за него. В резиденции я в полной безопасности. – Замявшись, Эмма взглянула Джулиану в лицо: – Но вас ведь не это тревожит?
Джулиан склонил голову в безмолвном ответе. Она слышала разговор за обедом и хорошо знает его тревоги.
– Думаю, я бы могла принять от вас временную ссуду, – медленно продолжила она. – Я стану совершеннолетней через три недели, так что вам не придется долго ждать.
Выпрямившись, Джулиан бросил марлю в таз.
– Караван в Калькутту отправляется завтра днем. Вы сможете быстро собраться? – Эмма кивнула. – Хорошо. Я приму меры сегодня же вечером. Вы должны быть готовы к полудню, я зайду проводить вас.
В Калькутте безопасно, думал он. Город удобно расположен, там находится правительство и много европейских отрядов. После волнений в близлежащем Барракпоре они находятся в постоянной боевой готовности. Если Эмме не удастся немедленно заказать каюту, то Калькутта все же будет превосходным убежищем.
– И я не увижу вас снова? Я имею в виду потом.
Вопрос вывел его из задумчивости. Джулиан взглянул на Эмму. Какая она юная. Он попытался представить ее в Лондоне, танцующей, потягивающей шампанское, сплетничающей в театре, аплодирующей на скачках. То был далекий, почти ирреальный мир, Джулиан и себя там уже не мог представить. Вместо этого он внутренним взором увидел Эмму в саду Эвершамов: с испуганными глазами, одну, в темноте, овеваемую горячим ветром.
