Бренда Джойс - Средь бела дня
— Видите ли, — все больше краснея, сказал Джеймс, — я сегодня утром подвернул ногу. Может, в конце недели… — Он еще раз поклонился и поспешно ретировался.
Аннабел сидела, словно оплеванная, ее щеки пылали. Она с трудом подавила в себе желание швырнуть ему вслед тарелку, да так, чтобы суп расплескался по всему столу. Ей так хотелось свободы, и вот теперь она ее наконец получила. Вот только кто мог предположить, что бойкот общества окажется таким болезненным!
Снова наступило напряженное молчание.
— До него, верно, дошел слух, что ты отлично играешь в теннис. Бедняга скорее всего понял, что не имеет ни единого шанса обыграть тебя, — отважился подать голос Адам.
Глаза Аннабел наполнились слезами. Она ни за что не покажет, что этому болвану Джеймсу удалось задеть ее.
— Всем известно, что ты никогда не проигрываешь. — Лиззи с готовностью поддержала Адама.
— Однако, — вмешалась Мелисса, — если ты хочешь заполучить мужа, не грех и проиграть пару раз.
К этому времени Аннабел уже успела взять себя в руки.
— Даже и не подумаю, — буркнула она.
— Тогда ты просто дура, сестричка. Ни одному мужчине не нравится женщина, которая играет в теннис лучше, чем он. — Мелисса обернулась к мужу. — Разве я не права, дорогой?
— Ну конечно, права, дорогая.
Тут уж Аннабел решила, что с нее довольно. Она не была голодна и положила ложку.
— Мы все прекрасно понимаем, что речь идет не о теннисе.
— Да, давайте оставим эту скучную тему. — Лиззи поспешила сгладить ситуацию. — Вы слышали, сегодня приезжает графиня Россини, одна из самых богатых женщин в Европе!
— Да уж, не сомневайтесь. — Мелисса отломила кусочек хлеба. — Когда она вышла замуж за графа, ей было семнадцать, а ему шестьдесят пять. Всем известно, что ее прельщали только его деньги, поскольку она из обедневшей семьи, но никто, конечно же, не предполагал, что он проживет еще пятнадцать лет.
— Графиня недавно овдовела, — охотно пояснила Лиззи.
Аннабел не было никакого дела ни до графини, ни до ее денег. Встав из-за стола, она заявила:
— Прошу прощения, но у меня разыгралась мигрень и к тому же нет аппетита. Увидимся за ужином.
Проходя по столовой, Аннабел чувствовала на себе десятки глаз сидевших за столами гостей, отчего зал показался ей бесконечно длинным.
При выходе она чуть не столкнулась с каким-то господином.
— Извините! — разом произнесли они.
— Мисс Бут? — Господин с седыми усами был высокого роста, хотя немного тяжеловат. — Надеюсь, я вас не ушиб?
Их представили друг другу накануне вечером, и теперь Аннабел судорожно пыталась вспомнить, как его зовут.
— Нет, что вы, мистер Фрэнк.
— Ах, так вы уже пообедали, — разочарованно протянул он.
— Да. Разрешите пройти? — Она считала, что разговор окончен.
— Мисс Бут, — она увидела, что его лицо начинает краснеть, — надеюсь, вы согласитесь совершить со мной прогулку по пляжу или, если угодно, по городу.
Аннабел пришла в ужас. Вот кто ею заинтересовался — Томас Фрэнк! Она вспомнила, что он вдовец.
— Видите ли, я неважно себя чувствую, — заторопилась она. — Но все равно спасибо за приглашение. — Приподняв юбки, Аннабел опрометью бросилась вон из столовой.
Она успокоилась, лишь очутившись в громадном вестибюле, где полы из темного дуба были устланы персидскими коврами, а отделанные деревянными панелями стены украшали произведения живописи. С высокого потолка свисали три большие хрустальные люстры, и повсюду стояли обитые парчой диваны. Обычно именно здесь гости сидели и разговаривали либо уединялись в уголке с книжкой.
Бросив взгляд в окно, Аннабел увидела, что дождь превратился в настоящий ливень, а по подъездной дороге к отелю приближается большая золоченая карета, на запятках которой стоят два ливрейных лакея. Когда карета, запряженная четверкой великолепных лошадей, остановилась у подъезда, она вздохнула. Разумеется, у нее не было никакой мигрени и сидеть, запершись в комнате, ей вовсе не хотелось.
Аннабел опустилась на красный диван и взяла со столика газету, но едва она успела прочитать несколько заголовков, как на пороге отеля возникла небольшая суматоха.
— Как мило с вашей стороны, что вы можете принять меня и моих слуг, хотя я не предупредила вас заранее. Я вообще не знаю, как нам удалось добраться сюда в такую погоду, — заявила Джулия Россини, появляясь в дверях. Голос у графини был с хрипотцой, но казался очень приятным.
Аннабел, не стесняясь, разглядывала гостью, пока та проходила мимо нее в вестибюль в сопровождении управляющего отелем. Это была миниатюрная дама в сказочно красивом костюме из золотого бархата. Когда она обернулась, Аннабел увидела роскошные рыжие волосы и фарфоровое личико. Значит, это и есть та пользующаяся дурной славой женщина, о которой рассказывала Лиззи!
— Вы так ко мне добры, дорогой мой, — проворковала графиня. Управляющий склонился и поцеловал ее руку, прежде чем графиня успела снять перчатку.
Аннабел с удивлением наблюдала, как лакеи графини и служащие отеля вносили один за другим сундуки и чемоданы, занося их в лифт.
— Моя дорогая графиня, вам не следует задерживаться в вестибюле, — заявил управляющий. — Я распорядился, чтобы в ваш номер принесли шампанское и икру, на случай если вы пожелаете перекусить с дороги. Столовая, разумеется, тоже будет для вас открыта.
— Вы так добры! — воскликнула приехавшая дама и, повернувшись, скрылась в одном из лифтов; за ней туда же вошли еще несколько женщин, которые, по всей вероятности, были ее горничными.
Прежде чем двери лифта закрылись, взгляд Аннабел на короткое мгновение встретился со взглядом графини. Затем стрелка светящегося указателя этажей стала двигаться вверх, пока не достигла последнего из них, восьмого. А как же иначе? Апартаменты графини и должны быть на самом верху.
Вся эта кутерьма, вызванная приездом необычной гостьи, слегка раздражала Аннабел, но, к счастью, после того как графиня поднялась в свой номер, в вестибюле наступила тишина, и девушка потянулась за газетой. Однако тут же ее внимание снова отвлекли шаги и почтительное приветствие швейцара:
— Добрый день, сэр.
— Надеюсь, у вас найдется для меня номер, — услышала она мужской голос с аристократическим британским акцентом.
Аннабел вздрогнула, будто кто-то ударил ее и лишил возможности дышать. Этого не может быть!
Не в силах пошевелиться, она не спускала глаз с незнакомца.
— Моя фамилия Уэйнскот.
Разве можно забыть этот голос?
Аннабел начала медленно подниматься. Он стоял к ней спиной — высокий, стройный, темноволосый. Чтобы она узнала его, ему вовсе не обязательно было оборачиваться.
