Эмилия Остен - Сердце крестоносца
Настойчивее всех был Клавье, но и пользы он приносил больше всех. Почти все сведения о брате, пусть и обрывочные, Римильда получила именно от него. Деневульф добился для себя владения лишь недавно, до этого подвизался при дворе герцога Рено, лишь растрачивая деньги. Сейчас Римильда понимала, почему братец ничего не присылал в Дауф. Теперь же, получив Кесруан, действительно важную и большую крепость, Деневульф вряд ли будет склонен немедленно отчалить в Англию. Кажется, все же придется огреть его чем-нибудь тяжелым. Ничего, Родд справится.
Помимо полезных сведений, Клавье с удовольствием снабжал Римильду великосветскими сплетнями и фривольными подробностями. От него Римильда узнала, почему при дворе герцога нет ни одной дамы. Секрет был прост: практически все рыцари женаты на местных восточных красавицах. И сарацинские дамы следуют традициям своего народа: не показываются на люди, ведут замкнутую домашнюю жизнь. Как это все могло сочетаться с кодексом трубадуров и поклонением Прекрасной Даме, Римильда понять так и не смогла. Да и не пыталась, если честно. Между делом Клавье сообщил, что молодой Симон Вильфоре – сын кузена герцога и дочери некоего сирийского паши. Почти всю жизнь он прожил в доме матери, а теперь выходит в свет с отцом. Поэтому он такой робкий и стеснительный. Впрочем, не настолько стеснительный, чтобы не спеть парочку серенад под балконом Римильды и не оставить под дверью огромный букет роз. Может, мальчишку кто-то и надоумил, но скорее он просто следовал примеру старших товарищей, старавшихся вовсю.
– Я больше так не могу! – в сотый раз пробурчала Римильда, переодеваясь к ужину. – Герцог обещал послать гонца, но неизвестно, послал ли. Рено пропал уже с неделю, не показывается из своих покоев. Я уже подумываю ворваться туда и спросить напрямую. Все остальные рыцари отнекиваются и ссылаются на герцога. Кого бы я ни просила проводить меня в Кесруан, все обещают «подумать», «завтра»… Такое чувство, что все они просто-напросто сговорились задержать меня в Сидоне как можно дольше.
– Вполне вероятно, – кивнула Калев. – И, думается мне, стоит просто нанять сопровождение и отправиться к Деневульфу. Мы уже слегка освоились здесь. Может, и удастся.
– Если рассказы о сарацинах, рыскающих повсюду, правдивы – а они правдивы, – то нанять нам придется целую армию, – уныло произнесла Римильда.
– Время идет…
– Не напоминай! Лучше скажи мне, что делать.
– Можно послать одного Родда, только он не знает местности и языка.
– Это верная смерть. – При мысли о том, что ее верный слуга, проделавший ради хозяйки такое путешествие, падет от мечей сарацинских разбойников, Римильду передернуло.
– Тогда постарайся уговорить герцога все же устроить тебе встречу с братом.
– Но как я могу уговорить его, если я его не вижу? – воскликнула Римильда. – Попросить об аудиенции?
– Попроси.
Сгущались сочные сумерки, пронизанные запахом цветов. Прозвонил колокол к ужину.
В большом зале над столом натянули шатер. День выдался сумрачный, ветреный. Дождя, конечно, не ожидалось, но мрачно багровеющее на закате небо вряд ли способствовало бы пищеварению, поэтому и установили шатер.
В отсутствие герцога во главе стола сидел сенешаль де Суррен. Римильда бы с превеликим удовольствием развернулась и ушла, но очень уж хотелось есть. Обед она пропустила, было слишком жарко, у Римильды разболелась голова. Сейчас головная боль отступила, зато появился голод. Ладно, придется потерпеть некоторое время, а затем можно будет попытаться добиться аудиенции у герцога. Он же не болен, в самом деле, иначе бы все знали. Просто отсиживается в своих покоях и небось предается меланхолии.
Клавье сегодня был так же мрачен, как небо. Какая-то необъяснимая тревога витала в воздухе. Римильда заняла свое место, улыбалась и кивала всем, кто стремился ей угодить, но где-то в глубине души уже решила, что не будет больше ждать. Что бы там дальше ни случилось, что бы ни сказал ей герцог Рено, если с ним удастся поговорить, она завтра отправляется в Кесруан. Она уже проделала длинный путь, осталось немного. Сидя в Сидоне, проблем Дауфа не решить. Если она и погибнет здесь, в Палестине, она погибнет, пытаясь выполнить свой долг.
Где-то в середине ужина Клавье извинился и покинул свое место. Мухаммад, сидевший от него по левую руку, воспользовался ситуацией и заговорил с Римильдой. За прошедшие дни она успела достаточно хорошо его узнать. Хитрый, умный, образованный, посол Саладина имел гарем, который был не прочь пополнить светловолосой красавицей-саксонкой. Серенад под окном Мухаммад не пел, зато пользовался каждым удобным случаем побеседовать с Римильдой, избрав иную тактику. Возможно, рассчитывал, что она клюнет на простое внимание и сочувствие. Принудить английскую дворянку он все равно не мог, во всяком случае не здесь, а уговорить надеялся.
– Милая леди, вы сегодня необычайно грустны. Что вас так печалит?
– Я очень хочу увидеть брата. – Причины печали не имело смысла скрывать. И так все знают, почему Римильда сидит здесь.
– Герцог послал гонца.
– Я уже не знаю, что думать. – Римильда кусала губы. – Прошло уже достаточно времени. Если бы я нашла сопровождение, то поехала бы сама в Кесруан.
Мухаммад разулыбался и погладил бороду:
– По счастливому стечению обстоятельств меня призывает к себе мой господин, несравненный Салах ад-Дин. Мой путь будет пролегать неподалеку от Кесруана. Я мог бы с радостью сопроводить вас туда.
Римильда молчала, не зная, как ответить. Это было первое дельное предложение с того момента, как она приехала в Сидон. И первое опасное предложение. Если она откажется, то, вполне возможно, никто ей больше не предложит помощи. Если она согласится, то может оказаться не в Кесруане, а в гареме Мухаммада. Причем второе – более вероятно.
– А не обижу ли я герцога, сюзерена моего брата, если приму ваше чрезвычайно благородное предложение? – нашлась наконец Римильда.
– О! Это сложный вопрос, – согласился Мухаммад. – Но вряд ли герцог будет возражать, если вы скажете ему, что получили весточку от брата, где он просит вас прибыть к нему.
– Во-первых, это будет ложь. Во-вторых, это будет глупая ложь. Брат и не знает, что я к нему приехала.
– Да-а? – протянул Мухаммад.
Римильда сообразила, что сказала лишнее. Теперь она еще более беззащитна перед сарацином, чем ранее. Она сама себя лишила защиты брата, защита же герцога была весьма ненадежной.
– То есть он не знает, что я уже в Сидоне, – попыталась исправить положение Римильда.
Мухаммад, конечно, не поверил.
– Все равно, обдумайте мое предложение, я выезжаю через несколько дней, мне только нужно встретиться здесь с одним человеком, который должен вскоре прибыть… Поверьте, я предлагаю помощь от чистого сердца и готов поклясться в этом.
