Розалин Уэст - Сердце женщины
Допив кофе, Люк поморщился и, кивнув на пустую тарелку, спросил:
– Было вкусно?
– Да, очень.
– Рад слышать. Что ж, наш кок не зря старался. А для меня будет уроком: надо вставать пораньше. К сожалению, я никак не могу наверстать упущенное за все те ночи, когда вообще не спал. Кроме того… – Капитан внезапно умолк и о чем-то задумался, видимо, вспоминал прошлое. – Скажите, а вы уже решили, чем будете расплачиваться за завтрак? – спросил он неожиданно.
– Не беспокойтесь, капитан, как-нибудь расплачусь.
– В таком случае… Могу я сам выбрать форму расплаты? – Он пристально посмотрел на нее, и Элизе показалось, что взгляд его черных глаз опалил ее.
– Зависит от того, что вы выберете, – пробормотала она, поглядывая на капитана с некоторым беспокойством.
Он поставил чашку на стол и с усмешкой проговорил:
– Я, кажется, знаю, что выбрать. Но мне хотелось бы узнать, что выбрал бы жених. Какие милости вы ему оказывали?
Элиза вспыхнула. Глядя прямо в глаза капитану, она проговорила:
– Это вас не касается, сэр.
– О, только не говорите, что он никогда ни о чем не просил вас. Неужели не просил? Неужели он… такой джентльмен? Очень жаль. Но я не такой, как он, и поэтому прошу поцелуй в уплату вашего долга. Только один поцелуй. В губы. Ничего непристойного – лишь легкое прикосновение. Мы даже не успеем насладиться. Не желаете? Может, вы имели в виду что-то другое, когда утверждали, что сумеете расплатиться?
Элиза поднялась из-за стола, но капитан, сделав шаг в сторону, отрезал ей путь к отступлению. Элиза снова взглянула ему в глаза и вдруг подумала: «А ведь он говорил, что я не в его вкусе».
Люк приблизился к ней вплотную – еще мгновение, и обнял бы ее, – но тут Элиза проговорила:
– Лучше я вымою пол в вашей каюте.
Он вздрогнул от неожиданности:
– Что?..
– Пол в каюте. Он залит вином. Неужели не видите?
Люк отступил на шаг и в смущении пробормотал:
– Но ведь поцелуй – не столь обременительно.
– Смотря для кого, капитан. – Окинув взглядом каюту, Элиза добавила: – Если бы вы обеспечили меня ведром и щеткой, я не стала бы терять время.
Элизе впервые в жизни пришлось драить пол в уплату за завтрак. Спина и колени у нее ныли и болели, а руки жгло от едкого мыла, но она все же испытывала удовлетворение оттого, что сама зарабатывала себе на пропитание. И все это время Элиза чувствовала на себе взгляд капитана – он явно был недоволен ее выбором и, конечно же, предпочел бы поцелуй.
Следует заметить, что и Элиза предпочла бы поцелуй. Однако она ни за что на свете не призналась бы в этом, поэтому продолжала трудиться, отрабатывая свой завтрак. Отчасти она еще и наказывала себя – из-за чувства вины перед Уильямом. Как, должно быть, он тревожится за нее, а она здесь размышляет о поцелуях этого пирата…
Элиза выплеснула на пол еще одну порцию мыла и снова принялась за дело. «Ах, Уильям, когда же я увижу тебя?» – думала девушка.
Уильям Монтгомери, бледный и одухотворенный, совершенно не походил на всех прочих коммерсантов, которых в Сейлеме было великое множество. Эти румяные, упитанные здоровячки целыми днями просиживали за кружкой пива в таверне «У Гудьюза» и заключали сделки; Уильям же частенько наведывался в дом Парришей и ухаживал за дочкой хозяина во время чаепитий и обедов и на прогулках. Когда же он впервые робко обнял ее, у нее закружилась голова, и она поняла: он – ее избранник. Добрый, умный, общительный и обожающий ее. Чего еще желать женщине?
И все же временами ее одолевало беспокойство: казалось, что Уильям слишком уж мягкий и покладистый.
Вот и сейчас она думала о том же. Женщине, твердил внутренний голос, нужен мужчина, который защитил бы ее, мужчина, который не склонился бы перед своим отцом и не пожертвовал бы женщиной, считавшейся его невестой.
Элиза пыталась отогнать эти мысли, но внутренний голос не умолкал, он все нашептывал и нашептывал…
Но, может быть, она несправедлива к Уильяму? Может, он действительно сделал все от него зависящее?
Тогда почему же она не стала его законной женой, почему сейчас моет полы на пиратском корабле.
И тут Элиза поняла, что не зря беспокоилась: внутренний голос не лгал.
Наконец, пол был вымыт, и Элиза, с трудом выпрямившись, посмотрела на капитана. Он сидел на кровати и читал книгу, причем все на той же странице, что и час назад (впрочем, девушка об этом не знала).
– Вас устраивает моя работа? – спросила она.
Капитан едва заметно кивнул:
– Вполне устраивает, мадемуазель. Должен заметить, у вас очень неплохо получилось. Однако перед ужином снова потребуется мыть полы. Подумайте, какие еще таланты могут у вас открыться.
– До ужина пока есть время, капитан, и я подумаю.
Капитан снова кивнул, однако на сей раз промолчал. Элиза со вздохом присела на стул. Потом вдруг сказала:
– Должно быть, вы очень доверяете своей команде, если позволяете себе бездельничать здесь, в то время как они трудятся наверху.
Люк наконец-то отложил книгу в сторону, «чтение» уже изрядно его утомило.
– Я ничего не выгадываю за их счет, принцесса. По всей вероятности, мне придется дежурить на палубе всю ночь, когда шторм обрушится на нас со всей силой. Нас несет прямо в пасть к нему. – Он мрачно улыбнулся. – Пусть ваш возлюбленный попробует последовать за нами.
Ощутив необычайную пустоту в груди, Элиза отвернулась, ей вдруг показалось, что каюта слишком маленькая и слишком тесная для капитана и он заполняет ее всю целиком. И еще ей почудилось… «Нет, лучше не думать, об этом», – сказала она себе.
– Капитан, могу я подняться на палубу хотя бы на минуту? Здесь так тесно… и к тому же мне хочется подышать морским воздухом.
Он пристально взглянул на нее:
– Это опасно, дорогая.
Не более опасно, чем оставаться с ним.
– Я не боюсь. Я не стану подходить близко к поручню.
Люк нахмурился:
– Вы останетесь здесь, рядом со мной. В такую погоду палуба корабля не место для прогулок.
– Я буду осторожна, капитан.
– Хорошо. Но только на минуту. – Было очевидно, что капитану очень не нравилась ее настойчивость.
Как только Элиза ступила на палубу, в лицо ей ударил холодный ветер, и она почти пожалела, что поднялась наверх. Ей было холодно даже в плаще. Присмотревшись, она заметила снежинки и крохотные кристаллики льда, кружившиеся в воздухе. Элиза невольно отступила к трапу – и вдруг наткнулась на что-то твердое и теплое. В следующее мгновение она оказалась в крепких объятиях капитана.
– Спокойно, моя красавица, – прозвучал над ее ухом голос со знакомым акцентом. – Осторожнее, иначе можно оступиться.
– А вы, капитан, разумеется, не хотели бы, чтобы вашу заложницу смыло волной.
