Гэлен Фоули - Мой неотразимый граф
Оказалось, у Мары имелись все причины быть осторожной. Той ночью в саду она узнала: ее чувства безответны. Джордан не позволил ей даже писать ему и сам отвечать не собирался.
По крайней мере он не лгал. Сейчас, оглядываясь назад, она понимала, что слишком идеализировала его — и недооценивала себя.
Теперь ее не проведешь. Джордан вовсе не само совершенство, не полубог, не герой, а просто мужчина. Даже у рыцарей без страха и упрека есть слабости.
Важно было и то, что Мара наконец осознала, что она вовсе не безмозглая дурочка, какой ее всегда считали родители, и никогда такой не была. У нее есть чувство собственного достоинства, способности, добродетели. Она преуспела во многих вещах. Стала хорошей матерью Томасу, куда лучшей, чем ее собственная мать. И возможно, она все же заслуживает любви.
При мысли о Джордане сердце Мары затрепетало, совсем как в прежние времена. Думая о встрече, она невольно задавалась вопросом: как этот новый, уставший от жизни и вовсе не безупречный Джордан и повзрослевшая и искушенная Мара отнесутся друг к другу после двенадцати лет разлуки? Время изменило обоих. Потянет ли их друг к другу, как раньше? Вспыхнет ли старая любовь?
«Опасные мысли», — одернула себя Мара. В конце концов, все может сложиться как раз наоборот. Поехав сегодня на вечер, она вернется домой с покоем в душе и сама будет удивляться тому, что видела в Джордане что-то особенное. И тогда она наконец от него освободится.
О Боже, вздохнула Мара и прикрыла глаза.
Порой уязвленная гордость напоминала ей о той ночи, когда она зачала свое дитя. Тогда она, чувствуя на себе тяжесть тела пьяного мужа, думала о Джордане. Правда, Мара всегда сомневалась, что лорд Фальконридж способен так неловко, грубо и невнимательно обойтись с женщиной.
Мара тряхнула головой, отгоняя непрошеные воспоминания.
Томас щебетал что-то на своем языке, увлеченно занимаясь кубиками и развлекая этим слуг. Несколько человек из прислуги собрались полюбоваться малышом. Мара не возражала. Их преданность мальчику заставляла мать еще больше ценить свой персонал.
Видит Бог, о сыне позаботятся, если она ненадолго отлучится к Дилайле.
В своем осторожном интересе к тому, чем занимался Джордан все эти годы, Мара была не менее упряма, чем ее двухлетний сынок, у которого самым любимым словом было «нет».
Мара с сомнением взглянула на часы. Нет никаких причин не поехать. Нельзя даже сказать, что ей нечего надеть. Модистка только что доставила новое роскошное платье из алого шелка. Так, никакой норки — темный цвет делает ее лицо безжизненным. Теперь черные перчатки. Они остались еще со времен траура. Жемчуг на шею…
Она просто обязана выглядеть сегодня наилучшим образом. Разумеется, только из принципа. Просто чтобы показать герою своих мечтаний, что она абсолютно счастлива и прекрасно обошлась без него.
Вдруг за спиной радостно взвизгнул Томас. Он в бессчетный раз опрокинул только что сооруженную башню. Рядом его старая няня миссис Басби не переставая восхваляла строителя. Мара улыбнулась. Мальчик уже снова взялся за работу. Это показалось ей весьма поучительным. Не страшись неудач, пробуй снова и снова.
Правильно, подумала она и вдруг решилась. Пирсона нет, ей приходится быть для сына и матерью и отцом. Она не подаст мальчику дурной пример, не станет отсиживаться дома в страхе перед тем, кто когда-то причинил ей боль.
— Мэри, — обернулась она к своей веснушчатой горничной. — Пусть Джек закладывает карету. Я еду в гости. — И Мара упрямо вздернула подбородок.
Гости, предвкушая удовольствие, собрались в гостиной Дилайлы. Скоро позовут к столу, а Мара так и не появилась.
Вот повезло, с иронией думал Джордан, исподтишка наблюдая за дверью. Он пожаловал сюда только ради Мары, а эта девчонка не дала себе труда приехать. Похоже, у нее не хватило духу явиться и посмотреть ему в глаза.
Остальные гости были уже на месте. Джордан оказался в толпе чужаков и случайных знакомых. Его новый друг в свете, Дилайла, стрекотала без умолку, а Джордан изо всех сил пытался скрыть разочарование. Когда же он в конце концов поумнеет?
Тем временем возлюбленный Дилайлы, долговязый Коул, стоя у камина, орлиным взором наблюдал за каждым его движением. «Не нервничай, приятель. Мне нет дела до твоей любовницы». Джордан вполуха слушал болтовню Дилайлы и жалел, что не остался дома. Следовало поработать над расшифровкой нового кода.
Вдруг в гостиной снова появился дворецкий. У Джордана оборвалось сердце. Сейчас прозвучит привычное «кушать подано», значит, она так и не появится. Вместо этого дворецкий объявил:
— Леди Пирсон. — И в комнату вошла Мара. Джордан как будто окаменел. О Боже! Все джентльмены в гостиной одарили ее восхищенными взглядами. Джордан услышал, как заколотилось сердце, на миг его охватило острое вожделение.
Не было больше веселой кокетливой барышни, за игривым флиртом прячущей свою беззащитность. В гостиную с холодной уверенностью и самообладанием вплыла потрясающе красивая женщина. Даже ее манера двигаться показывала, что она знает себе цену. «Brava, bella», — мысленно поаплодировал он, пытаясь скрыть свое восхищение.
Мара Брайс наконец обрела себя и теперь предстала в самом расцвете своей красоты.
Свечи бросали загадочные блики на пурпурный шелк ее платья. Корсаж более темного тона поддерживал великолепную грудь, отчего бледная кожа в декольте мерцала, как свет далеких звезд. Черные волосы были убраны в изящный узел со сбегающими вниз классическими завитками. Взгляд Джордана пробежал по локонам, обрамлявшим лицо, румяное от вечернего холода, и остановился на ярких розовых губах. Помада на них была того глубокого цвета, который предпочитают многие соблазнительницы.
Джордан, как и все остальные мужчины в гостиной, не отводил от нее глаз. Исключение составлял только Коул, который был всецело поглощен Дилайлой.
Мара прошла в глубь комнаты, и это ввело мужчин почти в транс. Однако так случалось и в юности. К ней всегда было нелегко подойти — вокруг постоянно толпились поклонники и воздыхатели.
— Дорогая! Я так рада, что ты приехала! — приблизилась к ней Дилайла и осторожно обняла подругу — внешность ни одной из дам не должна пострадать от проявления дружеской привязанности.
— Прости за опоздание. Хотела убедиться, что Томас действительно поправился.
— Ну разумеется. Не о чем говорить. Я все равно приказала поставить для тебя прибор. На всякий случай.
Джордан заметил, что дамы обменялись лукавыми взглядами, и спросил себя, что бы это значило. Вдруг обе они посмотрели в его сторону. И захватили его врасплох — он так бесцеремонно их разглядывал. Пришлось улыбнуться и отвесить галантный поклон, на который Мара холодно ответила из дальнего угла гостиной. А в следующий миг ее уже окружили знакомые и закрыли от его взглядов. Впрочем, это к лучшему, ибо Джордан чувствовал себя просто ужасно — сердце стучало, и он, напрягая мускулы, пытался сдержать взволнованную дрожь.
