Мэри Маккол - Когда тайна раскроется
– Мне… мне очень жаль. Я просто… знаешь, прошло столько времени, и я…
Александр покачал головой, мол, не нужно ничего объяснять. Он запустил руку в волосы, посмотрел на потолок и с силой выдохнул, пытаясь овладеть охватившими его эмоциями. Впервые в жизни он с трудом подавлял в себе желание. Он всегда насмехался над подобными вещами; но сейчас это грозило его безопасности, поскольку он не мог справиться с желанием, испытываемым к этой женщине. Попытайся он заняться с ней сейчас любовью, угроза стала бы еще больше.
Что, черт побери, с ним происходит? Большую часть своей взрослой жизни он провел, получая нехитрые удовольствия, свободные от каких-либо глубоких отношений, которые лишь усложнили бы жизнь. Но почему-то сейчас он реагировал совершенно иначе, и как раз тогда, когда ошибка могла оказаться для него смертельно опасной.
Это было очень странно. Противоречило всему, что он знал о себе, что считал не только полезным, но и необходимым, чтобы закрепиться в Данливи в звании вернувшегося графа. Но он не мог сейчас заняться с графиней любовью, как бы ни хотело этого его тело. Сейчас он должен был овладеть своими чувствами. Пытаясь убедить графиню, что он ее муж, Александр не был в состоянии контролировать ситуацию.
Элизабет снова обняла его за талию и, потянув за собой, сделала несколько шагов. Она смотрела прямо на него с невысказанным и еще не оформившимся желанием, и что-то вроде агонии было видно на ее выразительном лице. Боже правый! Но Александру необходимо все обдумать, оценить заново, попытаться избавиться от странных реакций, которые в нем вызывает эта женщина.
Александр кашлянул, прочищая горло.
– Возможно, так было бы лучше, леди, учитывая, как долго меня не было… – Он мгновение помолчал, зная, что должен найти правильный способ ей все объяснить. – Многое изменилось, Элизабет. Я изменился, и не только из-за этого, – произнес он, показывая на шрамы на теле. – Не могу отрицать, что я уже не тот человек, за которого ты вышла замуж. После того, что случилось, я не мог им остаться.
– Понимаю, – тихо произнесла Элизабет.
– Фактически мы совершенно посторонние люди, – продолжал Александр, радуясь, что хотя бы раз сказал правду. – Поэтому я не стану возражать против того, чтобы наше воссоединение произошло постепенно. Необходимо время, чтобы снова узнать друг друга.
Александр посмотрел на нее, стараясь понять, не вызовут ли его слова у нее подозрения. Он мысленно поблагодарил судьбу, когда Элизабет восприняла эти слова с облегчением, а не с подозрением. Помолчав, она ответила:
– Я была бы вам за это благодарна, милорд.
Александр кивнул. Наступила тишина, натянутая и неловкая после той вспышки страсти, которую они только что пережили. Но вопрос улажен, а это самое главное. Им нет нужды заниматься любовью, во всяком случае, пока он будет находиться в Данливи, если он поведет дело надлежащим образом.
Однако если рациональная часть его сознания могла торжествовать победу, то темная, мятежная сторона начала роптать.
«Если ты откажешься от нее так легко, – говорил мятежный голос, – это будет выглядеть подозрительно, точно также, как в случае, если бы ты настаивал на своих супружеских правах против ее воли. Найди золотую середину, иначе провалишь замысел лорда Эксфорда».
Александр чувствовал, что в Элизабет Селкерк есть что-то очень для него привлекательное – не только красивое лицо и прелестная фигура. Ее реакция на его поцелуй дала ему понять, что он имеет дело с редкой женщиной, можно сказать, одной из тысячи. Обжигающая сирена, облаченная в наряд респектабельности, обещала невыразимое блаженство человеку, который окажется остаточно искусен, чтобы высвободить ее страсть.
А Александр был весьма искусен – да простит его Бог, – отточив свое мастерство за многие годы практики.
Когда Александр заговорил, собственный голос показался ему чужим.
– Значит, договорились. Я человек терпеливый, могу подождать, пока мы оба не будем готовы возобновить наши супружеские отношения.
Элизабет округлила глаза.
– А как ты это определишь?
– Ты сама мне об этом скажешь. – Александр твердо посмотрел ей в глаза. – Может, я сильно изменился, но не в этом. Я хочу, чтобы ты этого хотела, очень хотела. В противном случае мне ничего не нужно!
Щеки Элизабет вспыхнули, но, к ее чести, она не отвела взгляда.
– А что, если я не буду готова на протяжении многих лет или вообще никогда? – спросила она с явным вызовом.
Александр медленно растянул губы в улыбке.
– Меня это не очень заботит, леди.
Элизабет залилась румянцем, но не проронила больше ни слова.
Отведя наконец от нее взгляд, Александр посмотрел на стол возле камина и увидел песочные часы. Подойдя к столу, он взял их.
– Это должно помочь нам в нашей задаче. – Он снова посмотрел на Элизабет. – Эти часы на час?
– Нет. На полчаса.
Он покачал головой, щелкнул языком и поставил часы обратно.
– Этого недостаточно. В замке есть часы на час?
– На кухне, – с удивлением ответила Элизабет.
Александр притворно улыбнулся:
– Это гораздо лучше. Я поменяю те часы на эти, чтобы не оставлять повара без часов. На протяжении недели, начиная с этого дня, я и ты будем встречаться друг с другом на час, пока песок не пересыплется. Это позволит нам лучше познакомиться друг с другом.
– Одна неделя? – нахмурилась Элизабет.
Сделанный им выбор времени показался ей довольно странным.
Александр постарался объяснить:
– Я должен снова привыкнуть к обязанностям и распорядку жизни в Данливи. А тебе нужно время, чтобы снова привыкнуть к моему присутствию. Для этого достаточно одной недели, после чего мы начнем совместные ежедневные попытки возобновить наши… интимные отношения.
Он увидел, как она с силой сжала ткань юбки.
– Очень хорошо. Но я хочу ясно дать понять: пока я не скажу тебе, что желаю этого, мы не можем, то есть мы не будем…
– Не возобновим наш союз?
Смущение на ее красивом лице от его откровенности вызвало в нем какое-то извращенное удовольствие. Он откровенно высказался о том, чего хотел бы немедленно, но чего решил пока не допустить ради них обоих.
К его удивлению, она эхом повторила:
– Да. Возобновим наш союз.
Она подняла бровь; ее нерешительность, казалось, развеялась, придав лицу Элизабет новое, более вызывающее выражение. Этот ее дерзкий взгляд неодолимо манил его.
– Ты поклянешься, что будешь ждать и не будешь пытаться восстановить наши отношения в полной мере, независимо от того, сколь сильным будет искушение, пока я не предложу тебе это?
У Александра опустился правый уголок рта, как было всегда, когда ему бросали вызов. Пульсирующая в венах кровь показалась ему горячее.
