Кэти Максвелл - Игра в любовь
Это место было ужасно грязным — и бесцветным. Все было серым или бурым. Обстановка в помещении выглядела сугубо практичной и без намека на цвет.
Собаки, наконец, оставили Айдена и расположились у камина. Судя по обглоданным костям, разбросанным по всему полу, это было их излюбленное место. У очага гордо возлежал пивной бочонок с протекающим краником. Кто-то подставил миску, чтобы его содержимое не капало на пол. Эту миску облюбовали собаки.
Перед окнами было сооружено небольшое возвышение, на котором стоял длинный стол. Стулья были расставлены как попало, словно сидевшие на них просто поднялись и вышли. Гора оловянных тарелок, кружки и большое блюдо с чем-то, отдаленно напоминающим ногу барашка, ждали, когда же их, наконец, помоют. У Энн возникло подозрение, что посуду здесь вообще никто не мыл.
Хью пересек комнату, отодвинул скатерть и уселся прямо на стол. Маленькая собачонка, из-за которой Энн чуть не упала, прыгнула ему на колени.
Но самым ужасным было то, что в комнате воняло. Из алькова несло прелой псиной. И этим запахом был пропитан весь воздух. Энн сморщила нос. Запах также шел от пола, выстланного тускло-коричневой массой высушенных стеблей и травы. Эту импровизированную циновку покрывали огромные пятна и масляные потеки. На ней было противно стоять, даже в обуви.
Она еле поборола рвотный спазм.
— Что это на полу?
Она удивилась, когда вместо ответа услышала целую лекцию:
— Это называется ситник. Его использовали еще в средние века. Готовится смесь из сушеной травы, тростника, цветочных лепестков и душистых трав, а затем ею усыпают пол.
— Зачем?
Если в этом месиве найдется хоть одна душистая травка, она отправится в Лондон пешком!
— Для теплоизоляции, — пояснил он как нечто само собой разумеющееся. После чего с изрядной долей гордости добавил: — В университете я специализировался на истории средних веков. Здесь была использована та же технология производства, что применялась шестьсот лет назад.
— А чем плохи ковры? — поинтересовалась Энн.
Хью вздрогнул, а Дикон хохотнул. Они оба предвидели реакцию ее мужа.
— Ковры не соответствуют духу Кельвина, — категорично отрезал Айден.
«А грязь и блохи соответствуют?» — чуть не вырвалось у Энн, но она вовремя остановилась. Усталость и пережитые потрясения давали о себе знать.
— У вас здесь есть слуги? — спросила она, чтобы сменить тему — Судя по состоянию комнаты, нет.
— Норвал и повар, — ответил Айден. — Этого достаточно, чтобы удовлетворить мои потребности в быту. И, кстати, мы здесь не придерживаемся этикета. Я специально уехал из Лондона, чтобы избавиться от глупых условностей так называемого высшего общества. Здесь я могу делать все, что сочту нужным, и мне не надо ни перед кем за это отчитываться.
Пока он говорил, маленькая собачонка спрыгнула с колен Хью. Царапая когтями поверхность стола, она подбежала к недоеденной бараньей ноге и стала ее грызть.
Энн чуть не потеряла сознание. Вмиг она взобралась на помост и согнала собаку со стола. Но на пса это ничуть не подействовало. Он всего лишь залез под стол, чтобы тут же как ни в чем не бывало снова на него запрыгнуть. И Хью позволил ему это сделать!
Она больше не могла сдерживаться.
— Да здесь немногим лучше, чем… чем в каком-нибудь охотничьем домике!
— А что плохого в охоте? — спросил Хью, искренне недоумевая.
— Да, — тут же поддержал его Дикон. — Мы любим охоту.
— Настолько, что готовы размалевать себя синей краской и вырядиться в юбки, — выпалила Энн. — Это ребячество какое-то!
— Это не юбки, — раздался сзади голос Айдена.
Она обернулась, понимая, что допустила оплошность.
— Я не хотела никого этим обидеть…
— Вы сочли нас глупцами, — развил он ее мысль. — На нас были настоящие охотничьи килты, совершенно идентичные тем, что носили во времена, когда был построен этот замок. Согласен, может, синяя краска — это немного и… глуповато, но это ритуал, которого придерживаемся мы с Хью и Диконом. В средневековых общинах ритуалы имели большое значение.
Он мог бы преподавать в Оксфорде.
Дикон от всей души наслаждался ее стесненным положением, ему явно не терпелось подлить масла в огонь:
— Между прочим, с тех пор как король дал свое согласие, многие достойные шотландцы носят килты. И если вы, дорогуша, собираетесь здесь остаться, то вам придется привыкнуть к виду обнаженных мужских ног.
— Она здесь не останется, — твердо заявил Айден.
В тот момент Энн едва не согласилась сию же секунду покинуть замок. Но затем она напомнила себе о том, какое неизгладимое впечатление произвел на нее Кельвин с первого взгляда.
Она собрала волю в кулак.
— Мне еще многому нужно научиться. Наверное, лучше будет обсудить все эти вопросы с утра.
— Энн, здесь нечего обсуждать.
— Всегда найдется что-то, что можно обсудить, — возразила она, следуя тактике тетушки Мэйв, которую она часто применяла к дядюшке Роберту.
Но с Айденом это не сработало. Он взорвался:
— Четырех часов брака с вами достаточно, чтобы я никогда, слышите, никогда не согласился дальше продолжать этот цирк!
Энн не знала даже, что на это ответить. Она не могла говорить в присутствии этих двоих — Дикона с его злорадной ухмылкой и Хью с его сочувствующим взглядом.
— Вообще-то мы женаты уже чуть больше полутора недель.
— Что? — переспросил Айден почти угрожающе.
Она прокашлялась.
— Я имею в виду, что наш брак длится уже больше нежели… если считать со дня церемонии.
— Я не хочу жениться. — Он поднял глаза к небу. — Господи, за что мне все это?
Энн попятилась. Никто еще из-за нее не взывал к Богу.
— Я бы все-таки хотела пройти в свою комнату.
— Пожалуйста, — чуть ли не прорычал Айден. Он подошел к лестнице и принялся звать Норвала.
Из комнаты под лестницей вышел старик.
— Да, лэрд?
— Проводи принцессу Энн в ее комнату. Гостевую комнату, — подчеркнул он.
Энн могла бы возразить, но не стала. Пора было действовать осмотрительнее — это нужно было сделать еще тогда, когда она только вошла в эту комнату.
Лучшая тактика сейчас — это проявить послушание. Долгие годы, пока она жила на правах бедной родственницы, научили ее гибкости и осторожности. Она понимала, что изначально повела себя неверно, и теперь нужно было это расхлебывать.
Со стола, на котором валялось множество каких-то кусочков и обрывков, Норвал взял огарок свечи и зажег его от настенного факела. Она украдкой посмотрела на мужа. Айден, нахмурившись, глядел на пламя.
