Трейси Энн Уоррен - Случайная люовница
— Камилла, — предположил Тони.
— Аврора, — высказал свою догадку Ховард, выкладывая карту.
Рейф сделал глоток вина.
— Джоан, быть может.
Их поддразнивания напомнили ему, как он сам играл в такую угадайку в карете, и плоть его зашевелилась от жаркого воспоминания о том, что произошло между ним и Лили.
— Как ее зовут, не имеет значения.
Поскольку ее имя — это все, что он о ней знает.
— Ага! — торжествующе воскликнул Тони. — Значит, все-таки причина — женщина.
— Не обращай на них внимания, — посоветовал Рейф. — Хотя если захочешь откровенничать, ты же знаешь, что всегда можешь мне все рассказать, — добавил он с добродушной улыбкой.
Итан покачал головой:
— Спасибо, пока нечего.
Хотя, возможно, ему стоило бы рассказать Рейфу, ведь его друг обладает способностью знать все и всех, да еще немножко сверх того. Богатый финансист, который поднялся до положения аристократа лишь в прошлом году, Рейф мог собрать нужную информацию о людях, с которыми никто из них не может даже надеяться соперничать. Если кто-то и мог отыскать Лили, то только Рейф. «Видит Бог, сам я потерпел неудачу», — размышлял Итан.
Как только наемный экипаж тронулся, он отправил одного из своих лакеев проследить за ним. Вернувшись тем вечером, его слуга доложил, к его немалому удивлению, что кеб высадил молодого человека возле гостиницы, а не у частного дома, как он полагал.
На следующее утро, едва рассвело, он, не став завтракать, отправился в ту гостиницу справиться о ней. Портье за стойкой сказал, что некий Джек Бейн переночевал у них, но отбыл меньше часа назад, не оставив своего дальнейшего адреса.
Итан битый час проездил в своем фаэтоне по району в смутной надежде, что может увидеть ее, но тщетно. Что собирается сказать или сделать, если найдет ее, он не знал.
Возвратившись домой, он велел себе забыть ее. Их случайная встреча была интересной, но она завершилась. Лили будет продолжать жить своей жизнью, а он — своей.
И все же он не мог перестать думать о ней, гадая, кто она на самом деле, беспокоясь, все ли с ней в порядке.
«Не грозит ли ей какая опасность? — то и дело спрашивал он себя. — Здорова ли она?»
Возможно, не следовало ему отпускать ее в том наемном экипаже, а настоять на том, чтобы самому отвезти ее домой, что бы она там ни говорила. Почему она поехала в гостиницу? Было ли это еще одной частью ее так называемого спора с подругой? Или существует другое объяснение? И есть ли у нее вообще дом в Лондоне? Или подруга, которая заключает столь возмутительные, безответственные пари?
Когда дело касалось Лили, он не мог быть уверен ни в чем. Единственное, что он знал наверняка, — это то, что еще никогда не встречал более жизнерадостной, умной, независимой девушки. Она попеременно то раздражала, то забавляла, то изумляла его. Еще она воспламенила его кровь, заставив почувствовать такое возбуждение, которого он не испытывал с тех пор, как был похотливым юнцом, только-только постигающим ни с чем не сравнимые радости женских ласк и объятий.
Как ни старался, он не мог выбросить ее из головы, как, впрочем, и из сердца. Три дня минуло, а он все еще помнит изысканно сладкий вкус ее поцелуя, ощущает чистый ванильный запах кожи, теплоту ее нежного прикосновения, смелого и в то же время удивительно невинного.
Как он мог потерять ее, когда все только-только началось?!
— Итан, очнись. Должно быть, она и вправду необыкновенная.
Он услышал замечание Тони и, вскинув глаза, встретился с заинтересованным взглядом друга.
— Это не имеет ни малейшего значения, поскольку я ее больше не увижу. — Итан помахал веером карт в руке. — Так мы играем или нет?
Три недели спустя Лили вышла из своего новенького ландо. Лакей помогал ей сойти на тротуар, а кучер твердой рукой удерживал новую упряжку, состоящую из пары гнедых. Незаметно расправив юбки своего элегантного дневного платья из черного шелка, она взглянула вверх, на городской дом своей подруги Давины Финч, точнее Давины Коутс, поскольку она теперь замужняя женщина.
Несмотря на дружеский обмен письмами в последнюю неделю, Лили не вполне знала, чего ждать. В конце концов, что можно сказать подруге, с которой ты не виделась и не общалась целых восемь лет?
Конечно, она дорожила воспоминаниями о Давине, ведь они были так близки, когда учились в пансионе для благородных девиц мисс Твидмон. С самой первой минуты знакомства их с Давиной связывало то, что они обе очень скучали по дому.
Как Лили теперь понимала, мама просто хотела дать ей хорошее образование. Год за годом сменявшие друг друга гувернантки не могли справиться с Лили, вольно носившейся по камням и утесам, которые тянутся вдоль живописной береговой линии Корнуолла.
Давина, не в пример подруге, училась быть леди практически с пеленок. Ее отец, богатый торговец шерстью из Лидса, всегда возлагал большие надежды на свою дочь. Давина, обещал он, выйдет замуж только за аристократа.
И похоже, ее отец достиг своей цели, размышляла Лили, поднимаясь по парадным ступенькам и входя в изысканный Мейфэр лорда и леди Коутс. Дворецкий приветствовал ее, затем проводил в малую гостиную, попросив подождать, пока он сообщит госпоже о ее приходе.
Оглядевшись, Лили залюбовалась нежно-розовыми обоями с цветочным узором и темной мебелью красного дерева с резьбой в египетском стиле. Хотя комната была красивой, Лили обнаружила, что предпочитает более простую обстановку своего дома.
Расположенный в богатой части Блумсбери, ее уютный дом был теперь для нее всем. Она без труда подобрала персонал, ибо большая часть слуг прежнего хозяина пожелала остаться у нее в услужении. Дом даже мог похвастаться дружелюбным хвостатым жителем: большим серым полосатым котом по кличке Мозер.
Вскоре после заселения, однако, Лили начала сознавать новую проблему — она одинока. Когда она бежала в Лондон, то была сосредоточена исключительно на побеге и достижении свободы. Но как только попала в город и добилась своих первоначальных целей, реальность ее новых обстоятельств быстро стала очевидной.
Как и стремилась, она жила самодостаточной жизнью. Но это не означало, что ей хотелось оставаться одинокой. В конце концов, она же не затворница. И все же без поддержки родственников и друзей она не имела связей в обществе и возможности получить туда доступ.
К ее отчаянию, мысли тут же устремились к маркизу Весси, и сразу тепло растеклось по телу. Хотя со времени их встречи прошло уже несколько недель, он по-прежнему не выходил у нее из головы.
Какая ирония, признавалась она себе, что он — единственный человек, которого она знает в Лондоне! Но об обращении к нему не может быть и речи. Во-первых, ни одна приличная женщина не попросит об услуге джентльмена, который не является членом ее семьи. А во-вторых, у них с лордом Весси имеется общая, пусть короткая, но значимая история, которую она предпочла бы сохранить в тайне. Она не собирается больше никогда с ним видеться, и это статус-кво должно сохраняться.
