Барбара Картленд - Голубоглазая ведьма
– Посмотрите, милорд, у нее платье все заляпано кровью, – тоном профессионального обвинителя заметил старик.
Маркиз только теперь обратил внимание на наряд девушки. Он безошибочно определил, что она происходит вовсе не из тех слоев общества, что ее гонители.
Муслиновая косынка, отделанная тонким кружевом, конечно, разорванная и перепачканная грубыми руками, оттеняла белизну ее шеи, а на широкой юбке виднелось пятно крови, явно принадлежавшей петуху, сочтенному главной уликой против этой девушки.
– Так, значит, вы нашли ее на камнях друидов? – уточнил маркиз.
– Ага, ваша милость, там и нашли, – снова заговорил словоохотливый старик. – Это все молодой Род. Аккурат заметил ее, когда шел на работу. Ну, он тут же за соседями. Те прибежали, видят – ни дать ни взять – ведьма. Кто же еще, ваша милость, будет лежать на камнях друидов с пятнами крови на платье! – резонно закончил пояснение старик.
Маркиз не мог не признать, что старик в некотором роде прав.
Огромные камни, нагроможденные на пустынном берегу, порождали среди местного населения массу суеверий. Сам маркиз полагал, что эти валуны были доставлены на это место викингами и служили им маяками или пограничными столбами. Но в понимании местного крестьянства они олицетворяли зловещие магические силы, витавшие над этими местами со времен друидов. Любой из здешних жителей скорее согласился бы переночевать на кладбище, чем хотя бы приблизиться к камням после наступления сумерек.
– Она лежала там без сознания, как сейчас? – осведомился маркиз, с невольным сочувствием глядя на девушку.
Говоря эти слова, он заметил, что ее ресницы дрогнули. Они были так густы и длинны, что на ее скулах от этого движения шевельнулась тень.
– Спала себе после жертвоприношения, – донесся чей-то голос из толпы.
Голос принадлежал женщине, и маркиз уловил в нем злобную радость. Он припомнил, что, судя по тому, что ему приходилось читать о тех случаях, когда речь шла об охоте на ведьм, женщины всегда превосходили мужчин в жестокости и упрямстве.
Присмотревшись к ужасным кровоточащим царапинам на лбу и щеках девушки, маркиз подумал, что это явно дело женских рук.
Скорее всего это крестьянки разорвали грубыми пальцами муслиновую косынку. Они же натравили на эту несчастную местных мальчишек, предоставив им случай безнаказанно поиздеваться над этой колдуньей, вырядившейся благородной барышней.
Бросив взгляд на кровавое пятно, маркиз спросил:
– И вы утверждаете, что эта девушка голыми руками в одиночку свернула голову петуху?
– Так оно и есть, ваша милость, – ответила еще одна осмелевшая женщина из толпы. – Шею отвернула, а кровь – высосала. Она ж ей как воздух нужна. Не испив крови, ей не долететь до дьявола!
– Для чего бы ни была нужна кровь, вы считаете, что девушка сама справилась с петухом?
– Считаем! И что из этого? – с вызовом выкрикнула третья женщина.
– А чего бы ей не справиться? - подхватили остальные.
Вдруг собравшиеся заговорили все разом. Кто-то даже, выйдя вперед, бросил к ногам маркиза злосчастного обезглавленного петуха.
– Вот, посмотрите сами, ваша милость, у петуха голова скручена и шея обломана!
– Еще вчера это был молодой, полный сил петушок, – заметил маркиз. – Чтобы расправиться с ним таким образом, требовалась немалая сила.
С отвращением посмотрев на окровавленную тушку птицы, маркиз продолжал:
– Если ведьма, как вы утверждаете, сделала это собственными руками, то почему у нее на руках нет крови?
Толпа подалась вперед. Вытягивая шеи и приподнимаясь на цыпочки, собравшиеся разглядывали безжизненные руки девушки. У нее были маленькие изящные кисти с тонкими, длинными пальчиками с миндалевидными ногтями.
Даже странно, что при такой грязной одежде, в платье, запачканном кровью, девушка сохранила такие чистые ручки.
Воцарилось молчание.
– Те из вас, кому случалось убивать кур, должны знать, как трудно свернуть птице шею. Невозможно лишить петуха головы, не испачкав рук, – уверенным тоном заявил маркиз.
– А может, она его заколдовала, – несмело предположил кто-то из толпы.
– Вот и надо ее испытать! – сделал вывод упрямый старик. – Если потонет, значит, она правда ни в чем не виновата.
– Вы не имеете права чинить самосуд и знаете это не хуже меня, – оборвал его маркиз. – Я думаю, что, очнувшись, эта девушка объяснит, как она оказалась на камнях друидов. И почему, если это не было никем подстроено, чтобы натравить на нее местных жителей, в ее руках оказался этот обезглавленный петух.
Маркиз с упреком оглядел окружающих. Ему показалось, что крестьяне как будто бы устыдились и немного оробели.
– Мы только делали, как наши деды-прадеды, – принялся оправдываться старик. – Но тут у нас, ваша милость, есть несколько человек, с которыми приключаются такие несчастья, что без колдовства явно не обошлось.
– Да, это правда, – подтвердил нестройный хор голосов.
– Вон у Вилла Холстеда корова на той неделе пала. С утра была жива-здорова, а к вечеру издохла.
– При чем тут эта девушка? – сурово возразил маркиз. – Возвращайтесь к своей работе и впредь не забывайте, что судить полагается магистрату, а не толпе.
Он произнес это так громко и угрожающе, что крестьяне, опасливо поглядывая на него, стали расходиться.
Пыл ненависти угас. Если бы эти люди могли логически рассуждать, они бы и сами удивились, что несколько минут назад горели такой ненавистью к этой слабенькой, почти бездыханной девушке.
– А с ней что будет? – полюбопытствовал все же старик. – До Хелмсфорда-то путь не ближний. Ведь никто не даст свою телегу, чтобы ее туда свезти.
Без долгих размышлений маркиз ответил:
– Я возьму ее с собой.
– Как это возьмете, ваша милость?
– Я отвезу ее к себе в имение и попытаюсь узнать, что с ней произошло. Правда, я не уверен, что она выживет. А если она умрет, вам предстоит отвечать за убийство, ведь погибла она от ваших рук.
Самые храбрые из толпы, те, кто пожелал досмотреть происшествие до конца, в панике покинули это место так поспешно, что их уход правильнее было бы назвать бегством.
Остались только старик да туповатый на вид малый, который, по-видимому, из-за своего слабоумия не разобрался в ходе событий и продолжал бессмысленно сжимать в кулаке ком грязи.
– Поднимите ее и положите на пол фаэтона, – распорядился маркиз.
Мужчины безропотно исполнили его приказание.
Поднять девушку было совсем не трудно. Они положили почти невесомую фигурку на пол фаэтона и прикрыли ее плащом так, что из-под него остались видны только лицо и руки.
Занимая свое место, маркиз не преминул заметить, что грум передал ему поводья быстрее, чем обычно, и с особой охотой пересел на лошадь, стараясь держаться подальше от молодой колдуньи.
