Кэтрин Коултер - Дочь викария
Томас снова расхохотался. Он не помнил, когда еще так веселился в присутствии постороннего человека. До сих пор жизнь его не баловала.
А Мегги посчитала, что Томас смеется не когда хочется, а когда считает нужным, и, значит, он человек хладнокровный и расчетливый. Поэтому пристально наблюдала за Томасом, когда тот заметил:
— Видите ли, это я поставил стакан возле орхидеи, чтобы точно знать, когда можно без опаски вернуться в гостиную. Даже сейчас он не подрагивает. Значит, пора. Но сначала давайте посмотрим, прекратилось ли кровотечение.
Он развернул платок и поднял ее руку.
— Да, все в порядке.
— Спасибо, милорд. Может, я не слишком разбираюсь в тонкостях светской жизни, но все же до этой минуты никто и никогда не высасывал мою кровь. Или лизал палец.
Желудок Томаса судорожно сжался. Похоть. Это была похоть, поразившая его мгновенно. Он присмотрелся к Мегги, увидел, что она не понимает дразнящего обещания, содержавшегося в ее бесхитростных словах, не ведает, что они сулят, по крайней мере, на первый взгляд, умение, доставляющее немало удовольствий мужчинам. Нет, она просто слишком откровенна, эта дочь викария, которой только недавно исполнилось девятнадцать.
— Никто? — медленно протянул он. — Значит, я расширил ваш кругозор.
— Мой отец будет беспокоиться, куда я пропала, — резко бросила она, направляясь к выходу. — Но мне было приятно разделить с вами убежище.
Она хочет покинуть его? Вот так просто взять и покинуть? Еще один удар по самолюбию!
— Мисс Шербрук, минуту, пожалуйста! Не хотите покататься со мной завтра утром?
Этим он на секунду привлек внимание девушки. Правда, она не колеблясь учтиво ответила:
— Благодарю за приглашение, милорд, но нет. Я не хочу кататься с вами завтра утром.
Ему словно дали пощечину. Отказать самому графу?! Ей захотелось рассмеяться при виде столь явно оскорбленного мужского тщеславия, но она не рассмеялась. Скорее бы выбраться отсюда!
Только сейчас Мегги сообразила, что ей не следовало оставаться с ним наедине. Очевидно, у него сложилось неверное представление о ней. Она не желает знаков внимания ни от него, ни от любого другого мужчины. И она не была бы сейчас с ним, если бы все сложилось иначе… не важно. Главное, что она ошиблась.
Он отчетливо ощутил ее отчужденность. Ощутил, но не понял причин. Она была так чистосердечна, так естественна. И внезапно превратилась в холодную, неприветливую особу.
Но Томас, несмотря на ее полнейшее безразличие, все же продолжал упорствовать.
— Мой управитель, очень старый человек, пальцы которого трясутся при перемене погоды к худшему, утверждает, что завтрашнее утро выдастся необычайно теплым. Идеальная возможность для прогулки верхом.
— Мистер Хенгис известен своими предсказаниями погоды в здешних местах. Уж не знаю насчет трясущихся пальцев, но надеюсь, утро будет солнечным и вы прекрасно проведете время. А меня увольте, милорд. К тому же мне нужно идти.
Она снова повернулась.
— Значит, вы в восторге от своего первого лондонского сезона? Намереваетесь в апреле вернуться в столицу?
— Нет, — бросила она, не оборачиваясь. Чувствуя, как на нее волнами накатывают его досада и раздражение… и что-то еще. Почему ему так необходимо ее общество? Странно и непонятно.
— Прощайте, милорд.
— Меня зовут Томас.
Мегги была готова поклясться, что расслышала произнесенное себе под нос «черти бы тебя побрали».
— Да, — кивнула она. — Я знаю.
И с этим оставила оранжерею Стрепторпов с ее пьянящими запахами и одуряющей жарой.
Томас остался на месте, провожая взглядом быстро удалявшуюся девушку. Чудесные волосы, каштановые, с вкрапленными светлыми прядями различных оттенков, от совсем белого до русого, точно такие же, как у викария. И глаза тоже его, светло-голубые.
Томас вздохнул и последовал за девушкой. По правде говоря, его немного подташнивало от назойливых цветочных ароматов.
В большом холле толпились гости, но Мегги Шербрук среди них не было. Будь она проклята! В конце концов, он не тролль и не вампир. Что это с ней такое?
Он держался крайне вежливо и очаровал всех присутствующих, перед тем как распрощаться.
Может, она не ездит верхом? Да, наверное, и просто стыдится признаться в этом. Нужно придумать что-то еще. Ей уже девятнадцать. В ее возрасте давно уже следует подумать о замужестве. Собственно говоря, она почти старая дева. А ведь он молод, богат, здоров и даже имеет титул. Чего еще может желать девушка?
Господи Боже, ко всему прочему она еще и дочь викария.
И к тому же дрессирует кошек.
Глава 6
Мегги играла с Рори, одновременно рассказывая истории котах-чемпионах прошлых лет. Наиболее знаменитым считался Джилли из Маунтвейлского питомника, умерший два года назад в весьма преклонном возрасте.
— Когда бежал Джилли, у остальных почти не было шансов, — объяснила она, вручая Рори маленькую фигурку кота, вырезанную из вишневого дерева и раскрашенную в черный, серый и белый цвета: масть Джилли. — Видишь, как высоко он держит хвост? Скаковые кошки всегда высоко держат хвосты. Мне сказали, это означает, что они очень горды. Знают, чего стоят, и очень довольны миром и своим в нем местом.
— Мегги!
— Да, дорогой?
— Мне что-то не по себе.
Мегги задохнулась от страха. Только через несколько секунд она догадалась приложить ладонь ко лбу малыша. От него полыхнуло жаром. Лихорадка. Он где-то подхватил лихорадку. А ведь они были так осторожны: не выпускали детей из дома, как могли, старались развлекать, и все же Рори умудрился заболеть.
Она подхватила его на руки: нелегкая задача, потому что для своего возраста Рори был довольно велик.
— Пойдем лучше к маме.
Рори, очень независимый малыш, на этот раз даже не пытался вырваться. Нет, он тяжело обвис в ее руках, прислонившись щечкой к плечу. И это еще больше напугало Мегги. Неустанно повторяя молитвы, умоляя Бога о милости, она спустилась вниз, в гостиную, где отец и Мэри Роуз беседовали с мистером Сэмюелом Притчертом, младшим приходским священником.
— Мэри Роуз, — тихо окликнула она мачеху. Та подняла глаза, и улыбка на ее губах мгновенно застыла, потому что она поняла, сразу поняла: что-то неладно. Что-то очень неладно с Рори. Рори болен! Лихорадка!
— О нет, только не Рори! О нет, Тайсон!
Тайсон мигом очутился рядом с Мегги и взял у нее малыша.
— Что с тобой, мой мальчик? Немного скис?
Он дотронулся до щек и лба сына и едва не вскрикнул от ужаса.
— Ладно, — спокойно продолжал он. — Сейчас я отдам тебя маме, схожу кое-куда и вернусь. А ты отдыхай.
— Да, папа, Мне плохо.
