Франсин Риверс - Эхо во тьме

— Азарь… — хрипло произнес он.

— Уйди, — сказала она дрогнувшим голосом. — Пожалуйста, уйди.

Марк сделал так, как она просила, но вместо того чтобы пойти в свои покои, он пошел вниз. Накинув на плечи плащ, он вышел из дома.

Ему нужно будет больше узнать о ней.

Он шел по улицам к центру Ефеса. Время было позднее, и вокруг слонялись толпы людей, собираясь возле дверей и на углах улиц, чтобы поболтать или посмеяться. Он не обращал на них никакого внимания и шел в нужном направлении. Дойдя до нужного ему адреса, он постучал в дверь. Ему открыл слуга.

— Мы сейчас не принимаем. Приходи…

Марк толкнул дверь и решительно вошел в переднюю.

— Доложи врачу, что пришел Марк Люциан Валериан, хочу видеть его по важному делу.

В ожидании хозяина дома он прохаживался взад-вперед.

Наконец вошел Александр и холодным взглядом оглядел гостя.

— Тебя прислала Рафа?

— Я пришел не по поводу своей сестры, — сказал Марк, обратив внимание на то, как Александр сощурил глаза. — У меня есть вопросы, на которые я хотел бы получить ответы.

Александр усмехнулся.

— Беспокоишься о своем здоровье?

— Нет, я хочу расспросить тебя о той женщине, которую ты прислал, чтобы позаботиться о моей сестре.

— Я ее туда не посылал, Валериан. Скажу больше — если бы я мог настоять на своем, Рафа по-прежнему была бы здесь, со мной! — С этими словами врач повернулся и пошел к себе.

Не растерявшись, Марк последовал за ним во внутренний двор. Александр повернулся к нему, и его глаза сверкали гневом.

— Рафа напрасно теряет время с твоей сестрой. Я уже говорил ей это, когда мы впервые осмотрели Юлию. Рафа ничем не сможет ей помочь, если только не получит от Бога еще одного чуда.

— Еще одного чуда?

— Ты что, даже не знаешь, кто живет в твоем доме, Валериан?

— Так расскажи мне.

— Это началось несколько месяцев назад, когда нас вызвали в дом одного делателя идолов, чья жена уже два дня никак не могла разродиться. Когда я ее осмотрел, я понял, что ребенок не сможет родиться и его нужно умертвить, иначе умерли бы и ребенок, и сама роженица. Но Рафа была со мной не согласна. Она прикоснулась к животу роженицы. Ребенок повернулся в утробе и вышел. Вот так! — Александр щелкнул пальцами и напряженно рассмеялся, глядя Марку в глаза. — А твоя сестра позвала нас, потому что уже была наслышана о Рафе. Ей тоже хотелось чуда. Но она его не получила.

Марк сощурился.

— Как-то странно ты говоришь о Юлии. Не сомневаюсь, что среди твоих пациентов были и другие женщины, которые жили такой же жизнью, как и она.

— Гораздо больше, чем мне хотелось бы.

— И ты всех их предавал забвению?

— Распутство приносит свои неизбежные плоды.

Марк снова прищурил глаза и вспомнил еще одного человека, после чего покачал головой.

— Твоя неприязнь к моей сестре заходит гораздо дальше, чем твоя неприязнь к ее образу жизни. Это личная неприязнь.

— До того вечера, когда меня с Рафой вызвали к твоей сестре, я ее никогда не видел. Но уже в первые минуты знакомства я понял, что это самая эгоистичная женщина из всех, которых я только встречал. Скажу тебе честно, что мне вообще хотелось предоставить ее самой себе.

— Но Азарь другого мнения.

Александр помолчал с минуту. Ему хотелось ударить Марка, позвать Рашида и предоставить ему возможность закончить то, что тот пытался сделать с помощью своего драгоценного ножа. Но он знал, что и то, и другое невозможно. И он приложил все силы к тому, чтобы успокоиться и судить о людях более трезво. Он заставил себя говорить спокойно.

— Рафе не нравилась та участь, которая ожидала ее. Люди начинали смотреть на нее как на богиню. А она говорила, что Рафа, то есть целитель, — это Бог, а не она. Поэтому она и ушла.

— Она могла уйти куда угодно. Могла бы вообще уйти из Ефеса. Почему же она решила отправиться к моей сестре?

— Наверное, она пожалела ее, Валериан. Зачем тебе знать, почему все так удачно сложилось? У твоей сестры не было денег. У Рафы их было больше, чем она сама хотела.

— Что? — ошеломленно спросил Марк.

— Рафа поддерживала твою сестру материально, пока ты не вернулся и не перевез ее к себе. — Александр видел, что это было для Марка настоящим откровением, и пожалел о том, что рассказал ему об этом. — Для Рафы деньги не значат ровным счетом ничего. Она отдает их другим людям так же быстро, как и получает.

— Не понимаю. Почему она решила ухаживать за Юлией?

— Наверное, ты никогда и не поймешь, Валериан, — сказал Александр, засмеявшись. — Не знаю, пойму ли это я сам. — Часто ли ему приходилось видеть в жизни людей, которые отказывались от денег и богатства, ради того чтобы заботиться о тех, кто когда-то отправил их на смерть?

Спустя какое-то время Марк вполголоса произнес:

— Она напоминает мне одного человека, которого я хорошо знал.

Александр похолодел, по его спине пробежали мурашки. Он пристально вгляделся Валериану в глаза.

— Я знаю, что она из Галилеи, — сказал Марк.

Александру становилось все страшнее.

— Откуда тебе это известно?

— Узнал по акценту. И она христианка. — Покачав головой, Марк уставился на Александра и слегка нахмурился, увидев, как смотрит на него врач. Александр явно чего-то боялся! — Ты ведь что-то знаешь о ней.

В этот момент кто-то вошел в помещение. По мере того как шаги приближались, Марк повернулся на звук и увидел мужчину в длинном белом одеянии. Мужчина остановился и посмотрел на Марка немигающими темными глазами.

— Ты! — произнес Марк, узнав в нем того самого человека, который напал на него возле храма Артемиды.

Рашид вынул свой нож.

— Убери нож, глупец! — закричал Александр.

— Кто этот человек, Амандин? — требовательно спросил Марк. — И что он делает в твоем доме?

— Я — Амрафель Рашид Хед-ор-лаомер, — совершенно спокойным голосом сказал араб.

Марк с презрением оглядел его.

— Может быть, ты скажешь мне, зачем ты хотел убить меня возле храма Артемиды. Потом можешь попытаться сделать это еще раз. — Глаза Марка заблестели. — Только предупреждаю, что сейчас, в схватке лицом к лицу, тебе это будет сделать не так-то просто.

— Рашид, не делай глупостей! — сказал Александр.

Повисла напряженная тишина, Рашид пристально, оценивающе смотрел на Марка. Многие римляне с удовольствием занимались физическими упражнениями и умели драться один на один. Валериан был крепко сложен, и в его глазах Рашид не увидел ни тени страха.

— Ну что молчишь? — насмешливо сказал ему Марк. Александр встал между ними, и Марк сказал, обращаясь уже к нему: — Кто он для тебя, Демоцед?