София Каспари - В стране кораллового дерева
С началом атаки Педро выбрался из укрытия и проскользнул к дому. Здесь, с тыла, все еще было тихо. Он тщательно осмотрел фасад и каждое окно. Одна дверь оставалась открытой. Внизу был своего рода подвал, но он не полностью находился под землей. Вход в него, очевидно, располагался внутри дома. Неужели девочки там?
Педро обнаружил старую трухлявую балку и взобрался по ней в надежде, что она его выдержит. Теперь он смог заглянуть в окно первого этажа, но ничего не увидел. Стекла запылились, наверное, их давно не мыли. Возле оконного проема были грубо вытесанные ставни.
Педро решил осторожно разбить стекло, надеясь, что в общем шуме это не привлечет внимания. Он достал платок и обмотал им рукоятку ножа. Решительным ударом Педро разбил окно. Посыпались стекла. Их звон смешался с грохотом перестрелки и криками нападающих. Педро спрятал нож под одежду, схватился обеими руками за раму и влез внутрь. Он мягко, как кошка, спрыгнул на пол комнаты и задернул занавески. Ему сразу же стало ясно, в чью комнату он забрался: повсюду были разбросаны вещи Умберто.
Педро прислушался. В доме было тихо. Он осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Там было темно. Откуда-то издалека доносились голоса, значит, в доме оставались люди. Педро прислушался, выскользнул в коридор и пошел дальше. В конце, похоже, находилась большая комната. Дверь в нее была открыта. Педро различил мужские голоса. Рядом была лестница. Она вела на второй этаж.
Стараясь не издавать ни звука, Педро проскользнул дальше, прячась за большими напольными часами. Очень осторожно он заглянул за угол и увидел четверых мужчин, которые смотрели наружу, наблюдая за сражением. Посреди комнаты он смог различить люк — вход в подвал. Значит, девочек там, скорее всего, не было. Но где же их могли спрятать? Неужели на втором этаже? И как ему туда пробраться?
— О господи, они все стреляют, никак не прекратят. Что, если девочки уже ранены?
Виктория, еще недавно такая отважная, теперь пала духом. Анна протянула ей руку.
— Педро, Эдуард и его люди сделают все возможное, Виктория. Доверься им. — «Нам не остается ничего другого», — добавила она про себя. Анна помедлила, прежде чем снова заговорить. — Может, девочек вообще нет на эстансии. Мы же не знаем этого наверняка…
— Я чувствую это, — сказала Виктория и приложила руку к сердцу. — Моя малышка там.
Анна глубоко вздохнула.
— Ну, тогда мы должны просто ждать. Скоро мы наверняка все узнаем.
— Я ненавижу ждать! И всегда ненавидела.
Виктория быстро провела рукавом платья по глазам. Анна решительно помотала головой. Хоть бы Викторию не посетила очередная безрассудная идея. Слава богу, что их еще не заметили.
— Нам не остается ничего другого.
Виктория горько усмехнулась.
— Да, мы, женщины, должны ждать. Мы ждем, когда наши мужчины вернутся. Мы ждем, пока нам принесут весть, добрую или дурную. Мы должны ждать, переживать страх, печалиться и хоронить наших близких… Больше нам ничего не остается… Я ненавижу это, я это ненавижу!
Анна заметила, что и Виктория крепко сжимает поводья, но она больше не рвалась вперед. Некоторое время подруги молчали.
— А что, если мы подъедем еще ближе?
Анна покачала головой, но она понимала, что это бесполезно. Ей было знакомо это выражение лица Виктории, она знала ее решительность.
— Совсем немного, — сказала Анна.
Они пустили лошадей шагом, надеясь на то, что таким образом не привлекут к себе внимания. Шум сражения становился все громче. Здания приближались и становились все больше. Женщины уже могли различить сражавшихся. Наконец Виктория остановила лошадь. Подруги разглядывали дом и пытались разобраться в ходе сражения. Они напряженно следили за тем, что было впереди, и, когда заметили, что за ними тоже наблюдают, было уже слишком поздно. Словно из-под земли появились трое мужчин и окружили их.
Анне стало дурно от страха.
Эдуард сразу заметил изменения. Постепенно выстрелы стали стихать. Крики и топот копыт удалялись, указывая на то, что противник отступает. Наконец раздался голос Густава.
— Эдуард!
Эдуард не отозвался. С одной стороны к нему подъехал Лоренц, с другой — брат Элиаса, Ноах. Лоренц вопросительно взглянул на Эдуарда. Снова раздался голос Густава:
— Эдуард! Я знаю, что ты там, и уверен, что ты хочешь вести переговоры, поэтому отвечай!
Эдуард сомневался. Произошли какие-то изменения. Что-то пошло не так. Но он, черт возьми, еще не знал, что именно пошло не так! Когда Лоренц указал на что-то рукой, Эдуард тут же обратил на это внимание. В тот же миг у него внутри все сжалось. В горле появился ком. Он хотел что-то сказать, но слова застревали в горле.
«Нет, — подумал он, — нет… Анна… У них Анна». Анна стояла там, рядом с Викторией. Их охранял Пит, мужчина с ледяными глазами, которому Эдуард никогда не доверял. Он не мог видеть Густава, но слышал его голос. Наверняка брат находился за кирпичной стеной. И точно, Эдуард заметил движение. Спустя мгновение Густав встал во весь рост в воротах эстансии Ла-Дульче. Эдуард стиснул зубы. Густав глухо рассмеялся.
— Я хочу вести переговоры! — крикнул он. — Но для этого нужно прекратить стрельбу, ты не находишь?
«Сделает ли он что-нибудь с Анной? — думал Эдуард. — Ей, может, и нет, но вот Виктории…» Озноб пробежал по его телу. Нет, он не мог быть уверен в том, что Густав просто так отпустит Анну.
Он изменился за последние месяцы, а может, и раньше. Они стали чужими друг другу. Эдуарду было больно при мысли об этом. Они стали Каином и Авелем. Эдуард был уверен, что это Густав приказал убить Элиаса. Его появление развеяло последние сомнения. И на что только он надеялся?
— Ты согласен? — раздался снова голос Густава. — Не заставляй меня ждать, советую тебе, иначе мои люди разнервничаются.
Едва он договорил, как Эдуард поднял руку.
— Оставь в покое женщин.
— Что ты говоришь?! — Густав снова рассмеялся. — Они мои гостьи.
Он затрясся от смеха. Эдуард крепче сжал повод, потому что его руки начали дрожать.
— Хорошо, давай договариваться, — прошипел он сквозь зубы.
— Я отъеду и понаблюдаю со стороны, все ли в порядке, — сказал Лоренц. — Нам не нужно давать им все козыри сразу.
Эдуард чуть заметно кивнул.
— Мы идем! — крикнул он.
Он махнул своим людям, чтобы те плотнее собрались вокруг него. Он надеялся, что благодаря этому Лоренцу удастся незаметно отъехать. Сердце Эдуарда бешено стучало. Он вынужден был улыбаться, подходя к Густаву. Дойдя до ворот, он бросил быстрый взгляд назад. Лоренц как сквозь землю провалился.
