Кэтлин Вудивисс - Где ты, мой незнакомец?
Ресницы Леноры затрепетали, и она очнулась. Видение исчезло без следа. Она опять бросила взгляд вниз на тяжелый сундук и вдруг отчетливо поняла, что должна непременно открыть его и выяснить, что там внутри. Но чтобы взломать массивный замок, ей понадобится какое-то орудие, и она пообещала себе, что тотчас вернется. Только снимет отвратительный пейзаж над камином и повесит портрет отца на его законное место.
Подхватив картину, она очень осторожно спустилась по лестнице и прокралась в гостиную. И снова придвинула к камину стул, вскарабкалась на него и повесила на стену портрет пожилого мужчины с квадратной челюстью. Сунув в угол опостылевший ей пейзаж, она уселась в качалку и принялась терпеливо дожидаться того, кто называл себя ее отцом. Не прошло и получаса, как он появился, читая на ходу какую-то книгу.
— Жарковато сегодня, — пробурчал он, ослабил галстук и слегка поднял брови. — Ты не поверишь, но даже рыбы выскакивают из воды, будто боятся свариться!
Он хрипло рассмеялся над своей незамысловатой шуткой, но осекся и неловко замялся, когда заметил на себе немигающий взгляд Леноры. Слегка покашляв, он налил себе выпить и удобно устроился на диване. Закинув руку за голову, он откинулся на спинку дивана и поднес к губам стакан, но вдруг замер, словно пораженный громом. Нижняя челюсть его отвисла, и самозванец тупо уставился на висевший над камином портрет.
— Боже милостивый! — прохрипел он. Немного придя в себя, он украдкой метнул взгляд в ее сторону и убедился, что она по-прежнему рассматривает его с непроницаемым выражением лица. Глубокая морщина прорезала его лоб, он потемнел и поднес к губам стакан. Сделав быстрый глоток, он отер рот рукой.
— Можно спросить у вас кое-что? — спокойно произнесла Ленора.
Он опять глотнул виски прежде, чем ответить.
— И что же ты хочешь знать, девочка?
— Кто вы такой?
Он смущенно заерзал.
— Что ты имеешь в виду, дочка?
— Я…я не уверена, что я…
— Не уверена в чем? — растерянно переспросил он.
— В том, что я ваша дочь, — спокойно произнесла Ленора.
Он в ужасе уставился на нее.
— Господи, ну конечно ты моя дочь!
Она медленно, задумчиво покачала головой.
— Нет, я уверена, что это не так.
— Что это значит? Еще один провал памяти? — почти сердито спросил он и коротко хохотнул. — По-моему, мы это уже наблюдали.
— Да, — согласилась она, — но теперь многое для меня прояснилось. Подняв руку, она указала ему на портрет, но он съежился, словно стыд мешал ему взглянуть в лицо мужчине с портрета. — Вот мой отец, не так ли?
— Боже всемогущий, девочка! Ты сошла с ума! — воскликнул он, весь дрожа.
Ленора вопросительно изогнула брови.
— Да неужто? А мне кажется, совсем наоборот.
— Не понимаю, о чем это ты? — вскочив на ноги, он заметался из угла в угол, — Что это взбрело тебе в голову? Стоило только появиться этому негодяю Уингейту, и ты готова оттолкнуть всех, кто тебя любит!
— Это имя на сборнике шекспировских пьес…это ведь вас так зовут, не так ли? Эдвард Гэйтлинг…вы актер, играете в пьесах Шекспира.
У старика вырвался жалобный стон, он безнадежно махнул рукой и отвернулся.
— За что ты так терзаешь меня, девочка? Неужели ты забыла, как я люблю тебя?
— В самом деле? — В голосе ее слышалось сомнение.
— Ну конечно! — Он заученным жестом протянул к ней руки, — Я твой отец! И я безумно люблю тебя!
Ленора в бешенстве сорвалась с кресла.
— Прекратите немедленно эту дешевую комедию! Вы не мой отец! Вы Эдвард Гэйтлинг! И вам больше нет нужды оставаться в этом доме! — Она протянула руку и снова указала на портрет. — Вот мой отец! Вот Роберт Сомертон! А теперь я желаю знать, кто я на самом деле! Если я — Ленора Синклер, тогда для чего весь этот фарс?!
Эдвард в удивлении широко раскрыл глаза.
— Но ты и правда Ленора…а Малькольм и в самом деле твой муж!
Она в отчаянии покачала головой. Господи, а ведь она так надеялась услышать в ответ нечто совсем другое!
— Тогда для чего вы это затеяли? Для чего вам потребовалось разыгрывать передо мной отца?
— Разве ты не понимаешь, девочка? — Он подошел к ней, патетически протягивая к Леноре руки, — Ведь ты жила в его доме…считала себя его женой, Лирин…да и он с пеной у рта доказывал, что так оно и есть. Вот нам и понадобилось кое-что повесомее, чтобы подтвердить слова Малькольма.
— Но почему мой собственный отец не мог этого сделать?
— Потому что он в Англии, девочка, а Малькольм боялся оставлять тебя в руках Уингейта. К тому времени, как твой отец узнал бы обо всем и смог добраться сюда… Боже милостивый…да ты могла бы уже понести от этого человека!
Непередаваемый ужас в его голосе вызвал у Леноры слабую краску на щеках. Она стиснула руки.
— Так, значит, Малькольм просто нанял вас?
Эдвард Гэйтлинг бросил на нее короткий, беспомощный взгляд.
— Ну … можно сказать и так.
— Вы, похоже, очень преданы Малькольму, — задумчиво пробормотала она. — Вы давно знакомы?
Эдвард сделал большой глоток и стиснул в руках стакан.
— Да … да, довольно давно.
— Еще до того, как мы поженились?
— Я … да, я уезжал на некоторое время, — промямлил он.
— Так, значит, вы даже не знали о том, что он женился?
— Нет. Не знал. Право же, не знал.
— А я вот кое-что помню…об этом, — сказала она.
Эдвард вскинул голову.
— Да? Но я думал, ты не сможешь…не сумеешь ничего вспомнить.
Кривая улыбка появилась на губах Леноры.
— Я же вам говорила…память понемногу возвращается.
Глубокие морщины избороздили его лоб. Он неловко закашлялся и отставил стакан.
— Вот Малькольм обрадуется, когда услышит!
— Интересно, что же его так обрадует?
— А? — Он ошеломленно уставился на нее.
— Даже если память полностью вернется ко мне, между нами уже ничего не изменится. Честно говоря, я не понимаю, что меня заставило выйти за него замуж…но, как бы там ни было, прошлого уже не вернешь — между нами все кончено.
Плечи Эдварда устало поникли. Он тяжело вздохнул.
— Бедный Малькольм. Он ведь безумно любит тебя, неужели ты не видишь?
— Не уверена, что это так, но мне все равно. Я уже приняла решение.
— Так, значит, ты решила вернуться в Натчез с этим парнем, Уингейтом?
— Простите, но вас это совершенно не касается, — Ленора глубоко вздохнула. — Советую вам как можно скорее убраться из этого дома. У вас больше нет никаких оснований задерживаться здесь.
Удивленно взглянув на нее, Эдвард Гэйтлинг, казалось, не верил собственным ушам. Потом до него дошло. Робко кивнув, он поставил на стол недопитый стакан и направился к двери. Немного помешкал, бросил на нее долгий взгляд, а потом медленно вышел из комнаты. Ленора долго еще слышала, как он, шаркая, спускался по лестнице, и спустя некоторое время внизу хлопнула дверь. В доме воцарилась тишина.
