Бертрис Смолл - Ворон
На лице его вновь появилась улыбка, и он усмехнулся. Арвел будет обучен ненавидеть Мейдока слепой беспричинной ненавистью. Он будет неустанно повторять мальчику как он с матерью был выброшен из замка, чтобы отец мог предаваться удовольствию с другими женщинами. Его будет терзать присутствие сводных братьев и сестер, любимых отцом, которых он балует и которому безразличен его первенец, самый достойный среди них и жестоко им брошенный.
Он взлелеет в. Арвеле такое желание заполучить замок Скала Ворона, что когда придет время познакомиться с Мейдоками, он будет жаждать смерти отца, чтобы овладеть его богатством и титулом. Он захочет убить человека, который отстранил его от себя и виновен в смерти красивой и нежной матери.
Брайс бросил взгляд в зал. Уинн Гарнока. Она стояла перед ним в великолепном платье-тунике зеленого цвета, расшитом узором из золотых дубовых листьев и желудей. Талия была перехвачена поясом из золотых дисков, скрепленных друг с другом, а в центре каждого был вправлен круглый полированный агат, тоже зеленого цвета. Вокруг шеи вилось золотое ожерелье с жемчугом, а в ушах висели в тон ожерелью жемчужные капли.
Ее прекрасные волосы, разделенные на прямой пробор, были заплетены в одну косу, которую украшали золотые ленты и мелкие жемчужины. Густой мех темно-коричневой куницы украшал кайму и широкие рукава ее платья. Вокруг лба лежал обруч, выложенный драгоценными камнями.
Уинн Гарнока. Она была самой красивой женщиной, которую он когда-либо знал. Даже Неста недостойна держать ей свечу. Как часто он сожалел, что не овладел ею в ту ночь, когда она была его пленницей. Насилие доставило бы ему удовольствие, он показал бы ей, насколько он лучший любовник, чем его брат, Мейдок. Он насладился бы ее мольбами, но в таком случае у нее мог быть выкидыш, и месть тогда была бы неполной. Его самоконтроль достоин похвалы, подумал Брайс.
Ах, прекрасная Уинн Гарнока! Со вздохом сожаления он закрыл глаза, чтобы отбросить видение, но оно не исчезло.
Брайс плотно прикрыл глаза, но когда открыл их вновь, она все еще стояла на прежнем месте, улыбаясь ему Не может быть! Он почувствовал, как боль сжимает ему грудь. Он попытался перевести дух. Она начала приближаться к нему; слегка приподнявшись, Брайс перекрестился, словно отгонял дьявола.
Раздался смех Уинн и прозвенел колокольчиком в зале.
— Это чудо, что крыша не упала на нас, Брайс, — поддразнила она его. — Что за кощунство взывать к крестному знамению!
— Ты лишь плод моей фантазии, — смог проворчать он.
— Скорее твоей преступной совести, но увы, я вполне реальна, дорогой. Я вернулась из Мерсии, куда ты меня отправил, и пришла за своим сыном, Арвелом. Верни его мне.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, — напрасно лгал Брайс, его холодный взор устремился туда, где Пита кормила Арвела. Саксонская женщина дрожала от страха в тени, обхватив мальчика.
— Верни мне моего сына! — повторила Уинн, теперь ее голос звучал жестко и настойчиво. — Мне неизвестно, для каких мстительных или извращенных цепей ты похитил моего сына, но я хочу вернуть его, Брайс, и я его верну! Мейдок мечтает поздороваться со своим наследником.
— Где мой брат? — Потом в глазах его загорелась догадка. — Он там, за воротами, верно?
— Да.
— Если он так хочет получить ребенка, моя прекрасная Уинн, почему тогда он не прибегнет к своему хваленому волшебству? Я ожидал этого от Мейдока, — глумился он.
— Сегодня не будет волшебства, Брайс. Дело не в нем, а в тебе и твоем зле, которому придет конец. Теперь отдай мне сына! — Уинн стояла с решительным видом перед высоким столом.
— Моя госпожа! — позвала Гита. — Мы здесь.
— Гарри! — пролаял лорд Кей, и мгновенно выскочил громадный стражник — Отнеси ребенка в мои покои. Что же касается тебя, саксонская предательница, — обратил он свое внимание на Гиту, — ты сегодня же оставишь Кей, и благодари Бога, что я не накажу тебя, как ты этого заслуживаешь! Госпожа может рассказать тебе, как я ловко умею хлестать по спинам своих слуг Стражник потянулся за Арвелом, который тотчас начал кричать:
«Мама! Мама!», в то время как Гита смело пыталась удержать своего маленького подопечного. Сильным рывком Гарри удалось вырвать Арвела и броситься бегом с мальчиком, который теперь громко выл во всю силу своих легких. Плачущая Гита бросилась к Уинн.
— Все в порядке, Гита, — нежно успокоила она обезумевшую от горя кормилицу. — Теперь уходи из замка. За воротами ты будешь в безопасности с моей служанкой Меган. Я скоро принесу тебе обратно Арвела.
— Неужели ты думаешь, что она так свободно пройдет через мои ворота? — высокомерно спросил Брайс, когда Гита бросилась из зала.
— Твои ворота уже взяты моим мужем и лордом Сант-Брайда. Тебе также следует знать, что все твои воины, кроме тех, которые в замке, уже сдались нам. — Она повернулась и обратилась к нескольким оставшимся людям Брайса:
— Мы предлагаем амнистию тем из вас, кто присоединится к своим товарищам и уйдет с миром.
Брайс с горечью рассмеялся, когда горстка людей опрометью бросилась из зала.
— Паразиты! Негодяи! — кричал он вслед. — Я еще одержу сегодня победу, и вы приползете ко мне. Не вздумайте, ибо я убью любого, кто вернется, голыми руками!
— Ты побежден, Брайс Кей. Выходи теперь и посмотри своей смерти в лицо, как человек, а не трусливое подлое существо.
— Моей смерти? — Брайс по-настоящему поразился. — Что ты хочешь сказать этим? Ты победила. Что еще ты хочешь от меня?
— Мы хотим твою жизнь, — торжественно произнесла Уинн.
— Мою жизнь? Вы хотите мою жизнь? — Почему он повторял все, что она говорила?
— Твою жизнь, дьявол! — глубокий голос Риза Сант-Брайда прогремел в зале, и могучий лорд в полном вооружении вышел вперед, готовый к битве.
— Я не буду сражаться с вами, — дерзко ответил Брайс, — я не воин, как вы!
— Ты будешь драться со мной, трус. У тебя нет другого выбора, как умереть от моего меча, подобно собаке! Прежде чем кончится этот день, ты будешь в аду, где тебе и надлежит быть. Ты более чем кто-либо заслужил страдания за эти грехи.
Брайс взглянул в зал. Он медленно заполнялся воинами. Он нервно пододвинулся к высокому столу.
— Где мой брат Мейдок и сестра Неста? — хныкал он, как ребенок — Ты их больше не увидишь, — отвечал ему Риз.
— Вы откажете осужденному человеку в последней просьбе? — Брайс жалобно скулил, пытаясь выдавить из себя слезу — Ха-ха-ха, обманщик! Не думай вызвать мое сочувствие своими лживыми слезами. К подобным тебе у меня нет жалости.
— Уинн, я взываю к тебе! — выл Брайс, протягивая тонкие длинные руки.
— Я тебе ничего не должна, — холодно ответила она. — Ты похитил меня у мужа, продал в рабство вместе с неродившимся ребенком. Ты причинил Мейдоку и мне боль намного большую, чем ты когда-либо знал. Я ничего тебе не должна, потому что ты не первый раз встаешь между нами, и я думаю, ты это хорошо знаешь.
