Небо в алмазах (СИ) - Younger Alexandrine

— Не уходи от меня далеко, Лизк! — голубоглазая ощущает теплую мужскую кожу спиной, и с наслаждением облокачивается на грудь мужчины, будто бы стремясь в него врасти. Любит и зависима. Нет, не стыдно. — Будет у нас и утро, и вечер. Ты что, моя?

— На месте не сидится, — нет ничего приятнее, чем любимые губы, с лаской касающиеся шеи и плеч, и Лиза охотно поддаётся искушению. Она снова спряталась, а он трепетный и чуткий. Он её любит. — На самом деле, Кос, мне очень хорошо. Очень! Все живут переживаниями, куда-то бегут, а мне дышать хочется. И дышу…

— Сладкая моя, я вообще не могу видеть, как ты отворачиваешься, — и терпеть не может, когда она оставляет его одного. Бежит за ней, как заколдованный, — будто обиделась…

— Я помню, Кос, что должна смотреть только на тебя!

— С видом девушки красы невиданной, с глазами-тормозами, которую я обожаю!

— Сейчас замурлычу, как кошка.

— А я, Павлова, тебя обожаю конкретно…

— Давно я не была Павловой у тебя.

— Я эту ситуацию исправил…

— По мне видно!

— Потому что линии на ладони одинаково пляшут…

— У них выбора нет…

— И не надо…

Космос и Лиза непоколебимо верят в правильность происходящего. Можно было бы прокричать о любви на весь мир, с треском разрезая тишину спальни, но об их вечном чувстве уже всё сказано. Завтра их неизбежно поглотит суета дня, заботы и быт, но важно стоять, обнявшись, смотря на ночную Москву, навсегда их соединившую.

Они никогда не бросались словами зря…

***

Космос прибавляет громкость новехонького музыкального центра, чтобы стены квартиры тряслись в ритм звучания импортной аппаратуры. У них опять собралась компания в составе шести человек, а выходные давно не выдавались столь праздничными. Лето было слишком жарким, чтобы прогуливаться по бульварам и паркам, а квартира Холмогоровых позволяла гостеприимно вместить весь шалман под свою крышу. Поэтому дом потерял свой покой до глубокой ночи.

— Ну чего, пенсионеры? — тембр холмогоровского голоса, казалось, может достать до невиданных морских глубин. — Как мыши в хлеву не сидим, булками двигаем! Космосила сказал песни орать и водку пить, поэтому слушать мою команду! Лизок, скажи им…

— Генерал фигни не посоветует, — Лиза и рада бы последовать зову мужа, но вместо этого перекатывается со стула на кресло, нутром чувствуя тяжесть приближающегося вечера, — а вы музыку заказывайте, ребят, музыку! Теликом сыты не будем.

— Эй, диск-жокей, только давай не про желтые тюльпаны, — почти слезно просит Фил, которому попса набила оскомину, — а то сейчас некоторых понесёт, как тогда под «Синих лебедей» на нашей свадьбе! Витюша и Софушка, не слышу ваших аханий! Это вы тогда всех достали, нажрались, как свиньи.

— Косыч, — пришла очередь Софки отстаивать своё право, — Космосина, братец родимый! Давай про них, про желтые, а мы с Пчёлкиным Валере докажем, где раки зимуют. Чисто отыграться! Как дочь профессора сына профессора прошу…

— Я, твою ж налево, тут чемпион по танцам-шманцам! — охотно поддерживая Софку, заставившую его покинуть лоджию, едва загорелся огонек сигареты, Пчёла сам понимает, что его рыжую морду не спрашивали.

— Вашу бабушку! Тюльпаны, пионы…

— Будет вам клумба, Вить…

— Врубай уже, Холмогоров!

— А мы с Томкой подпоём.

— Ага, чтобы жизнь медом не казалась!

— Куда им, и так в улье всю дорогу кантуются…

— На то они и пчёлы…

И пока Фил и Тома пытались аккуратно открыть разноцветную коробку с тортом из ресторана «Прага», то две пчелы сходили с ума по-своему. Как два кота мартовской ночью…

— То есть, Пчёлкин, ты по серьёзке думаешь, что меня перетанцуешь, да?

— Софокл, дочка ты бесячая, когда бы я тебя обманывал?

— Список твоих косяков показать, Робинзон?

— Не пали контору, женщина…

— Правильно мыслишь, слишком много свидетелей, так и поверят!..

Софка была идейным вдохновителем внеочередного праздника. Это она вспомнила о знаменательной дате в их с Лизой биографии. Ровно три года назад, сдавая вступительные испытания в институте, они познакомились. С тех пор события в ближнем кругу произошли эпохальные. Кто-то женился, кто сменил статус своей… деятельности (Софа не лезла в эти дебри), а кто-то просто нашёл друг друга, не понимая, как им хватило мозгов целый год не обращать внимания на то, что друзья из них, как из Космоса балерина. Больше Витя и Софа не ошибались, но продолжали подкидывать всем информационный повод для шуток…

— Не, братва, вы гляньте, как понесло, вроде не всё выпили! — еле уместившись на подлокотнике своего кресла, которое вероломно захватила Лиза, Кос пытается привести двух пчёл к порядку. — Кто тут коронованный танцор-диско теперь, кто? Выделывается он своей задницей, выебывается на все триста шестьдесят, смотрите! Пчёла, блять, ты покусился на мою войну! Вот не был бы кто-то кенгурятиной, мы б щас вам так щи утёрли, гады! И танцами, и шманцами, и обниманцами.

— Китайскую вазу мне не снесите! — Лиза обмахивается старым выпуском «Комсомолки», удобно облокотившись на мягкую спинку мебели. — И, Софка, такие телодвижения доводят до того, к чему пришла я, держи ухо востро. Это как подруга говорю, а не как сестра Вити. Как приедет Фархад опять, мы тебя ему сосватаем, Космос сторгуется!

— Нахер такие путы, сестрица! Фара на косматых блондинок западает, проверено учёным народом! — Пчёла держал оборону, несмотря на то, что пытался подражать более изящным движениям Софы. — Это он на тебе, Лизка, в прошлый раз чуть не женился, звездой востока обзывал, а потом узнал, что там сразу космическую ораву на содержание надо брать…

— Пчёл, я дама замужняя и глубоко беременная, не вышел у вас с Санькой каламбур века! — упомянутый Лизой Белый, выбирая между сабантуем, организованным Софой и концертом для оркестра со скрипкой… Выбрал второе, и не сказать, что Голикова роняла слезы. Встречи с женой Саши не красили её настроения, которое и так не раз испытывали на прочность. — Пришлось бы вашему Фаре на разведенке с прицепами жениться, а Кос со мной бы потащился, мы по-другому не умеем…

— Ебанная шуточка над Космосом Юрьевичем, — такого Холмогоров никогда не забывает, если уж дело касается его жены, — я вам в следующий раз, курвы с котелком, поприкалываюсь! На пиздюлях все летать будете, отвечаю.

— А Софке Генераловне у азиатов медом не мазали, — Лиза не раз грозилась Софе, что если они с Пчёлой будут планомерно выводить друг друга из орбит, то кого-то из них она точно отправит по определенному адресу, — и малиной тоже!

— Хорош, беременным и впечатлительным слова не давали. Выкуси, Кос! — дрыгаясь под «Желтые тюльпаны», выбранные Софкой для энергичного танца, Пчёла показывает родственнику средний палец, продолжая подпевать Наташе Королевой, полудетский голос которой раздавался прямиком из аппаратуры. — Желтые тюльпаны-ы-ы-ы, что-то про разлуку-у-у… Кто-то запоздалы-ы-ы-ый! И придурко-о-о-ва-а-а-тый, космический упырь, космический упы-ы-ы-ырь…

— Помнят твои руки-и-и-и-и-и, строгие цветы, стро-о-о-о-гие цветы-ы-ы-ы-ы! Слова не путай, бедствие пчелиное! — Голикова охотно подхватывает любую волну, которую запускает Пчёла, заодно зазывая танцевать Филатову, которой не противопоказано делать резкие движения. — Томка, не сиди на попе ровно, раз Филька сегодня накаскадерился…

— Ничё подробного, салажата, — с полной уверенностью заявляет Фил, которому порядком надоела песня про тюльпаны в радарах, — хоть щас вам спляшу! На пару с Косычем! Канкан, Пчёл, третьим будешь…

— Раз муж решил в танцы, то и я к подруге подтянусь! Ну, Валерка, не спаивай ты меня… — в искристых зрачках Тамары плещутся азарт и веселье. Она охотно поддерживает любой повод, по которому норовят собраться подруги, и сегодняшний день исключением не стал. Но Фил останавливает её, подливая в фужер шампанского. — И включите вы что-нибудь западное, там Сабрину, хоть знать не будем, подо что с ума сходим!

— Пчелиные махинации с песнями — на совести этих укуренных, им так пляшется!