Розанна Битнер - Нежное предательство

– Для этого потребуется время, Ли, – успо­коила Беверли. – Доктор сказал, что когда ты придешь в себя, ты должен начинать есть твердую пищу очень осторожно. Желудок не может сразу переваривать помногу. Тебе понадобится помощь, когда ты будешь учиться ходить. На это уйдут не дни – месяцы.

– Нет, – рыдания подступили к горлу, Ли не мог больше сдерживаться. – У меня… нет време­ни. Я должен поехать в Канзас.

Карл наклонился над ним, обхватил за плечи.

– Ты обязательно поедешь, Ли, но не сейчас. Я пошлю за доктором, привезу лучших специали­стов из Нью-Йорка. Они будут лечить тебя и помогут снова стать сильным. Очень многие будут искренне рады, когда узнают, что ты пришел в себя и все вспомнил. Ты же помнишь Беннета Джеймса, правда?

Ли изо всех сил пытался сдерживаться, чтобы не заплакать, несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь. Карл вытащил из кар­мана пиджака чистый носовой платок и вытер брату слезы.

– Да, конечно, я помню Беннета, – вздох­нул Ли.

– Он еженедельно поддерживает по телеграфу связь с Беверли, надеясь узнать, пришел ли ты в сознание. Думаю, он скоро приедет навестить тебя. Дженин тоже иногда приезжает сюда, ты помнишь, кто такая Дженин?

– Жена Дэвида.

– Она встретила другого человека и скоро выйдет замуж, но иногда приезжает сюда на пару недель, чтобы подменить Беверли. Уход за тобой стал настоящей проблемой. Но мы очень любим тебя.

– О Боже, – простонал Ли. – Я… всех вас оторвал от важных дел, да?

Карл улыбнулся сквозь слезы.

– Нет. Ты дал нам возможность чаще приез­жать сюда и проводить время вместе. Я в чем-то стал походить на отца, слишком много времени посвящал бизнесу и уделял мало внимания семье. Твоя болезнь вынудила нас больше времени про­водить в загородном доме. Удивительно, это всем принесло пользу. Может быть, мама сделала так, чтобы мы, наконец, собрались вместе. Мы с тобой остались вдвоем. Очень хочется, чтобы Мэпл-Ше­доуз больше не пустовал, Ли. Знаю, что дом теперь принадлежит тебе, но когда ты не сможешь здесь бывать, то я буду приезжать сюда. Хочу, чтобы каждым летом дом открывался, чтобы ни­когда не пустовал. Мама очень хотела этого, всег­да мечтала об этом. Нынче мы прожили здесь весь год. Зима была довольно суровой, выпало много снега, но детям понравилось, им было весело.

Ли взял носовой платок, наконец, ему удалось приподнять платок к лицу.

– Кто играет на пианино?

– Наша дочь Николь, – ответила Беверли. – Девочке исполнилось шестнадцать. Она давно занимается музыкой. Думаю, что девочка унас­ледовала бабушкины способности. Как ты ду­маешь?

Ли прислушался к прекрасной музыке. Он ясно представил за фортепьяно Энни, Одри, стоящую рядом. Девушка поет прекрасным голосом, очарование которого ни с чем нельзя сравнить.

– Да, девочка очень хорошо играет. Маме бы понравилось.

– Она становится похожа на нашу маму, – сообщил Карл. Он коснулся ладонью волос Ли. – Эй, мой маленький брат, у тебя все будет хорошо. Вместе с доктором и с помощью специалистов ты сможешь восстановить силы быстрее, чем предпо­лагаешь. И ты сможешь найти ту южанку, кото­рую любишь много лет. Возможно, вы, в конце концов, будете вместе. Хочу сказать только од­но – мы будем рады увидеть ее в нашем доме. Пришло время покончить с войной и ненавистью, а тебе давно пора жениться, создать семью и стать счастливым человеком.

Ли задумался. Он не был уверен, что так все и случится после того, как он решится рассказать Одри правду о смерти Джоя. Случилось самое страшное, из-за чего Одри может возненавидеть его. Они не смогут по-прежнему нежно любить друг друга. Возможно, их горячая страсть и чув­ственное желание остынут. Одри, вероятно, уже снова вышла замуж, вполне вероятно, расста­лась с неграми и уехала в Денвер или куда-нибудь еще, чтобы начать новую жизнь. Одри! Каждый день теперь имеет значение, а он пока ничего не может, он только в состоянии приподнять к лицу руку.

– Привези… специалистов как можно быст­рее, – попросил он Карла и благодарно взглянул на Беверли. – Спасибо вам. Как смогу… когда-нибудь отплатить вам… за то, что вы для меня сделали?

Женщина ласково улыбнулась.

– То, что ты пришел в себя, и тебе значительно лучше – достаточная награда за все. А день, когда ты начнешь ходить, а потом сможешь сесть на лошадь, чтобы отправиться в Канзас, будет самым счастливым днем не только для тебя.

Ли устало закрыл глаза. Канзас. Одри все еще там. Если ее там нет, он может потерять любимую женщину навсегда. Целый год! Это просто невы­носимо.

– У меня… в кармане были листочки с текстом песни. Одри написала ее для меня. Вы нашли ее? Она сохранилась?

– Да, мы все нашли, – успокоил его Карл. – Бумаги лежат вместе с твоими вещами.

– Найдите ее, хорошо? Отдайте… Николь. Пусть девочка попытается сыграть. Когда выучит мелодию… может быть, она споет однажды для меня. Я ни разу не слышал.

– Все, что ты хочешь, маленький брат, – Карл поднялся, и Ли только сейчас обратил внимание, как он постарел, виски сильно поседели. Шесть­десят шестой год – Карлу уже сорок лет. А Ли исполнилось тридцать шесть. Сколько лет сейчас Одри? Ей было семнадцать в то лето. Сейчас двадцать четыре, она достаточно молода, чтобы иметь детей. Может быть, его детей. Но, навер­ное, на это надеяться нельзя.

– Ты должен отдыхать, – приказал Карл. – Беверли отнесет текст и ноты Николь, а я пошлю за доктором.

Беверли и Карл вышли из комнаты, а Ли остался лежать, глядя в потолок, он никак не мог поверить, что прошел целый год. Об­рывки тревожных мыслей и воспоминаний кру­жились в голове, слезы снова набежали на глаза. Боже, как ужасно, что он такой бес­помощный. Он должен, во что бы то ни стало, подняться с этой постели.

Он попытался приподняться, но не мог. Лежал на спине, прислушиваясь, как Николь начала подбирать на фортепьяно незнакомую мелодию. Сначала девочка играла неуверенно, и он подумал, что нотные знаки на истершихся листах уже, вероятно, плохо видны, Николь, наверное, с большим трудом разбирает их. Она сыграла еще несколько раз, пока мелодия не зазвучала прекрасно и показалась ему очень красивой и нежной.

Ли, моя любовь,Солнце сияет ярко,А с океана дует сильный и влажный ветер.Я люблю тебя как женщина.Но ты видишь во мне только ребенка.Ли, моя любовь,Когда мы рядом, хочется, чтобы день не кончался.Я люблю тебя как женщина,Но ты считаешь меня только другом.Ли, моя любовь,Ты стоишь рядом, такой высокий сильный,У тебя голубые глаза, я мечтаю,Чтобы ты обнял меня. Хочу услышать:«Я люблю тебя».Ли, моя любовь,Мы идем вместе по пляжу,Ступая по влажному песку и вдыхаем запахморской воды.Я знаю, мы живем в разных мирах,И никогда не сможем быть вместе. 

Неужели все это было? И все долгие годы он продолжал любить ее. Прошло семь лет с того дивного июня. Семь лет. К тому времени, когда он сможет встать с постели и отправиться на поиски Одри, пройдет почти восемь лет. Но он пообещал Джою найти Одри. Бог свидетель, Ли выполнит свое обещание.