Будь моей - Линдсей Джоанна
Вне всякого сомнения, девушка ему понравилась. Такой бюст всегда оказывал на него сильное воздействие, но у нее было нечто более ценное — красивые черты лица и гладкая, без единого изъяна кожа, еще хранившая следы летнего загара, что говорило о крестьянском происхождении. Аристократки боялись загара как огня. Кроме того, у девушки были высокие скулы, слегка порозовевшие от ветра, и тонкий прямой носик, пожалуй, чересчур изысканный для крестьянки, почти аристократичный. Ее полный чувственный рот, не менее пленительный, чем грудь, будил игривые мысли. Правда, сбивал с толку маленький, но упрямый подбородок; однако на него можно было не обращать внимания. Из-под меховой шапки выбивались волосы, казавшиеся светлее ее загорелой кожи, однако красиво изогнутые брови были светло-каштановыми, а длинные густые ресницы, оттенявшие миндалевидные глаза, были почти черные, и все вместе производило впечатление чего-то необычного, экзотического и чрезвычайно привлекательного.
Что ж, возможно, его краткое пребывание здесь не будет, в конце концов, таким уж неприятным, подумал Василий и, улыбнувшись, поклонился девушке.
— Я перед вами, любовь моя. А с кем имею честь?
Александра тут же забыла о темноволосом, по-прежнему поглощенном созерцанием Князя Миши, и круто повернулась к заговорившему. Значит, она все-таки ошиблась…
Но эта мысль тут же вылетела у нее из головы, впрочем, как и все остальные. Кажется, она даже перестала дышать, чувствуя, как желудок ее словно покатился куда-то вниз, к ногам.
Увидев эту знакомую реакцию на свою внешность, Василий заулыбался еще шире. Едва не задохнувшись, Александра наконец жадно втянула воздух, и щеки ее покрылись жарким ярко-малиновым румянцем: ей показалось даже, что они дымятся. Черт возьми, что это: шок или он просто выставил ее полной дурой и она до сих пор не может собраться с силами, чтобы найти достойный ответ? Нет, наверное, это все-таки шок, потому что никто никогда не предупреждал ее, что мужчины могут выглядеть так!
Он был весь золотистый: мягкие локоны цвета расплавленного золота на висках и за ушами, у него была золотисто-смуглая кожа и глаза Цвета свежего меда. Он был невероятно красив, но типично мужской красотой: черты лица безупречно правильные, чуть запавшие щеки, прямой орлиный нос, густые, четко очерченные брови и красивой формы губы, возможно, слишком чувственные. Это сочетание завораживало.
Усилием воли Александре удалось взять под контроль взбаламученные чувства. Так вот он какой, Василий Петровский! И предполагается, что она выйдет за него замуж? Боже, ну и шутка! Выйти замуж за мужчину, более красивого, чем она сама?
Да ни за что на свете!
Теперь, когда в голова у нее слегка прояснилось, Алин вспомнила о своем плане и подошла к Василию ближе, с опозданием заметив, что он высок, добрых три аршина ростом. Его длинный камзол, туго стянутый в талии, обнаруживал военную выправку и крепкое сложение, талия же была тонкой, и девушка нашла это тоже обескураживающим. Ее отец был выше его и гораздо плотнее, но сила этого человека, прямого, как струна, производила несколько даже пугающее впечатление.
Александра была не робкого десятка и умела скрывать свой страх, да, собственно говоря, она и не боялась его. В конце концов он ведь не ее муж, а только обручен с нею, а скоро она сумеет устранить и эту угрозу.
— Боюсь, я показалась вам дурочкой, — сказала она самым обыденным тоном, — но я была несколько изумлена. В конце концов, не каждый день случается видеть мужчину красивее меня самой.
Его спутники захихикали, засмеялся и синеглазый, которого она поначалу приняла за своего жениха. Алин была крайне разочарована, что не он оказался графом Петровским, потому что с ним поладить было бы куда проще. Она бросила на синеглазого короткий задумчивый взгляд, и насмешливое выражение исчезло с его лица.
Вновь переключившись на золотистого Адониса, Александра заметила, что тот покраснел. Просто поразительно, как однообразно мужчины реагируют на ее откровенность — во всяком случае, незнакомые. Она вовсе не собиралась смутить его своей прямотой, но ощутила безотчетное удовольствие оттого, что ей это удалось. Когда он перестал улыбаться, Александра почувствовала себя увереннее и уже собралась было представиться, но вдруг неожиданно вспомнила, что он назвал ее… как? «Любовь моя»? Даже не зная, кто она такая? Она едва не рассмеялась оттого, что этот человек пытался любезничать с ней, точнее, с первой попавшейся особой женского пола у порога своей нареченной невесты. Это говорит о его характере больше, чем любая личная беседа!
Алин запретила себе смеяться, но не смогла скрыть довольной улыбки. Какая удача! Она с нетерпением предвкушала, как расскажет отцу о том, как этот образец чести и добродетели пытался с ней заигрывать.
Алин прикинула, не стоит ли еще немного поморочить ему голову — просто, чтобы посмотреть, насколько далеко он зайдет, прежде чем узнает, кто она такая. По правде говоря, это было весьма соблазнительно, а уж она-то великолепно умела играть в такие игры. С другой стороны, зачем прибегать к хитрости, если и честное поведение может помочь добиться цели.
Продолжая улыбаться, она произнесла:
— Разрешите представиться, граф. Я — Алин Русинова.
— Алин — это Александра?
— Да.
Поведение Василия мгновенно изменилось. Его глаза цвета меда оглядели ее с головы до ног, но на этот раз они были полны невыразимого презрения, граничащего с отвращением, и ничто не могло быть Александре более приятно!
Она одарила графа ослепительной улыбкой, от которой у того захватило дух, хоть Александра этого и не заметила.
— Я вижу, мы оба обманулись в своих ожиданиях, но не отчаивайтесь. Дело в том, что я не хочу выходить за вас замуж.
Василий чуть не лишился дара речи: у него на языке вертелись те же самые слова.
— Не хотите?
— Ни в малейшей степени, — заверила она. — Сожалею, но вы напрасно потратили время на поездку сюда. Вы должны настоять, чтобы мой отец как-то компенсировал вам это, когда вы расторгни-, те нашу помолвку. И на случай, если до вашего отъезда мы не увидимся, хочу сказать, что встретиться с вами было весьма любопытно.
С этими словами она повернулась и, словно, взлетела в седло своего белого жеребца, настолько плавно и легко было ее движение.
Она дала коню шпоры, и скоро оба они — конь и всадница — скрылись за углом, а негодяй-казак последовал за ними.
Нечасто графу Василию Петровскому случалось терять дар речи, особенно из-за женщины. Она даже не бросила на него прощального взгляда, а лишь произнесла свою маленькую речь и, казалось, тут же выбросила его из головы. Нет, женщины никогда с ним так не обращались!
Подошел Лазарь и тоже посмотрел туда, куда скрылась Александра Русинова. Не поворачивая головы, Василий сказал:
— Если ты засмеешься, получишь в зубы. Лазарь не смеялся, но, вне всякого сомнения, улыбался.
— Ты думаешь, это меня остановит? Было известно, что эти двое готовы сцепиться по самому ничтожному поводу. Штефан отправил Лазаря с Василием в качестве телохранителя и напутствовал друзей шутливой просьбой не поубивать друг друга хотя бы до возвращения в Кардинию. И шесть воинов, выделенных для сопровождения Штефаном, должны были не допустить этого, равно как и предательского нападения разбойников, кишмя кишевших на горных перевалах.
— Во всяком случае, продолжать тебе будет значительно труднее! — пообещал Василий.
— Безусловно, но чем ты недоволен! Ты должен плясать от радости! Тебе уже не нужно выставлять себя подонком, она и без того совершенно прямо сказала именно то, что ты хотел услышать, и при том без всяких усилий с твоей стороны.
— Совершенно прямо! — передразнил Василий. — Ты все прослушал, как всегда. Эта маленькая крестьяночка тоже не хочет выходить за меня замуж, но желает, чтобы инициатива исходила от меня, а ты знаешь, что я не могу разорвать помолвку, как бы мне ни хотелось — Да, но благодаря ее неожиданной откровенности ты уже гораздо ближе к цели и наполовину выиграл битву, не сделав ни единого выстрела. Может, объяснить ей твое положение и она сама расторгнет помолвку? Она на твоей стороне, мой друг. Ты ей не нужен.
