Авиталь и ее отец - Дан Берг
— Ах, оставь, дражайший гость дома моего! Приход твой — праздник для меня, и с почетом встретить первосвященника не в тягость, а в радость мне. Я не избалован вниманием моих гиладских соотечественников. Что и говорить — за все годы, что живу я в земле Тов, ты впервые удостоил меня визитом. Как такую честь не ценить!
— А я ценю остроту языка твоего.
— Благодарю за точные слова. Вот и ужин поспел. Сара, будь добра, оставь нас с гостем наедине, расположись за перегородкой. Авиталь, пока мы вкушаем и беседуем, ты можешь погреться на солнышке на задах шатра.
— Замечательный ужин у тебя, Ифтах. Однако мяса в мою чашку не накладывай. Вина налей чуть-чуть и пополам с водой. От лепешек и овощей немного поем. Нам, старикам, радость чревоугодия не под силу.
— Вкушай, что любо тебе — скромные дары гор.
— Пора, Ифтах, начать о главном говорить. Положение наше тебе преотлично известно. Заповеди Господа ты не забыл. И о деле, с которым я пришел к тебе, ты осведомлен. Теперь твое слово.
— Как братья единокровные лишили меня законного наследства — тебе преотлично известно. Условия, что тобою были поставлены мне, ты не забыл. И о завоеваниях моих ты осведомлен. Теперь твое слово.
— Перечисленное нами — безусловно верно! Но не время раздор продолжать. У тебя сильное войско. Бери еще бойцов из Гилада. Разбей армию Нааса. Завоюй Аммон, изгони язычников, засели эту землю иудеями.
— Что я получу взамен?
— Ты станешь исполнителем воли Бога. Разве существует награда выше этой?
— Ты прав, нет награды выше. Но я хочу, чтоб ты присовокупил к ней награду пониже.
— Будь по-твоему. Я обломаю твоих спесивых братьев, и ты получишь назад отнятое отцовское наследие. При условии, что одержишь победу.
— Как ты понимаешь победу?
— То, что я уже назвал — разбить, завоевать, заселить. Согласен?
— Нет! Если я дам согласие, то я, и только я, буду определять, что такое победа!
— Не будем спорить об этом. Есть у тебя еще какие притязания?
— Так, пустяки!
— Выкладывай пустяки!
— Во-первых, ты выдвинешь меня на пост судьи, народ одобрит, и я стану полновластным правителем Гилада. Во-вторых, я возглавлю армию страны. В-третьих, я буду распоряжаться казной и куплю боевые колесницы. В-четвертых, я переселяюсь в Гилад в отцовское имение. В-пятых, ты отменишь безумное требование изгнать жену и дочь. В-шестых, как ты уже упомянул, братья возвратят мое законное наследство.
— Однако! Сперва выполни свою часть, а потом мы вернемся к торгу.
— Не пойдет! Не я, а ты первым исполнишь свою долю. Я готов спуститься к тебе в Гилад, и в моем присутствии ты в уши Господа поклянешься, что принимаешь мои условия.
— Этому не бывать!
— В таком случае, защищайся от Нааса сам, и честь исполнения заветов Господа будет принадлежать тебе!
— Ты выдвигаешь непомерные требования, Ифтах!
— Думай, первосвященник! Крепко думай! Твои силачи неплохо отдохнули и готовы тронуться в обратный путь. Я буду ждать гонца из Гилада с разумной вестью от тебя.
Первосвященник в гневе покинул шатер. В глубине души он понимал, что ему неизбежно принять все требования Ифтаха. “Хорошо еще, если этот вымогатель новых претензий не изобретет” — думал первосвященник.
Сара вышла из-за перегородки. Она все слышала. Жена бросилась на шею к мужу: “Как я люблю тебя, дорогой мой Ифтах!”
Вернулась в шатер Авиталь. И до нее долетел разговор. Она обняла отца со словами: “Батюшка, я восхищена! Но в другой раз мы еще поговорим с тобою об этом деле!” Ифтах с подозрением взглянул на дочь.
Через два-три дня гонец из Гилада сообщил Ифтаху, что все его условия приняты, и первосвященник ждет его, дабы произнести клятву в присутствии Господа.
Глава 7
1
В своих перманентных интеллектуальных беседах Авиталь и Соби выработали приблизительно одинаковый взгляд на мирную жизнь, как наилучшую альтернативу войне.
С романтической верой в успех задуманного предприятия они условились отговорить своих отцов от намерения воевать друг с другом, убедив, каждый своего родителя, в преимуществах мира перед войной.
Соби долго настраивал себя и собирался с духом — чтобы начать такой разговор с самоуверенным отцом требуются логичные доводы, серьезная ораторская подготовка и смелая решимость. Кроме того, следовало выбрать благоприятный момент, когда Наас пребудет в мажорном настроении. Тогда он соблаговолит выслушать и будет готов усвоить новые идеи. Основательный Соби не хотел спешить и терпеливо дожидался счастливого совпадения всех предпосылок.
Задача Авиталь была, пожалуй, потруднее, чем у Соби. Если утилитарный Наас руководился только вещественными выгодами войны, то благородный Ифтах вдобавок к приземленным целям имел еще и горние помыслы. Денно и нощно на него оказывали духовное давление Бог, первосвященник, и, что главное, собственные убеждения. Всё это вместе добавляло упорства его воинственному настрою.
Казалось, ничего не смущало быструю разумом Авиталь, и она уж вполне приготовилась к беседе с отцом. Но тут случилось нечто непредвиденное, а обстоятельства этого рода всегда, смешивают планы. Первосвященник явился к Ифтаху с искательством. Авиталь невольно подслушала, как ее родитель лихо отмел хитроумные резоны визитера и подчинил старика своей воле.
Гордость за отца и вместе с нею необъяснимая неприязнь к посланцу Господа жили в душе девицы одновременно. Поэтому словесная победа родителя подбросила дров в очаг дочерней любви и удержала Авиталь от немедленного разговора с Ифтахом. Хотя, задержка не означала отмены.
2
— Гляди, какое волшебное утро! — прощебетала Авиталь, — снимай скорей с широкой своей спины мою музыкальную чудо-торбу, ставь вот здесь, открывай крышку и живо доставай инструмент!
— Готово! — ответил Соби, — хочешь поиграть на цимбалах?
— Природа вокруг нас ликует, душа музыки просит!
— Играй, Авиталь, нежные звуки и на меня сведут благолепие.
— Сейчас молчи и слушай!
— Неужели всё? — удивленно спросил Соби, — ты и трех минут не играла, а я приготовился вкушать долгое удовольствие!
— Не вкушать, а терпеть, лукавец ты этакий! Знаю: ты музыку не любишь, снисходишь ради меня!
— Музыку люблю, но сдержан в выражении эмоций — расплывчаты они. А ради тебя я на все готов! Кажется, делом доказал, не так ли?
— Это правда! Играла я коротко и не мучила тебя слишком долго, потому что одолевают меня мрачные мысли о скорой войне. Сошедшее на меня благолепие, как ты выражаешься, быстро испарилось.
— И меня эти мрачные мысли точат.
— Ты еще не говорил с отцом о войне и мире, так ведь Соби?
— Пока нет. Аргументами я запасся. Речи свои отрепетировал и на возможные отцовы возражения ответы приготовил. Теперь вот жду подходящего настроения родителя.
— Думаю, дождешься скоро. Лазутчики уведомили Ифтаха, что Наас
