Слёзы любви - Мира Майская
Как я не вскочила с лавки и сразу же не убежала, не знаю, но мне этого очень хотелось. А Эльрик, услышав отца, направился к нему. Посмотрев ему в спину, я решила зрительно сравнить братца с его отцом, чтоб понять какой же пошить фалдон. Очень мне не хотелось ошибиться с размером, и не угодить Свирепому.
А потому открыв рот наблюдала за движениями конунга, он двигался невероятно плавно, для своего роста. Меня это удивило, и потому даже не понимая, что смотрю на него неотрывно, долго наблюдала за ним. Он в этот миг разговаривал с сыном, на меня не обращая никакого внимания.
Почему вдруг так долго смотрю, я и сама не знаю, вижу только насколько он мощнее Эльрика, выше на две головы. Да уж, никого в поселении нет, равного ему в росте и стати. Длинные светлые волосы, усы и борода короткая, в отличии от других мужиков поселения, он не носил длинной бороды.
Эльрик рыжеволосый и зеленоглазый, совсем на отца не похож. Думается мне он в мать, жену конунга. Спрашивала до этого братца, про маму его, получается она умерла родами, потому он и растёт без матери.
А сколько же лет Свирепому, задумалась? Получается, если его сыну шестнадцать, то конунгу около тридцати пяти, а возможно и больше сорока, это смотря когда он женился.
Осознав, что слишком долго наблюдаю за Сверром Свирепым, я отвернулась, смутившись.
Мотнула головой, как будто отгоняя наваждение. Подскочила на ноги и бежать, до самой избушки Дорте не оглядывалась. А вот на крыльце остановилась, и развернувшись, посмотрела на миг в сторону дома конунга. Он стоял у ворот, смотрел в мою сторону.
Всю осень я занималась пошивом меховой одежы, первым я пошила фалдон конунга, долго рассматривала итог своего труда, проверяя всё ли ровно и гладко. А затем аккуратно сложив принялась за олпу для Эльрика и к первому снегопаду, и эту работу закончила.
Так стараюсь и спешу, что пальцы все в кровь исколола. Заворачиваю готовые работы в холстину и собираюсь пойти и отдать Эльрику, а уж он пусть отцу передаст. Только к порогу подхожу, Дорте голос подаёт.
— Неси сама фалдон Сверру.
— Но…
Мямлю я, даже не представляя, как решусь пойти в его дом и встретиться с ним.
— Сама, иди не бойся, он не обидит, — настаивает.
Опустив голову выхожу из дома, плетусь в сторону двора конунга. Бабушку ослушаться я не решаюсь, но и в дом пойти к Свирепому, даже не представляю как. С трудом приоткрыла ворота, тут же мне вход перекрыли два воина, знаю их, из местных гётов они. Один заговорил:
— Тебе чего, Ясина?
— Мне вот отдать надо, — протянула холстину с одежой.
— Ааа, проходи, — приоткрыл мне ворота пошире.
Войдя, я слегка покосила глазами на этих двоих. Они при мечах, значит в охране, ну так наверно и должно быть, у конунга и должна быть охрана.
Иду потихоньку, чуть перебирая ногами. Всё ещё надеюсь встретить Эльрика и отдать одежду ему, но я уже у дверей, но так никого и не встретила. Открываю потихоньку дверь, глубоко вздохнув, заглядываю внутрь, никого.
Захожу, внутрь, осматриваюсь.
Нет, до этого я была в доме конунга, с Эльриком, но тогда я была не одна. Да и братец вел меня за руку, показывая дорогу.
Иду по длинным сеням, в доме тишина. Где все? Девки где, что при доме его?
Нет, никого.
Мне не по себе, а потому развернувшись, собираюсь выйти из дома. Вдруг где-то сбоку слышу негромкий, но странный шум. Что издаёт такой шум, мне интересно, а потому с любопытством заглядываю за угол, шум идёт оттуда.
За углом стоит конунг, присматриваюсь и вижу он точит небольшой меч, и это звук точильного камня по металлу. Я смотрю на его руки, рукава рубахи он закатал выше локтя. Руки у него большие и сильные, а еще невероятно ловкие, он управляется с этим мечом, невероятно красиво.
В тот же миг удивляюсь, почему в его руках этот меч, ведь его громадный. От удивления я вдруг теряю осторожность, и задеваю, что-то ногой на полу. На пол с грохотом падает громадный меч, тот самый, меч конунга. От неожиданности я подскакиваю и чуть ли не роняю, принесённую с собой одежу.
Конунг разворачивается и удивлённо смотрит на меня, отчего я совсем теряюсь, стою моргаю ресницами.
— Ты чего тут Ясина? — произносит хрипловатым голосом.
— Я…
Вновь мой голос дрожит, и все слова из памяти выветрились. Поднять на него глаза у меня нет сил, я силюсь, что-то сказать, но не могу.
А Свирепый, как будто издевается, делает шаг мне навстречу, отчего я разу же отпрянув упираюсь в стену.
— Одежу принесла, вот — протягиваю ему, завернутые в холстины фалдон и олпу.
Сверр удивлённо поднимает брови, не понимает, что за одежу я принесла.
— То по осени меня Эльрик просил, он шкур принёс, а я пошила. Тут Олпа ему, а фалдон вам…
Говорю, а сама на него и не смотрю, смелости не хватает.
Слышу негромкий звон меча, из полуопущенных ресниц наблюдаю, как конунг отложил меч, и протянул руки за одежой.
— Благодарю, Ясина, — начинает брать одежду из моих рук.
И вдруг резко хватает меня за руку.
Вздрагиваю всем телом, смотрю как он поднимает мою руку, ближе к своему лицу. Рассматривает мои пальцы, исколотые иголками. Мне стыдно, скажет, что я неумелая, коль так пальцы исколола. Мне хотелось успеть до первого снега, до холодов, а потому я так торопилась.
Руку мою так и не отпускают, а потому я осмеливаюсь поднять глаза и посмотреть в лицо конунга. Мне не понять, что с ним происходит, написанное на его лице, меняется очень быстро. Он стоит и смотрит на исколотые пальцы, вижу, как кадык дергается, затем то хмурит брови, то вновь они взлетают вверх. Он меняется на глазах, то раздувая ноздри, то тяжело дыша.
— Торопилась…
Пытаюсь объяснить, как так я вся искололась.
— Это Эльрик тебя торопил? — голос вновь громыхнул, отчего я вздрогнула.
— Нет, он о сроках не говорил, я сама, — пытаюсь защитить братца.
— То я сама, к холодам хотела успеть.
Мою руку всё же отпустил, холстину с одёжей забрал, и вновь заговорил, уже спокойным голосом.
— Благодарю Ясина. Дорте как?
— Не можется ей, — проговорила, опустив глаза.
— Если вам, что нужно будет, сразу ко мне иди, всё сделаю.
Я согласно помотала головой, и тут же сделала шаг к выходу.
— Эльрик не обижает? — голос конунга раздался неожиданно.
— Нет,
