Сьюзен Виггз - Волшебный туман
— Куда мы пойдем? — спросил Хокинс.
— В Клонмур. Вот по этой дороге.
Волна мрачного торжества поднялась в сердце Джона Весли Хскинса. С этим неприятным делом будет поконченс раньше, чем он ожидал. У него уже была встреча с Титусом Хаммерсмитом, командующим этими грабителями круглоголовыми, которые не могут одолеть Фианну, а сейчас он сумел познакомиться с девушкой из Клонмура.
«Боже, что за прелесть», — подумал он, взбираясь через заросли ежевики и валуны на вершину утеса. Он неотрывно смотрел на Кэтлин. Этого он ожидал меньше всего. Кромвель нарисовал ему устрашающий портрет полудикой варварской женщины. Терло уверял, что она давно перевалила через возраст, пригодный для замужества, но, глядя на нее, трудно поверить в это.
На небе появилась луна, и лицо Кэтлин осветилось бледным светом. Оно было гладким, с нежным кремовым оттенком; рыжевато-каштановые волосы и карие глаза делали девушку похожей на красивую тигрицу, а мягкие линии полных губ и утонченные черты лица напоминали, что она обладает всеми прекрасными женскими качествами. Кэтлин Макбрайд представляла собой сгусток несгибаемой воли, изворотливого ума и внушающего любовь неотразимого обаяния.
И она могла привести его к Фианне. За предшествующую неделю Весли прочесал леса и долины западнее Голуэя, куда Фианна совершала свой последний набег. Однако сильные дожди смыли все следы отступления воинов. Затем он рыскал вокруг Клонмура, следя за приходящими и уходящими людьми, но не обнаружил среди них воинов, а лишь рыбаков и фермеров. Он увидел там не облаченного в кольчугу витязя, а старого человека, гоняющегося за лохматым черным волом, не отряды воинов, а группы полуголодных изгнанников.
Странно, он не увидел также ни одного священника. «Мы убрали всех духовных лиц с этой территории», — внезапно вспомнил он слова Терло, от которых на него повеяло холодом.
В этот вечер он увидел девушку, пронесшуюся по полям на прекрасном черном коне, последовал за ней до отдаленного пляжа, наблюдал, как она разговаривала с приземистым, карликового роста человеком.
Когда карлик исчез, Весли сымитировал неожиданную встречу. Его история о кораблекрушении оказалась неубедительной, но ложь о дезертирстве из армии круглоголовых заработала ему малую толику симпатии.
Симпатия полезное для него оружие. Они шли через заболоченное поле. Земля пружинила под его ногами. Девушка, шедшая рядом с ним, была поглощена своими мыслями и молчала. Он отметил ее решительную походку, целеустремленные большие шаги с легким прихрамыванием. Изъян был едва заметен, но от его опытного взгляда это не ускользнуло. Ему не терпелось спросить, в результате какого несчастья она получила травму, но он сдержался, боясь рассердить ее. Вечерний ветер разметал темные волны ее волос, и они окутали голову плотным покрывалом. Она споткнулась о камень и пошатнулась. Первым побуждением Весли было поддержать ее, но он быстро отдернул руки.
Притворившись, что не заметил, как она споткнулась, Весли спросил ее: — Ваш отец лорд Клонмура? Поколебавшись, она ответила:
— Да, он глава клана Макбрайдов.
— Клонмур ваше родовое поместье?
— Да, с тех пор, как свирепый Джолла стал слугой святой Бригиты, и будет им до тех пор, пока скалы под замком не рассыплются и главная башня не упадет в море.
Он улыбнулся этой горячности, но понял, что его веселость не имеет ничего общего с ее настроением.
— Кромвель требует для Английской республики все побережье Ирландии шириной в три мили.
Кэтлин гордо вздернула подбородок, ее глаза сверкнули в лунном свете, тело напряглось, как натянутая тетива.
— Плевать я хотела на требования Кромвеля.
— Вы очень преданы своему дому.
— А почему мне не быть преданной? — Она развела руки, словно собираясь обнять широкие просторы этого сурового ландшафта. — Это все, что у нас есть.
Весли задержал дыхание и удивился жалости, которая вселялась в него, когда он слушал ее слова, когда видел, как она благоговейно и уверенно ступает по земле Клонмура. Вид сухой, потрепанной ветром травы, простирающейся до самого подножия гор, и затянутого туманной дымкой неба, венчающего выступ скалы, усиливал эту невесть откуда взявшуюся жалость, переходящую в боль. Что-то было в ней такое, что нашло отклик в его душе, и тоска, которую он вдруг почувствовал, привела его в полное замешательство. Он уже однажды нарушил клятву и получил Лауру. Ее появление заставило еще раз дать обет безбрачия. Как утопающий хватается за соломинку, так цеплялся он за эту клятву, отметая прочь все возможности увлечься кем-нибудь.
Как же мог он сейчас позволить себе чувствовать охватывающую его сердце нежность к этой дикой босоногой ирландке? Будь проклят Кромвель. И будь проклята Кэтлин Макбрайд, потому что он не мог ничего поделать с собой.
— Кэтлин, — настойчиво позвал он ее. — Посмотрите на меня.
Она остановилась и тревожно посмотрела на него.
— Кэтлин, что произошло с нами там, на берегу?
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Понимаете, не отрицайте этого.
— Чокнутый английский дурак, — пробормотала она. Однако смысл этих слов не сразу дошел до него, потому что его захватил и завораживающий ритм ее речи и загадочность, мерцавшая в таинственно манящих глазах.
— Кэтлин, в вас есть обаяние, оказывающее на мужчин странное действие.
— Вам это привиделось, сэр, — она отвернулась и пошла дальше.
Весли понимал, что ей нельзя доверять, но в то же время признавался себе, что никогда еще не встречал такую неотразимую женщину. От каждого ее слова веяло теплотой и нежностью. В каждом движении была твердая уверенность в себе. Она проникла в его сердце, как разбойник, охотящийся за сокровищем. Опасная штука. Проникать в сердца всегда считалось одной из главных его способностей.
Они миновали большую скалу, выступающую у подножья утеса. Крошечные вкрапления в граните поблескивали в лунном свете. Весли остановился и погладил рукой поверхность камня.
— Здесь выбиты какие-то знаки, — сказал он, нащупав пальцами насечки.
— Да, — в ее голосе звучал сарказм. — Языческие руны.
— Кто оставил их здесь?
— Возможно, первый Макбрайд, покинув свою пещеру, объявил скалу Мур своим троном. Идемте дальше, мистер Хокинс. Мы уже почти в крепости.
Клонмур расположился на утесе, как грозный страж, надзирающий за морем. Его стены, обращенные на запад, напоминали пасть зверя с оскалившимися зубами. На восточной стороне стояли скалистые горы, растворяющиеся в темноте ночи. Вдали в лунном свете виднелась остроконечная крыша церкви. Они вошли в крепость через главные ворота и прошли через широкий двор с утрамбованной почвой, на которой ничего не было, кроме сорняков, беспорядочно пробивающихся вдоль стен, да цыплят, устроившихся на ночлег в гнездах из высохших водорослей. Чуть дальше Весли смог разглядеть неясные очертания небольшого курятника, несколько крытых тростником надворных построек, ряд пчелиных ульев и дорожку, ведущую к кухне.
