Барбара Картленд - Дьявольское наваждение
Герцог ожидал напора от Хорна. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
— Вы должны простить меня, — слабым голосом произнес он. — Все это так утомило меня… Через день-другой я смогу разобраться с документами, но сейчас…
Его голос стал слабеть, словно у больного совсем не осталось сил говорить. Однако герцог успел уловить выжидающий взгляд графини, обращенный к Кейну Хорну.
— Я понимаю, — нашелся тот. — Мне всегда говорили, что малярия — чертовски неприятная штука. Позвольте предложить вам просто подписать эту бумагу, а я поддержу вам руку. Тогда вам больше ни о чем не придется беспокоиться.
Герцог уже начал придумывать ответ, который никого бы не обидел, но в этот момент дверь гостиной открылась и вошел Росс. Камердинер нес серебряный поднос, на котором стоял стакан с какой-то жидкостью. Подойдя к герцогу, Росс напомнил хозяину:
— Вам пора принимать лекарство, ваша светлость. Вы выглядите усталым — вам бы сейчас отдохнуть.
Герцог с трудом удержался от смеха. Он знал, что Росс подслушивал у двери весь разговор и пришел на помощь господину в самую критическую минуту.
— Спасибо, Росс, — пробормотал герцог, дрожащей рукой принимая стакан.
Камердинер негромко сказал графине:
— Боюсь, что его светлость переутомился. Это может повредить ему, ведь он еще очень слаб.
— Да, конечно, — согласилась графиня, бросив разочарованный взгляд на Кейна Хорна.
Признав свое поражение, тот убрал в карман бумаги и неохотно поднялся на ноги. Потом, видимо, решив, что слова Джейн послужат более веским доказательством, он предложил:
— Мы оставляем вас, милорд, но вам, вероятно, следовало бы поговорить с будущей женой. Ее сердце будет разбито, если она уедет, не повидавшись с вами.
— Да, конечно, — чуть слышно произнес герцог, — я должен увидеться с ней, если она сможет простить меня за то, что я не сойду вниз.
— О, она не будет против! — возразила графиня. — Мы пришлем ее к вам и велим не задерживаться более нескольких минут.
Росс проводил графиню до двери, и уже в коридоре повторил:
— Прошу вас, миледи, не более нескольких минут. Его светлость совсем плох. Что скажет доктор!
Не отвечая, графиня быстро зашагала вперед. Только в конце коридора, где ее не было слышно, она взяла под руку Кейна Хорна и стала шептать ему что-то на ухо.
Росс вернулся в комнату и увидел герцога, подозрительно рассматривающего содержимое стакана.
— Не бойтесь, ваша светлость, — рассмеялся Росс, — это просто виски.
Герцог отпил глоток.
— Как раз то, что нужно! — похвалил он.
— Я так и думал, ваша светлость. Не понравился мне этот тип, ох не понравился…
— Мне тоже. И не зря!
В объяснениях не было нужды. Герцог и Росс оба догадались, что графиня и Джейн сидят на крючке у Кейна Хорна. Герцог совсем не ожидал такого поворота событий и уже начал придумывать план разоблачения, когда Росс, ожидавший в коридоре, открыл дверь и объявил:
— Графиня Далбет!
Вошла Джейн. Выглядела она совсем не так, как в их предыдущую встречу. Девушка была одета в элегантное черное платье, сшитое дорогим портным, волосы под маленькой шляпкой были уложены очень просто, а на лице не было ни следа косметики. И губы, и ресницы, и кожа — все естественно.
К сожалению, герцог вынужден был признать, что без косметики девушка выглядит гораздо хуже. Когда она подошла ближе и оказалась на свету, герцог понял, что в одном она все-таки обманула природу — волосы у нее были обесцвечены.
Человек, менее искушенный в искусстве гримироваться, ни за что бы не увидел этого, но герцог, жизнь которого зачастую зависела от мельчайших деталей внешности, сразу же заметил обесцвеченные волосы.
Судя по ресницам, волосы Джейн должны были быть тускло-коричневого оттенка и выглядели бы более привлекательными, чем неживые бледно-золотые кудри.
Впрочем, у герцога не было времени долго рассматривать девушку. Она подбежала к его креслу и опустилась на колени.
— Вы заболели! — воскликнула она искренне нежным голосом, который тронул бы кого угодно. — Я так волновалась, так беспокоилась! Я молилась, чтобы вы поправились.
— Мне уже лучше, — ответил герцог. — Благодарю вас за заботу.
— О, как я переживала! — продолжала Джейн. — Я не поверила своим ушам, когда узнала, что вы уехали из Далбета к себе. Почему вы не разбудили меня? Почему не попросили помочь вам? Вы же знаете, что я сделала бы все ради вас.
— Вы очень добры, — заметил герцог. — Видите ли, я стыжусь своей болезни, а приступы у меня случаются непредсказуемо.
— Да, мне рассказывали о малярии, а вы ведь жили в Индии долго и не могли не заболеть. Вы покажете мне медали, когда у вас будет время?
— Мне кажется, нам следует поговорить о более важных вещах, — улыбнулся герцог.
— Да, конечно, — согласилась Джейн. — Я уверена, вы поймете мое желание помочь моей дорогой матушке. Она всегда была так добра ко мне.
— Если вы были счастливы здесь, то почему уехали в Италию? — поинтересовался герцог. — Вы могли бы отправиться в любую другую школу гораздо ближе К дому.
Девушка умолкла, вероятно, лихорадочно придумывая ответ. Наконец, ослепительно улыбнувшись, она произнесла:
— Папенька хотел, чтобы я узнала Побольше. Я научилась очень многому — подумайте, как нам будет интересно вдвоем!
Она бросила на герцога лукавый взгляд, в точности такой, как в день знакомства, и добавила:
— Впрочем, мне все равно будет страшно выходить за такого знаменитого человека!
Слушая ее, герцог не мог отделаться от мысли, что Джейн заранее подготовилась к встрече. Столь грубая лесть Странно звучала в устах юной девушки, которой следовало бы быть наивной и скромной.
Все еще стоя на коленях у кресла, Джейн взяла герцога за руку и спросила:
— Могу ли я повидать вас завтра? Мы поговорили бы обо всем, что будем делать вместе, а вы подсказали бы мне, как поступить с бумагами, которые меня просят подписать.
Герцог сжал ее руку.
— — Ничего не подписывайте, — быстро сказал он. — Ничего, пока не получите совета того, кому вы можете доверять, например, друга вашего отца.
— Но полковник Макбет и Макбет из Макбетов, мои поверенные, согласятся на все, что я предложу, — — возразила Джейн. — Матушка говорила с ними. Они так рады моему замужеству, что готовы все устроить.
— Постарайтесь ничего не подписывать, — настаивал герцог. Про себя он думал не о двух пожилых Макбетах, ничего не смысливших в делах, а о Кейне Хорне. Поддавшись любопытству, он попросил:
— Расскажите мне о мистере Хорне. Кто он такой, почему принимает участие в ваших делах?
Ему показалось, что глаза Джейн блеснули. Девушка ответила:
