Долли ГРЕЙ - СОЛНЦЕ В БОКАЛЕ
– Итак, месье, я поведаю вам историю о некоем шевалье де ля Круа-Мароне, – приступила к рассказу Мадлен и поймала на себе внимательный взгляд голубых глаз Чарлза. – Когда он оставил воинскую службу, то по возвращении в родовое имение занялся перегонкой вина. Шевалье так «пристрастился» к этому занятию, – Мадлен многозначительно понизила голос, и ее слушатели понимающе заулыбались, – что однажды стал жертвой галлюцинаций. Ему привиделся Дьявол, который бросил его в котел с кипящей водой, дабы извлечь душу. Но наш герой оказался крепким орешком, и с первого раза у Повелителя ада ничего не вышло. Тогда Дьявол стал «кипятить» его повторно. В этот момент к шевалье вернулось сознание, он отер со лба холодный пот, выступивший от страха, и решил, что если уж душу человека можно извлечь после второго кипячения, то точно так же следует поступить и с «душой» вина. В результате проведенного им опыта на свет появился такой замечательный напиток, как коньяк.
Девушка окончила рассказ и оглядела присутствующих.
– Поведайте нам еще какую-нибудь историю. Вы прирожденная рассказчица, Мадлен. – Джон восторженно подался вперед, намереваясь осыпать ее комплиментами, но, встретив ревнивый взгляд Чарлза, умолк.
Девушка заметила это и отчего-то смутилась. Встав, она отряхнула платье и произнесла:
– Вообще-то уже слишком поздно и мне пора возвращаться домой.
– Я провожу тебя. – Чарлз быстро поднялся, не оставляя приятелям ни единого шанса занять его место подле юной француженки.
Пообещав прийти в лагерь на следующий день, Мадлен отправилась в обратный путь в сопровождении светловолосого спутника. Оказавшись во власти окутавшей землю ночной тьмы, они молча шли рядом довольно длительное время, пока серые стволы деревьев не расступились и взгляду молодых людей не предстала залитая серебристым светом луны поляна.
Только сейчас Мадлен осмелилась посмотреть на Чарлза. Он встретил ее взгляд пристальным взором синих глаз, и словно невидимая нить протянулась между ними. Не говоря ни слова, молодой человек склонился и нежно коснулся губами ее рта.
Разумеется, Мадлен не была наивной, неопытной девушкой. В свои годы она уже несколько раз целовалась с парнями, но то, что происходило с ней сейчас, отличалось от обычных заигрываний местных ухажеров.
Настойчивые и в то же время терпеливо-осторожные ласки Чарлза вызвали в душе девушки целую гамму чувств. Ей хотелось, чтобы они длились вечно, чтобы он продолжал сжимать ее в сильных и теплых объятиях, чтобы она могла чувствовать сквозь ткань рубашки биение его сердца.
Приникнув к нему всем телом, Мадлен думала о том, что все ее беды выглядят пустяковыми, отходят на второй план. Реальность истончалась, теряя свою значимость. Лишь Чарлз был настоящим. Его губы, словно теплый ветерок скользящие по ее шее. Глаза, пытливо следящие за каждым ее движением. Руки, уверенно обхватившие ее талию.
Мадлен медленно опустилась на мягкий травяной ковер и увлекла за собой Чарлза. Это не было неосознанным поступком. Она не желала заглядывать в будущее. Пусть отец с братом строят планы и готовят свадьбу. Пусть ей суждено прожить всю оставшуюся жизнь с нелюбимым человеком. Сейчас, в данную минуту, она сама распоряжается своей судьбой. Этот малознакомый парень станет ее первым мужчиной. Она так решила и так будет! И стыд никогда не охватит ее при воспоминаниях об этой ночи. Наоборот, они будут служить ей утешением.
Склонившись, Чарлз покрывал Мадлен поцелуями. Она чувствовала, как напряжено его тело от охватившего желания. Неожиданно он замер.
– Нет, я не имею никакого права так поступать с тобой. Если я сейчас поддамся слабости… ты возненавидишь меня утром, а мне этого не хочется… – Его голос звучал прерывисто и хрипло.
– Шарль, я здесь, с тобой, потому что хочу этого. Не разочаровывай меня. Дай мне любви. Всего одну ночь. Разве я многого прошу? Какое мне дело до того, что будет завтра? Мы здесь вдвоем, и я молю: не отвергай меня.
Мадлен обвила тонкими руками его шею и притянула к себе.
– Узнай меня, Шарль, и позволь мне узнать тебя. Фея обещала исполнить мое желание, и я поверила ей.
– О, Мадлен, мое прекрасное дитя! – простонал в порыве страсти Чарлз. – Феи иногда бывают так неосмотрительны и сами попадают в ловушку! Ты захватила меня в плен, и мне остается только подчиниться.
Он принялся медленно раздевать ее, восхищаясь тем, как прекрасно она сложена. В лунном свете тело Мадлен казалось покрытым тонкой серебряной пыльцой. Чарлз любовался им, лаская холмики упругой груди, изящные бедра, соблазнительный живот с маленьким пупком и нежное лоно, скрытое темным пушком.
Под его умелыми руками девушка стонала от наслаждения, распаляясь и требуя все более смелых ласк. Чарлз сбросил одежду, и Мадлен, впервые увидев обнаженное мужское тело, восхитилась им. Она и не подозревала, что природа способна сотворить нечто совершенное. Ее взгляд скользнул по мускулистому торсу Чарлза, затем вниз, туда, где в нетерпении вздымалось его мужское естество.
– Ты прекрасен как бог! – выдохнула Мадлен, не в силах сдержать овладевших ею чувств.
– Тогда будь моей богиней! – воскликнул Чарлз, в порыве страсти заключая ее в объятия.
Их тела переплелись подобно диковинному иероглифу одного из древних языков. И это соответствовало истине, потому что в мире не существовало никогда ничего древнее, загадочнее и понятнее языка любви.
Глава 4
– Неужели нельзя ничего сделать? – Фрея пытливо взглянула на собеседников.
В ее обычно пустом кабинете находилось непривычно много народа. Все присутствующие, за исключением хозяйки и Жервезы, были мужчинами. Она пригласила к себе старейших работников дома «Дюфер», чтобы просить у них совета.
Из разговора с Матье Бриссаком, который занял место изгнанного Паньоля, она поняла, что Габриель заманил ее в западню, предложив пари. Он прекрасно знал то, что было неизвестно ей. Дом «Дюфер» никогда не занимался изготовлением коньячного спирта!
Да, во владениях Жана-Анри было необходимое для дистилляции вина оборудование, но работали на нем специалисты дома «Алье». Так повелось с давних времен. Две семьи дружно вели дела, заведомо разделив обязанности. «Дюфер» обеспечивал сырье высокого уровня, а «Алье» доводил его до «ума».
Только в последние несколько лет, когда семейный бизнес возглавил Габриель, у него появились свои виноградники. Правда, они были не столь обширными, как у «Дюфера», но вполне обеспечивали третьей частью необходимого сырья.
В отличие от соседей Жан-Анри не счел нужным создавать собственную лабораторию. Он не видел в том нужды. «Алье» по-прежнему выступал в качестве надежного партнера, который сам занимался производством спирта-сырца для коньячных заготовок.
